Закон и справедливость миф или реальность?

Закон и справедливость миф или реальность?

Дело экс-ректора Иркутского национального технического университета Ивана Головных — броское свидетельство того, что правовые механизмы у нас не трудятся подобающим образом. Уголовно-процессуальная совокупность требует или дополнительной «смазки» для ее должного функционирования, или доработки, дабы исключить влияние на нее людей, талантливых воспользоваться разными потайными ходами либо отмычками.

К таким выводам пришли участники очередного совета экспертов газеты «Доводы семь дней», состоявшегося незадолго до очередных апелляционных слушаний в облсуде по делу Ивана Головных, назначенных на 14 февраля.

Участниками совета экспертов стали академик Русском академии наук Михаил Кузьмин, член Русском академии наук Евгений Григорьев, заслуженный юрист России, член Ассоциации юристов России Юрий Курин, исполнительный директор Иркутской региональной ассоциации «Партнерство предпринимателей и товаропроизводителей» Виталий Толстов, начальник аппарата Уполномоченного по правам предпринимателей Иркутской области Эвелина Секулович, юрист Максим Орешкин — защитник Ивана Головных, и видный иркутский журналист Игорь Альтер.

В апелляцию вмешалась волокита

Предлогом с целью проведения очередного совета экспертов стала возмутительная обстановка, складывающаяся около апелляционного рассмотрения дела экс-ректора Иркутского национального технического университета Ивана Головных. Напомним, 8 июля 2016 года Свердловский райсуд Иркутска вынес оправдательное заключение по этому делу.

Представители общественности, смотревшие за процессом с июня 2013 года, были уверены, что в апелляционном суде неприятных сюрпризов не появится.

В неравнодушных позиции граждан и подкрепление наблюдателей в массмедиа региона было опубликовано открытое письмо, 76 автографов под которым поставили почетные граждане Иркутска, узнаваемые ученые, политики, публичные деятели. В письме обращение шла об убежденности общественности в невиновности Ивана Головных, отсутствии состава правонарушения в его действиях и выражалась уверенность в честном апелляционном разбирательстве.

Письмо кроме этого единогласно поддержал ученый совет ИрНИТУ, а ИО ректора Михаил Корняков подписал и открытое письмо, и блестящую характеристику на Ивана Головных для направления ее в суд. В данной характеристике факт организации экс-ректором строительства квартир ставится ему в заслугу.

Помимо этого, губернатор Иркутской области Сергей Левченко не остался в стороне от этой неприятности. По окончании обращения к нему группы исследователей Иркутска он направил письмо главу минобразования России Ольге Васильевой.

В нем он попросил решить вопрос о возможности отзыва апелляционной жалобы ИрНИТУ, дав хороший отзыв об Иване Головных как человеке и начальник наибольшего в Восточной Сибири института.

Но апелляционные слушания, назначенные на конец декабря 2016 года, ровными не были и добавили резонанса в это и без того громкое дело. С конца прошлого года по настоящее время состоялись уже три совещания — каждое из них оканчивалось тем, что глава судейской коллегии Оксана Штыренко принимала к сведенью формальные ходатайства представителя прокуратуры и на этом основании раз за разом переносила слушания.

«Очередное совещание апелляционной инстанции назначено на 14 февраля. Нас тревожит затяжной темперамент разбирательств. Уже семь месяцев решение суда Свердловского райсуд не имеет возможности вступить в законную силу.

Возможно высказать предположение, что каждые затяжки в рассмотрении дела создают возможности для каких-то клевет», — комментирует складывающуюся обстановку Максим Орешкин. Юрист напоминает кроме этого, что в июне будет уже четыре года с того момента, как продолжается уголовное преследование в отношении Ивана Головных.

«На данный момент мы все еще полагаем, что в конечном счете облсуд обязан покинуть в силе оправдательный решение суда для Ивана Михайловича, потому, что оснований для отмены решения суда нет, исходя из требований закона, — озвучивает Максим Орешкин собственную позицию. — Вместе с тем уже появляются предлоги для размышлений — как в конечном итоге поступит суд? В случае если же состоится отмена ответа Свердловского суда, то нужно приготовиться к новому витку судебного слушания.

