Родственники пилотов, которые погибли при крушении як-42 в ярославле, попытаются оспорить итоги расследования катастрофы в еспч
В годовщину трагедии в Ярославле, где 7 сентября 2011 года разбился самолет Як-42 с хоккейной командой «Локомотив» на борту, родственники погибших пилотов подали жалобы в Европейский суд по защите прав человека (ЕСПЧ), КС и в подчиненную ООН Интернациональную организацию гражданской авиации (ИКАО). В трагедии погибли 44 человека: 37 сотрудников «Локомотива» (главной и резервный составы команды, обслуживающий персонал и тренерский штаб) и 8 членов экипажа.
Мать первого пилота Андрея Соломенцева Людмила Боброва и супруга второго пилота Игоря Жевелова Людмила Патрикеева категорически не согласны с выводами МАК, что в ноябре 2011 года заявил, что обстоятельством катастрофы была неточность экипажа. Их юрист Игорь Трунов именует выводы МАК тенденциозными, а самих представителей комитета — не хватает квалифицированными с целью проведения столь сложных экспертиз.
«Обвинить погибших пилотов весьма легко. Подобные ответы — норма для МАКа.
Имеется вопросы по поводу их объективности», — заявил «Газете.Ru» Игорь Трунов.
МАК заключил , что пилоты при взлете ошибочно нажимали на тормозные педали, что и стало причиной трагедии. Такое заключение было сделано по итогам летного опыта с участием умелых летчиков-испытателей, уточнял в ноябре глава техкомиссии МАК Алексей Морозов, оглашая итоги исследования. «Установлено, что ошибочное отжатие тормозных педалей экипажем в ходе разбега быть может, лишь в случае если ноги пилота на педали стоят неправильно и находятся на тормозных площадках.
Наряду с этим маленькое по усилиям и величине нажатие на педали возможно не увидено пилотом», — отмечал Морозов.
Версия о неправильном применении тормозов звучала еще до обнародования официальных итогов экспертизы. Говорилось, что один из пилотов держал ногу на тормозе, почему летчики увеличили нагрузку на руль, и, в то время, когда самолет оторвался от почвы, он устремился вверх под критическим углом.
В МАК очень подчеркивали, что самолет, что должен был доставить «Локомотив» в Минск на первый матч чемпионата Континентальной хоккейной лиги с местным «Динамо», был полностью исправен. На взлетно-посадочной полосе не найдено показателей заклинивания колес и течей гидрожидкости.
С тормозной жидкостью, сообщили в МАК, также все было в норме: авиашины самолета трудились исправно.
Кроме действий пилотов на протяжении взлета МАК оценил и их физические состояние. Согласно данным врачебных обследований, у второго пилота с 2000 года «отмечалось понижение рефлекса в ногах».
Эксперты установили, что Игорь Жевелов с 2007 года употреблял препарат нейромедин, что, согласно данным МАК, используется «для улучшения нейромышечной передачи». В крови Жевелова кроме другого был обнаружен фенобарбитал, запрещенный к потреблению действующими летчиками, потому, что он оказывает угнетающее действие на центральную нервную совокупность.
В собственной жалобе родственники пилотов утверждают, что у участников МАК недостаточная квалификация с целью проведения экспертиз.
«Никто из участников рабочей группы не летал и не летает на самолете Як-42, в связи с чем не смогут знать его конструктивные и руководство и аэродинамические особенности по его летной эксплуатации», — отмечают авторы. Они уверены в том, что ее выводы и комиссия на основании этого тезиса должны быть признаны незаконными, а выводы — нелегитимными.
В обращении кроме этого указывается на конфликт заинтересованностей. Член рабочей группы по расследованию трагедии в Ярославле Рубен Есаян кроме членства в МАКе трудится помощником генерального директора Национального НИИ гражданской авиации (ГосНИИ ГА), которое специализируется на сертификации воздушных систем и судов оборудования.
Жалобщики делают вывод, что это НИИ напрямую приняло участие в сертификации самолета Як-42, что противоречит правилам объективности.
«Наличие ответственности за уровень качества совершённых сертификационных опробований воздушного судна исключает возможность участия как университета в целом, так и любого сотрудника ГосНИИ гражданской авиации в работе рабочей группы по расследованию авиационных происшествий», потому, что сотрудники университета связаны серьезностью за авиационное происшествие, подчеркивают авторы жалобы.
