А.м. фадин: если бы мы боялись смерти, не было бы нашей победы
Храбрец России Александр Фадин о собственных фронтовых годах вспоминает неизменно с радостью: ему имеется что поведать и имеется чем гордиться. Первый танк, вошедший в занятый неприятелем Киев, был его.
Единственный за всю Вторую мировую выстрел из танковой пушки, стёрший с лица земли самолет, был также его. В квартире данный человек сделал собственный домашний музей: старательно развесил по стенкам фотографии, разложил альбомы с газетными вырезками и разместил бессчётные призы.
Дабы память всегда была перед глазами.
-Александр Михайлович, в то время, когда началась война, Вам было всего шестнадцать. Что подстегнуло записаться добровольцем?
– Патриотизм тогда был не безлюдным звуком. В военкомат родного Нижнего Новгорода отправился на следующий сутки войны, в понедельник утром. Главную площадь заполонили тысячи людей, женщин и мужчин различных возрастов – все это добровольцы.
Действительно, меня тогда не забрали: лейтенант в военкомате разоблачил. Иди, говорит, обучайся, на тебявой ны еще хватит.
– Но на этом Вы не остановились?
– Через месяц ко мне пришел приятель. Мы с ним совместно получали образование Горьковском речном техникуме, лишь он был на два курса старше. Внес предложение поступать в Харьковское военно-истребительное училище, а оттуда в армию. И я решил рискнуть еще раз.
В военкомате заявил, что мне восемнадцать, и начал проходить медосмотр. Последней, кто меня осматривал, была красивая женщина врач, совсем юная дама.
Я сходу влюбился. Она мне: «Раздевайтесь!» А я наблюдаю на нее остолбеневшим взором и не осознаю. Разделся до трусов, она снова повторяет. Было нужно покориться.
Ни при каких обстоятельствах так некомфортно себя не ощущал. А тут входит лейтенант , тот самый, что меня тогда выпроводил. Воображаете, определил со поясницы!
Я к нему развернулся всем своим «фасадом», думаю: снова провал… Военком услышал, что у меня непризывной возраст, и говорит: «Пускай это будет твоя последняя в жизни неправда.
На войне, где неправда, в том месте потери и кровь». И меня забрали. Но не будущее мне была проходить службу в авиации.
В то время, когда мы приехали в Харьков, училище уже эвакуировали в Караганду. Было нужно возвращаться обратно.
Так я попал в танковое. Нас выпустили в апреле 43-го, именно к Курской битве.
– Ваш первый бой, он «тяжёлый самый»?
– Сражение под Прохоровкой было весьма напряженным. 1200 танков сошлось на одном поле!
Отечественную 22 гвардейскую танковую бригаду вывели из фронтового резерва 6 июля. 12-го мы ударили по немцам. Представьте, как тысячи людей дерутся врукопашную, – тут лоб в лоб столкнулись металлические автомобили.
Мне, молодому лейтенанту, не имело возможности и привидеться, что возможно попасть в такую бестолковую и одновременно с этим организованную мясорубку. Думал, лишь бы не затереться и не наскочить на один из соседних танков, каковые шли лавиной.
Исходя из этого фактически перед каждым выстрелом выглядывал из люка командирской башни. Действительно, в то время, когда первые два раза дал по целям, показался таковой азарт! Страха не было, и к тому же я был несколько.
Нет, это был для меня не самый тяжёлый бой.
– В том месте Вы выступали в числе многих, в Киев же ворвались одним из первых…
– Да, это было в ноябре 43-го. Как на данный момент не забываю слова комбриг: «Танкисты, перед вами священный город Киев. Нам поставлена за-дача: войти в город и овладеть его центром». Любой грезил, что он будет первым.
В лесном бою мне удалось стереть с лица земли два танка, идущих в колонне навстречу нам. Скоро мы вышли на шоссе Киев – Житомир, и я заметил щит с германской надписью «Киев».
Так сердце защемило! По иронии судьбы, дабы попасть в город, нам было нужно преодолевать ров, вырытый его защитниками от немцев в первой половине 40-ых годов двадцатого века. Это выяснилось не так-то легко: нужен был громадный разгон.
Мы выжали из двигателя максимум, быстро опустились в ров, а вылезти на противоположную сторону не могли. Тогда я решился на отчаянный ход – преодолевать задним ходом.
Так, на одну из улиц украинской столицы мы попали первыми.
– Но первый снова несколько. Возможно, исходя из этого самым напряженным и важным Вы вычисляете бой за деревню Дашуковку на протяжении известной Корсунь-Шевченковской операции, в то время, когда с одним танком сражались против неприятеля?
– Как раз так. Окруженные немцы выбили отечественный заслон и захватили Дашуковку на Правобережной Украине. За ней в 600 метрах была дорога, выводившая их из окружения. Я взял задание закрыть брешь и держать их до подхода главных сил.
Слова главы политического отдела полковника Молоканова «Нужно, Саша! Ты сможешь!» находились у меня в ушах. Он в первоначальный раз назвал меня по имени! Деревня была окружена оврагами и подняться на противоположную сторону у нас никак не получалось: танк скатывался вниз.
Я отыскал в памяти опыт под Киевом. Развернули танк задом и всем его экипажем, втроем, начали толкать вверх, уцепившись за выступ лобового страницы брони. В случае если б 28-тонная машина скатилась вниз, от нас бы ничего не осталось… Но, к счастью, преодолели.
Я занял позицию за хаткой, одиноко находившейся на северной окраине деревни. Объезжая ее стороны, я имел возможность расстреливать соперника, пробующего выйти из окружения и подходящего ему на помощь.
С 11 вечера до 11 утра я стёр с лица земли одним своим танком три германских, рекогносцировочную группу во главе с генералом, колонну автомашин с бронетранспортером, больше десятка пулеметных точек и два минометных расчета. Как раз в этом бою мне удалось сбить самолет «Капрони».
Он летел метрах в 800 от меня. Я все вычислил, поднял пушку на 12 градусов и закричал: «Мужики, на данный момент я его сшибу!» Такая уверенность была!
И экипаж заголосил: «Цель, цель сбита!» Как выяснилось по окончании, это был единственный случай за всю войну.
– В этом ужасном бою, с одним танком против скопища немцев, Вы опасались?
– Да что Вы, какой в том месте ужас?! В такие «тёплые» моменты разве имеется время опасаться?
Я вот что сообщу: если бы мы опасались смерти, не было бы всех отечественных храбрецов и не было бы Победы.
Курская дуга
Две танковых армады
сошлись гремящим адом,
И эхо битвы свято
промчится через века…
Все было ранней ранью,
неприятеля в сражении тараня,
Согнула в рог бараний
Курская дуга.
ПРИПЕВ:
И опять весною
Над мирной почвой
Со яркой тоскою
Звенят соловьи
Над Курской дугою,
Над Курской дугою
Над Курской дугою
Поют о любви.
Тут радуги свершений
во имя поколений
Дыханьем обновленья
кличут издали,
Живет, не унывает
и силы набирает
Любимая, родная Курская
дуга.
ПРИПЕВ.
Родным дедам и отцам
досталось все изведать,
Их подвиг безусловный
запомним на столетия.
Мы не жалеем силы, дабы
со всей Россией
Жила, цвела радостной
Курская дуга.
Б. ДУБРОВИН
О проекте Лица Победы
Goku VS Superman 2 | DEATH BATTLE!
