Шекспир: уроки для стратегов — «наука»
Бард может преподать нам урок о войне, нации и ведении стратегического диалога
За последнее десятилетие мы стали свидетелями того, как быстро увеличилось количество статей, форумов и подкастов, посвященных связи произведений массовой культуры с вопросами нацбезопасности. В литературе — от «Звездного крейсера „Галактика”» до «Гарри Поттера» и от «Звездных войн» до «Игры престолов» — сформировался лексикон, разрешающий вести обучение, налаживать сотрудничество а также проводить стратегический анализ.
О привлекательности этих произведений возможно делать выводы на примере партийных дискуссий. Учитывая большие разногласия аналитиков по основополагающим вопросам нацбезопасности и внешней политики, художественные произведения легко содействуют сближению позиции в дебатах и дискуссиях.
Борьба в мнимых обстановках освобождает аналитиков (во всякой случае, частично) от необходимости отвечать на непростые вопросы, появляющиеся при оценке настоящего мира.
Уильям Шекспир погиб 23 апреля 1616 года. И в эти дни, в то время, когда мы отмечаем четырехсотлетие со дня смерти Барда, возможно, стоит дать ему такую же дань признательности и уважения, с которыми мы относимся к Джорджу Мартину (George R. R. Martin). в течении многих лет произведения Шекспира во многом являются эталоном стратегического и военного мышления.
По всей видимости, они будут являться таким мерилом и в будущем.
Бард о войне
Во многих лучших пьесах Шекспира воздействие происходит на протяжении войны. В двух из четырех великих драмах обрисована широкомасштабная война — как и во многих лучших исторических пьесах.
Шекспир жил в военную эпоху ренесанса, в то время, когда в противовес средневековым альянсам, понятиям и методам начали зарождаться первые правила современного военного строительства.
Все начинается с Шекспира
Berlingske26.04.2016Был ли Шекспир дамой?
Радио Свобода23.04.2016Благодаря смерти Шекспира
The Guardian23.04.2016русский и Шекспир медведь
Радио Свобода02.10.2015Шекспир, в большинстве случаев (не смотря на то, что и не всегда), пробует изобразить войны периода античности и позднего средневековья. В описаниях средневековых войн он, кроме другого, фиксирует внимание на личностях и на том, что связывает феодалов с их воинами (и с их неприятелями).
Но, изображая древние войны, он уделяет уже меньше внимания личному, что, как узнается, в определенном смысле более знакомо современным людям, нежели тем, кто жил в средние века.
К счастью, главная масса произведений Шекспира посвящена, скорее, событиям, происходившим в военных лагерях, чем на поле боя. С одной стороны, это разрешает тем, кто экранизирует произведения Шекспира, поместить его в современный армейский контекст (как это сделано в фильмах «Ричард III (Richard III) и «Кориолан» (Coriolanus)).
Иначе, это всегда удерживает внимание аудитории на межличностных отношениях, на том, что ведет солдат к славе, толкает на мародерство, пробуждает чувство долга, и на том, как воины знают друг друга. Непременно, сцена, в которой Генрих V проходит по собственному лагерю незадолго до битвы при Азенкуре, стала основополагающим текстом, разрешающим осознать взаимоотношения между их воинами и полководцами.
Бард о нации
Шекспир писал на протяжении зарождения современного национализма. Во многих отношениях он был хорошим пропагандистом английской нации, которая объединилась под одной короной и которой была нужна одна национальная литература.
Мы можем осознать, как в этом контексте зарождавшийся национализм, заметный в пьесах Шекспира, воздействие которых происходит в римской Империи, импонировал ему (и его аудитории), но наряду с этим он не чурался прямо и конкретно обращаться и к теме английской коллективной идентичности. В этом отношении, несомненно, громадную роль сыграла пьеса «Макбет», в которой Шекспир обосновывает объединение Шотландии с Англией, разглядывая его как следствие исторического развития.
Совершенно верно так же исторические пьесы оказывают помощь воссоздать неспециализированную для нации историческую последовательность событий, происходивших в различных и непохожих частях королевства.
К тому же Шекспир попытался совершить грань между французским и британским национализмом. Генрих V так же, как и прежде остается самым броским воплощением только британского боевого духа — кроме того при том, что король обосновывает, что так обожает Францию, что не имеет возможности расстаться ни с одной из ее сёл.