Я уже не говорю о том, что облсуд может вернуть дело прокурору на новое расследование. Это превратится в процесс без края и конца.

Непременно, апелляционный суд это замечательно осознаёт».

Существуют установленные законом сроки, в частности — апелляционной инстанции дается не более месяца на то, дабы решить по делу. Исходя из этого не имеет возможности не тревожить появляющийся вопрос правовой неопределенности.

Помимо этого, в законе существует такое понятие, как «разумные сроки судопроизводства». Нарушение разумных сроков предполагает выплату финансовой компенсации человеку, в случае если по уголовному делу происходит затягивание его рассмотрения более четырех лет.

На практике же такие компенсации выплачиваются нечасто и в таком скромном размере, что полученные суммы не покрывают не то что моральных, но и понесенных материальных издержек. Причем выплата производится лишь , если представители органов судебной власти придут к однозначному выводу, что сроки по такому делу вправду были неразумны.

Участники совета экспертов сходятся во мнении: затянувшиеся апелляционные разбирательства не что иное, как несовершенства и свидетельство слабости современной уголовно-процессуальной совокупности.

«Сейчас стоит прямо сказать о махровой волоките по этому уголовному делу. В случае если отыскать в памяти практику СССР по уголовному законодательству, то срок рассмотрения дела более чем 9 месяцев был вероятен лишь по личной санкции главы президиума ВС СССР, — приводит аргументы Юрий Курин. — На моей практике за 10 лет работы в прокуратуре я всего лишь один раз видел подобный документ из тысячи разных дел.

Обращение шла о известной банде Солдатова, которая в 70-е и 80-е годы совершила пара сот правонарушений практически на всей территории Иркутской области. Продолжительность рассмотрения дела была обоснована солидным числом эпизодов, экспертиз, числом потерпевших, свидетелей и без того потом.

В деле Ивана Головных мы имеем одного обвиняемого, один эпизод, на территории, локально находящейся в пределах одного городского района. К тому же дело расследовала целая следственная бригада, не какие-то рядовые следователи.

То, что на данный момент происходит в суде, очевидно настораживает. Достаточно лишь с позиций судейских полномочий дать оценку тому, что имеется в уголовном деле и взвесить справедливость оправдательного решения суда, вынесенного райсудом».

Максим Орешкин отмечает: дело Ивана Головных может стать показательным тестом для русского судебной совокупности на предмет эффективности защиты и принципиальной возможности прав человека. В случае если данный тест будет провален, то станет очевидным факт, что нужно внедрение каких-то новых правовых механизмов для разрешения аналогичных обстановок.

Так как четкая и честная работа судебной власти — это свидетельство уважения к совокупности законодательства со стороны всех ее участников, неотъемлемая составляющая государства и здорового общества.

«Пока же мы можем лишь предполагать о обстоятельствах затягивания рассмотрения данного дела. И они смогут быть связаны с вырабатыванием определенной согласованной позиции.

Какой она должна быть, какие конкретно силы в этом заинтересованы — для нас вопрос открытый, — отмечает юрист. — В любом случае отмена оправдательного решения суда, чего получает обвинение, может носить только формальный темперамент, с целью затягивания принятия по нему итогового ответа. Более полутора лет лишь судебных слушаний, не считая двух лет предварительного следствия, более 60-ти томов дела и трех сотен допрошенных в суде и на предварительном следствии свидетелей не оставляют сомнений в том, что все что возможно сделано, установлено, и возвращаться к пройденному бессмысленно с позиций требований закона и здравого смысла».

С позиций здравого смысла

Максим Орешкин откровенен — кроме обоснованного тревоги о результате апелляционных разбирательств, замечающая за делом общественность тревожится и за состояние Ивана Головных: «Как в конечном счете поступит суд — это один вопрос. Второй содержится в том, хватит ли Ивану Михайловичу сил, времени и здоровья на то, дабы отстоять собственный честное имя».

Обеспокоенность разделяет и Евгений Григорьев: «Родители, сибирская природа дали Ивану Михайловичу хорошее здоровье. Но как доктор с 44-летним стажем уверяю, что выдержка систем и органов организма не безгранична, в таких напряженных нервных условиях он испытывает постоянные стрессы.