«Еще один важный момент, что дает основание считать, что выводы МАК не смогут быть объективными, это его особенное положение. Дело в том, что комитет, что есть к тому же коммерческой структурой, практически приравнен к министерству, а его сотрудники — к министрам.
Наряду с этим представители комитета практически высвобождены от всех обязательств, каковые имеют русские госслужащие, потому, что владеют дипломатическим статусом: организация межправительственная. Особенное правовое положение не дает возможности в России оспорить выводы комитета по суду, что мы показали в столичных судах», — отмечает Игорь Трунов.
Юрист имеет в виду жалобу родственников пилотов, которую те подавали в Замоскворецкий суд Москвы: в феврале 2012 года суд отказался принимать заявление, практически признав неподсудность выводов МАК. Потом родственники и Трунов взяли подобный отказ и в Городском суде столицы.
Трунов говорит, что в ходе расследования обстоятельств трагедии были нарушены две статьи Европейской конвенции по защите прав человека — ст. 6, дающая право на честное и публичное разбирательство, и ст.
13, обеспечивающая право на действенное средство юридической защиты.
«В Российской Федерации, если ты не согласен с выводами МАК, реализовать эти права нереально», — напоминает юрист.
Он утвержает, что рабочая группа не проверила как минимум два события, каковые могли быть обстоятельством катастрофы.
«Как мы знаем, что самолет перед тем, как отправиться, заправлялся. Неясно, какого именно уровень качества было горючее, потому, что в Российской Федерации известны случаи, в то время, когда суда заправляют нехорошим горючим за наличные, — говорит Трунов. — Помимо этого, родственники напоминают, что незадолго до трагедии ремонтировался один из двигателей.
Пилоты кроме того отказывались лететь на самолете по окончании ремонта, был скандал. Но об этом всем почему-то молчат».
Юрист выделяет, что экспертизы по семи трагедиям, каковые он разбирал, заканчивались однообразными результатами, показывающими на вину пилотов.
С их родственников адвокатами и тезисами пилотов согласны и свободные эксперты.
«В рабочую группу не были включены компетентные люди, каковые воображают себе, что такое Як-42. Это нонсенс, в то время, когда обстоятельства трагедии расследуют те, кто не летал на том типе воздушного судна, что анализируется, не смотря на то, что специалисты настаивали на том, дабы такие люди были в комиссии», — заявил «Газете.Ru» летчик-испытатель Александр Акименков.
Его не устраивают выводы рабочей группы о неправильном применении тормозов. Если бы было так, как говорит МАК, то на полосе должен был сохраниться тормозной путь, которого не было. «О чем тогда возможно сказать?» — недоумевает Акименков.
Рабочая группа должна была проанализировать, как были подготовлены пилоты, но вместо нее это почему-то делает Следственный комитет, расследующий дело, возбужденное по факту трагедии, напоминает летчик-испытатель. В четверг СК заявил о первом обвиняемом: им был один из бывших начальников «Як Сервис» Вадим Тимофеев.
Ему инкриминируется ч. 3 ст. 263 УК РФ (нарушение эксплуатации безопасности и правил движения воздушного транспорта).
Следствие предполагает, что Тимофеев сфальсифицировал документы, разрешившие руководить самолетом первому пилоту, и не проводил обучение экипажа.
«Следователи молодцы, но из-за чего МАК молчал? Начальник компании обязан нести ответственность за то, что у него трудятся, быть может, неподготовленные люди», — отмечает Акименков.
У него, так же как и у Трунова, и родственников пилотов, появляются вопросы по поводу объективности работы МАК. «Комитет выдает сертификаты на полеты и сам же расследует обстоятельства трагедий. Конечно, все их расследования заканчиваются одним — виноваты погибшие пилоты», — говорит Александр Акименков.
Он не осознаёт, для чего существует комитет, в случае если все расследования заканчиваются фактически одним и тем же («виноваты пилоты»), а по окончании оглашения обстоятельств катастрофы «никто не делает выводов». «Кто-нибудь лишился работы? Проводилась ли тотальная переквалификация либо что-то в этом роде, как это было при СССР?
Нет!» —констатирует летчик-испытатель.
В МАК прокомментировать тезисы родственников пилотов Як-42 не смогли — в течение дня в том месте не брали трубку. В ГосНИИ ГА на критику кроме этого не смогли ответить.
Единственный свидетель крушения Як-42 поведал…