Но затаенное чувство английского национализма красной нитью проходит и через пьесу «Король Лир», не смотря на то, что самая красивая из его дочерей и оказывается рядом с королем Франции. Ни одна из этих пьес не предоставляет нам полезной возможности посмотреть в будущее Европы либо кроме того пролить свет на Брексит, но произведения Шекспира разрешают нам заметить, как популярная литература может оказать помощь в формировании национальной идентичности.
Бард в стратегическом диалоге
Несомненно, в произведениях Шекспира мы находим множество примеров грамотного выстраивания стратегии межличностных взаимоотношений. Практически стразу же на ум приходит Яго, обхитривший Отелло, но возможно отыскать в памяти еще и Гамлета, неизменно подрывавшего авторитет Клавдия, принца Хэла, избавившегося от Фальстафа, и множество вторых примеров.
В «Гамлете» Фортинбрас сосредоточивает в руках все богатства и большую власть в то время, пока хозяева замка Эльсинор занимаются мелочами и понапрасну тратят время, но наряду с этим принц норвежский появляется только в финальной сцене пьесы. В «Короле Лир» (в отличие от его интерпретации, лежащей в базе фильма Куросавы «Ран»), Шекспир уделяет главное внимание, скорее, неспособности ветхого короля верно выяснить, чего стоят его дочери, нежели политической неточности, приведшей к разделу королевства на три части.
Кроме того в «Кориолане» (пожалуй, самой «военизированной» из его пьес) Шекспир говорит не столько о политике как такой, сколько о предательстве отдельного человека.
Конечно же, в некоторых из его пьес затрагиваются политические темы. Марк Антоний выступает с политическим (не смотря на то, что и эмоциональным) призывом стереть с лица земли убийц Цезаря.
В «Мере за меру» герцог Винченцио прибегает к тактике Макиавелли, дабы побольше определить о собственном городе и о собственном наместнике. И в исторических пьесах обрисованы бессчётные уловки, разрешающие усыпить бдительность неприятеля и захватить его неожиданно.
Но точно так же, как «Игра престолов» дает массу нужного для ведения стратегического диалога, близкое знакомство с работами Шекспира перевоплотило его за многие столетия в пример для подражания для тех, кто пишет о военной стратегии. Шекспира цитировал Джулиан Корбетт (Julian Corbett) в собственной книге об истории британского ВМФ эры Тюдоров.
Бэзил Генри Лиддел Гарт (B. H. Liddell Hart) вменяет в заслугу Шекспиру ясный рассказ (особенно в «Гамлете») о том, как серьёзна активная маскировка. Черчилль довольно часто ссылался в собственных книгах и выступлениях на Шекспира — особенно на его исторические пьесы.
В американской литературе по вопросам стратегии ссылки на Шекспира видятся реже (потому, что американские стратегические установки расходятся с английскими), но многие американские президенты признавали громадную сокровище его работ.
В произведениях Шекспира вряд ли найдется что-то нужное для ответа таких вопросов, как проведение общевойсковых операций либо операций по обеспечению свободы судоходства в Южно-Китайском море — если не считать того, что дилеммы и межчеловеческие конфликты, тревожившие его храбрецов, тревожат и нас. Самое ответственное, что может дать любой вид мастерства для налаживания стратегического диалога, это создать неспециализированный язык, на котором возможно было бы вести дискуссии.
Ссылки на Макбета, Ахиллеса либо Гарри Поттера действенны только в тех случаях, в то время, когда они содействуют формированию неспециализированных представлений о сотрудничестве институтов и людей.
То, что человечество чтит память Шекспира, и его неувядающая популярность означают, что он и дальше будет актуальным в течении продолжительного времени. То, что Бард живет с нами уже столько столетий, никак не нарушает стратегического диалога в английском мире и не умаляет его значимости.
Более того, благодаря его вечным произведениям у писателей и мыслителей всей земли показался неспециализированный источник идей. В полной мере быть может, что притягательность работ Джорджа Мартина либо «Звездных войн» окажется не столь долговечной, но если они будут с таким же успехом являться той же цели (и употребляться для проявления и сдерживания умеренности), то очень значительных неприятностей, вероятнее, не появится.
Роберт Фарли деятельно печатается в The National Interest. Он создатель книги «История линейного корабля» (The Battleship Book). Фарли преподает в Паттерсоновской школе международной торговли и дипломатии (Patterson School of Diplomacy and International Commerce) при Университете Кентукки.
Специализируется в области военной теории, нацбезопасности и морского дела.
Видеоурок \