Это легко издевательство над человеком», — дает собственную оценку член Русском академии наук.

«Возможно предполагать, кто и чего получает такими способами. У нас так устроена совокупность, что в случае если существует неоднозначное дело с проигрышными для обвиняющей стороны последствиями, то срабатывает механизм необычной защиты.

Дело намеренно затягивается на годы, люди теряют к нему интерес, публичный резонанс потухает, а прокуратура и милиция того и ожидают, что обвиняемый к ним придет и заключит необычную сделку. В опытной терминологии это именуется «отмыть дело».

Похоже, что в деле Ивана Головных кто-то этого и получает», — вычисляет Максим Орешкин.

Юрий Курин со своей стороны уверен, что подобные «нечистые» дела обычно появляются из-за отсутствия здравого смысла в правовой совокупности, наличия пробелов либо противоречий в законодательстве: «В 50-е годы государство наделило вуз этим наделом земли, в резолютивной части распоряжения было сообщено: «для научно-исследовательских и социально-экономических задач выделить такой-то надел земли определенной площади». Это распоряжение должно быть первичным в данном деле, поскольку дает ответ на главные вопросы.

Уклонился ли спустя десятилетия ректор Головных от этого распоряжения, вышел ли за его пределы? Он выстроил жилищный комплекс, большую часть фонда взял преподавательский состав.

Уверен, что никакого проступка в действиях ректора не было, он подлежит оправданию».

По словам Юрия Курина, резонансные дела появляются в том случае, в то время, когда толкованием существующих пробелов в законодательстве начинают заниматься те, кто на это право не имеет: «Имеется два типа толкования: доктринальное, в то время, когда законодательство толкует ученый, и аутентичное, в то время, когда трактует сам орган власти, что издал тот либо другой закон. У нас же функцию толкования на себя приняли те, кто обязан лишь использовать закон.

Но они не имеют права рассуждать на тему, «какой суть вкладывали министры СССР, в то время, когда издавали распоряжение о наделении иркутского технического университета земельным наделом. Но отечественный следственный комитет, прокуратура взяли на себя в этом деле функцию толкования.

Обстоятельств тому пара — это дело политизировано, появилось под административным нажимом определенных лиц».

Виталий Толстов отмечает, что при жажде сейчас возможно возбудить дело на практически любого участника земельных сделок, случившихся в начале «нулевых». В то время существовало много пробелов в законодательстве, каковые на данный момент при жажде возможно толковать как угодно. «Я знаю, о чем говорю, поскольку одно время трудился в администрации Иркутского района в качестве первого помощника главы горадминистрации, а позже и ИО главы горадминистрации, и мне приходилось заниматься земельными вопросами.

И мне неясно, из-за чего в данном деле вину вменяют лишь Ивану Михайловичу? Так как решение о выделении земельного надела принимали власти, а до этого происходил последовательность согласований с участием массы государственныхы служащих».

«В том-то и дело, что прокуратуры органов и избирательность следствия кидается в глаза. Из-за чего дело возбуждено в отношении лишь Ивана Головных?

В эти же самые годы совершенно верно такая же практика ответа жилищной неприятности использовалась во всех вузах Иркутска. Совершенно верно так же строили жилье ИГУ, БГУЭП, Медуниверситет, Сельскохозяйственная академия.

Но надзорные и прокуратура и милиция интересуются лишь ректором ИрГТУ. Разве это не дает предлог задуматься?» — додаёт Юрий Курин.

Кто чего опасается?

Интересный факт, проливающий свет на вероятные события, которые связаны с волокитой около дела Ивана Головных, раскрывает академик Михаил Кузьмин: «Научная общественность сначала стояла на стороне Ивана Михайловича, пробуя убедить следственные и надзорные органы в его невиновности. В то время, когда дело было передано в прокуратуру, то я был на приеме у одного из начальников прокуратуры Иркутской области.

Ему было озвучено ответ сотрудников кафедры права Российской правовой академии, в котором ученые мужи обосновали отсутствие состава правонарушения в действиях ректора, — вспоминает Михаил Кузьмин. — Но отечественное обращение не впечатлило. Нам заявили, что люди науки — теоретики, ничего не знают, а сотрудникам прокуратуры, как практикам, известный.

Считаю это неправильной позицией. До тех пор до тех пор пока любая инстанция процессуальной совокупности не начнет трудиться четко в собственных полномочиях, определенных законом, мы будем замечать подобные дела.

Принципиально важно, дабы сейчас и суд осознал, что он обязан применять лишь те законы, каковые существуют, а не руководствоваться чем-то еще, дабы вынести собственный ответ».

Позицию академика поддерживает Евгений Григорьев: «До тех пор пока в правовом поле будет существовать возможность предъявить несуществующую вину за несодеянное, мы будем пожинать подобные плоды».

Эвелина Секулович со своей стороны отмечает: похожие дела, в которых наблюдаются показатели правового нигилизма, ведутся не только в отношении частных лиц. Такая практика обширно употребляется и в отношении предпринимателей. «Эта неприятность касается всех.

Я счастлива, что по делу Ивана Головных происходит заметная публичная реакция. Это в некотором роде связывает руки тем, кто пробует повлиять на ход рассмотрения.

Привлечение внимания к громким делам будет повсеместным явлением, это крайне важно», — думает она.

«Аналогичного внимания на данный момент не достаточно обстановке, разворачивающейся на данный момент около директора иркутской фабрики «Вид» Ирины Чекуленко. По заявлению некого гражданина о невыплате ему заработной платы в размере 60 тыс. рублей, Следственный комитет Иркутска проводит доследственную диагностику.

Изъяты документы, компьютеры, деятельность предприятия в какой-то период была практически остановлена, — говорит Виталий Толстов. — Представители фабрики утверждают, что проверка проводится на основании фальшивого доноса: подавший заявление человек в том месте ни при каких обстоятельствах не трудился. Казалось бы, сумма маленькая, факт невыплаты заработной плата отсутствует, но это не мешает представителям органов следствия, по сути, кошмарить предприятие.

Такое чувство, что предприниматели и органы власти сейчас плывут в различных лодках, не обращая внимания на неоднократные и однозначные высказывания президента и премьера России о недопустимости давления на бизнес». Поддержала Эвелина и Виталия Толстова Секулович, пояснив, что появившаяся неприятность с известной у нас швейной фабрикой «ВиД», имеющей практически вековую историю, находится под особенным контролем у уполномоченного по правам предпринимателей по Иркутской области.

Общественность приложит все усилия, дабы не допустить повторения «дела ректора Головных».

Максим Орешкин, отметил: «на данный момент никому из нас не требуется ни мести, ни чьей-то крови, ни реабилитации. У нас имеется познание того, что трудилась совокупность, которая, как и все мы, в праве на неточность.

Для этого, фактически говоря, имеется суд, что не усугубляет неточности, а исправляет их. Но, "Наверное," кто-то думает обратное и пробует приложить максимальное колличество усилий, дабы не допустить таковой развязки».

«Пологаю, что общественность будет и дальше внимательно смотреть за ходом судебных слушаний. Считаю кроме этого нужным составить новое открытое письмо, в котором бы говорилось о необходимости взвешенного, беспристрастного рассмотрения дела Ивана Головных.

Раздельно в этом письме стоит выделить недопустимость нескончаемого переноса совещаний, поскольку это приводит к определённым вопросам. Все представители высших учебных заведений Иркутска подписали открытое письмо в защиту Ивана Головных.

Я продолжал и буду продолжать деятельно поддерживать Ивана Михайловича и готов, в случае если придется, от имени научной общественности зайти в самые высокие кабинеты власти. Так как так вечно это длиться не имеет возможности», — резюмирует Михаил Кузьмин.

Напоследок хотелось бы подчернуть, что, по неспециализированному точке зрения участников дискуссии, с вынесением оправдательного решения суда по этому резонансному делу зародилась вера в справедливость и Закон, уважение к судебной власти. Вопрос сейчас в том, сможет ли суд снова показать объективность и беспристрастность и тем самым реально повысить собственный авторитет.

Ток-шоу Свобода мысли. ВИЧ — миф либо действительность?


Читать также:

Читайте также: