О ситуации в охваченной эпидемией африке из первых уст
— Михаил Юрьевич, какое ваше самое яркое впечатление от Западной Африки?
— Первое, что меня , это ужасная антисанитария, кроме того в столице Гвинейской Республики Конакри.
Вследствие этого тут и самая высокая смертность детей — около 12%. (До пяти лет в том месте по большому счету не регистрируют детей — какой суть делать это при таковой смертности.) Сливная дождевая канализация идет на протяжении улиц, в том месте же купаются дети. Тут отсутствует санитарно-эпидемиологическая работа в отечественном понимании этого слова.
То же самое возможно сообщить и о медобслуживании. Чем лучше знакомишься с местной совокупностью здравоохранения, тем больше в этом убеждаешься.
Это и первое чувство, и последнее.
— А какова ситуация в поликлиниках?
— Ситуация тяжелая. Геморрагическая лихорадка протекает весьма не легко, смертность 60–80%.
Больные выглядят плохо, у них рвота, они лежат в собственных выделениях. Все это нужно, само собой разумеется, убирать. Этим занимаются доктора в особых изолирующих костюмах.
Лечить геморрагическую лихорадку достаточно сложно, и это весьма дорогостоящее наслаждение. Своеобразных средств, оказывающих прямое действие на вирус, нет, значит, нужно верно организовать симптоматическую, дезинтоксикационную, поддерживающую дыхательную, гемостатическую терапию.
В действительности более либо менее проводится лишь симптоматическая терапия. Что касается дыхательной помощи, об этом по большому счету не идет речи в условиях, в то время, когда электричество в Конакри подается 6–8 часов в день.
Собственных замечательных аккумуляторная батарей в поликлиниках мы также не видели. И позже, все это весьма дорого. По окончании каждого больного нужно поменять целый дыхательный контур, что при таковой нищете обеспечить легко нереально. Но люди трудятся.
Палаточный обсервационный центр на территории столичного военного госпиталя «Донка» разбит по всем правилам: имеется первый, второй, третий контуры, организовано разделение потоков. Но неприятность в том, что более либо менее налажена работа в единицах больниц.
Да и тут еще пара месяцев назад были неприятности кроме того с изоляционными костюмами, с перчатками, масками, с культурой персонала.
— Весьма страшно было появляться в очаге эпидемии?
— Вирусологу по большому счету весьма интересно попасть в очаг заразы, тем более таковой, как эболавирус Заир.
Базисный лагерь у нас был оборудован в консульстве Российской Федерации в Республике и Гвинейской Республике Сьерра-Леоне (одно на две страны). Но, само собой разумеется, чтобы выяснить обстановку изнутри, мы с академиком Виктором Васильевичем Малеевым должны были поездить по стране.
Мы выезжали в Конакри, на север Гвинеи в город Киндиа, в Университет им. Пастера (это бывшая российско-гвинейская лаборатория по изучению инфекционных болезней), в другие места.
Само собой разумеется, мы были предельно осмотрительны, во всяких забегаловках не останавливались и жареных летучих мышей не ели (кстати, имеется жареных летучих мышей с апреля в Гвинее не разрещаеться).
Конкретно до лечения больных нас не допускали — для этого необходимо иметь соответствующую аккредитацию. Но выезжая в больницу «Донка», мы испытывали не самые приятные ощущения.
Ясно, что ничего не опасаются лишь дураки.
Но мы все специалисты и понимаем уровень опытного риска. Думать об этом нужно было, в то время, когда выбирали профессию, а на данный момент нужно . Мы приезжали, переодевались и приступали к работе.
— сотрудники посольства и Российские дипломаты выбирали себе другие профессии. Но также появились в самом центре эпидемии.
— Дипломаты выполняют собственную работу в непростых условиях. Но меры чтобы снять риски, приняты.
Мы а также занимались и обеспечением российских сотрудников граждан и безопасности посольства на территории Гвинейской Республики и Республики Сьерра-Леоне. Мы ввели режим ограничения доступа (консульство не имеет возможности всецело перейти на карантин без отказа от исполнения собственных функций кроме того в условиях важной опасности).
Проговорили с управлением консульства полный комплекс защитных мероприятий (должен быть защитный барьер от окружающей антисанитарии), и последовательность экстренных мероприятий на случай заражения кого-то из сотрудников консульства или граждан РФ.
из личного архива Михаила Щелканова Академик РАН д.м.н. В.В.
Малеев, д-р Магас (зав. диагностической лабораторией в военного госпиталь «Донке» в г. Конакри, выпускник Ветеринарной академии им. Скрябина), д.б.н.
М.Ю. Щелканов
Существует кроме того пара вариантов эвакуации консульства на случай, в случае если развитие событий отправится по очень негативному сценарию. Мы настоятельно советовали сотрудникам консульства питаться лишь на его территории.
Среди них и чтобы, в случае если у кого-то появится пищевое отравление, имеющее сходные симптомы с геморрагической лихорадкой, не появлялось ненужных необходимости и подозрений вводить замысел экстренных мероприятий.
— Какие конкретно еще граждане РФ, не считая дипломатов, трудятся в Гвинее?
— На территории страны находится до 40% всех месторождений бокситов (это алюмосодержащие силикаты). И российский «Русал» тут один из главных зарубежных игроков.
Компания имеет соответствующий ресурс, весьма грамотно подходит к обеспечению безопасности собственных сотрудников и, кстати, оказывает помощь Республике Гвинея.
— В чем еще заключалась цель вашей командировки?
— Нам надлежало наладить сотрудничество между Минздравом Российской Федерации и Роспотребнадзором и госорганами Гвинейской Республики. Мы оказывали научно-методическую помощь местным медикам, принимали участие в совещании группы экспертов ВОЗ, собирали аналитический материал.
В частности, нужно было выяснить условия и место вероятного размещения мобильной русском лаборатории, осознать особенности сотрудничества с интернациональными организациями, оценить сроки и объёмы требуемой со стороны РФ гуманитарной помощи. В общем, совершить экспертную рекогносцировку на месте.
на данный момент, в то время, когда в Гвинейской Республике уже не просто «враг у ворот», а все полыхает, нужно помогать местным медикам извлекать больных с того света.
В очаге трудятся представители всех развитых государств (особенно большое количество франкоговорящих), интернациональные организации, африканское отделение ВОЗ. И Российская Федерация также включилась в данный процесс.
Мы на данный момент обсуждаем поставку мобильных лабораторий, второй адресной помощи. Ясно, что Российская Федерация может дать любую помощь, но нужно, дабы это было как раз то, что нужно сейчас.
Помимо этого, на данный момент обсуждается возможность применения созданной во второй половине 70-ых годов XX века российско-гвинейской лаборатории по мониторингу природных очагов инфекции. Мы ездили в том направлении, чтобы выяснить возможность ее реанимации.
Лаборатория удачно функционировала впредь до перестройки, в то время, когда стало не до науки. Но на данный момент в том месте нужно, по сути, затевать все заново.
Время ушло, оборудование морально устарело, появились новые подходы и методы.
— В какой из государств Западной Африки на данный момент самоё тяжёлое положение? Возможно заявить, что где-то обстановка налаживается?
— До этого еще весьма на большом растоянии. Прекрасно уже хоть то, что на данный момент в Гвинее обстановка более либо менее забрана под контроль, запрещены классические похороны, и погибших больных не отдают родственникам, а кремируют.
И к счастью, удается избежать столкновений на данной земле, в обществе наступил психотерапевтический перелом. Не смотря на то, что еще в мае в стране была настоящая угроза демонстраций протеста: похороны в Гвинее — это сверхсложный обряд, от которого еще недавно отказаться было немыслимо.
Но на данный момент кое-какие местные обычаи смогут привести легко к вымиранию нации.
С трудом, медлительно, но берут обстановку под правительства и контроль Сьерра-Либерии и Леоне. Тут заявлено чрезвычайное положение, перекрыты все границы.
Но в очагах эпидемии совсем не хватает лабораторной диагностики. В Гвинее имеется три главных обсервационных центра: в Конакри, Гекеду и Сигири.
В столице при военного госпиталь «Донка» трудится местная диагностическая лаборатория, которую возглавляет выпускник русского института, кандидат биологических наук врач Магас. Он окончил Скрябинскую ветеринарную академию, обладает молекулярной диагностической методикой.
В Гекеду трудится германская мобильная лаборатория. А вот в Сигири диагностика по большому счету отсутствует, равно как и интернациональные организации, в том месте трудятся лишь гвинейские эксперты.
из личного архива Михаила Щелканова Палатка, в которой лежат больные лихорадкой Эбола
В это же время Сигири находится на самом севере, вблизи с границей Мали, на реке Нигер. Эта река есть большой транспортной артерией, и, учитывая, что Сигири не охвачен лабораторной диагностикой, существует настоящая угроза того, что зараза может попасть в Мали.
Помимо этого, уже пара случаев заболевания зарегистрировано в Нигере.
И не смотря на то, что этих случаев мало, в плане ближайшей возможности громаднейшую тревогу вызывает как раз Нигер с его непростой социально-высокой плотностью и экономической обстановкой населения.
— Пару дней назад поступила информация, что США передадут в Либерию экспериментальную сыворотку, протестированную на животных. Сможет использование данной сыворотки без шуток поменять обстановку в регионе?
— При многих вирусных заразах введение семь дней оказывает помощь абсолютизировать вирус нейтрализующими антителами и в значительной мере снизить его патогенный потенциал. Это неспециализированное место в вирусологии, в этот самый момент нет никакой суперновизны.
Однако вводить антисыворотку направляться на фоне той терапии, о которой я уже сказал. По причине того, что, если не привести в норму гемодинамику, эффективность сыворотки будет значительно снижена.
Сама по себе сыворотка не есть безотносительной панацеей. Это только один из элементов терапии, которая должна быть грамотной и комплексной.
Но вот с комплексностью и грамотностью в одном из беднейших регионов мира громадные неприятности.
— Сможет ли человечество когда-нибудь победить вирус Эбола?
— В отношении всех природно-очаговых зараз действует неспециализированный принцип: до тех пор пока остается природный очаг, опасность заражения попадающих в него людей будет выше нуля. Природные очаги лихорадки Эбола находятся на Северо-Гвинейской возвышенности в лесной территории.
Природным резервуаром являются крыланы (летучие лисицы). Они в большинстве случаев обитают в верхних ярусах тропического леса, сами не болеют в клинически выраженной форме, но выделяют вирус через фекалии и слюну.
От них заражаются приматы. Малоподвижные и вялые от заболевания громадные мартышки становятся первой добычей охотников, передавая и их.
из личного архива Михаила Щелканова Академик РАН д.м.н. В.В. Малеев и д.б.н. М.Ю.
Щелканов в палаточном обсервационном центре на территории военного госпиталя «Донка» (г. Конакри)
Заражаются люди и от летучих мышей. Причем прекрасно прожаренная летучая мышь опасности не воображает, заразиться возможно на протяжении ее разделки. (Это как в ситуации с птичьим гриппом — опасность воображает не прекрасно приготовленная курица, а сам процесс ее приготовления и разделки.) обезьяны и Летучие мыши — главный источник заражения в лесной территории.
Самый большой уровень заражаемости — среди живущих тут лесных племен. После этого эпидемия перекидывается на ближайшие сёла и дальше — в города.
И как ни необычно, распространению заразы содействуют кроме того хорошие трансформации в регионе. на данный момент в Сьерра-Леоне деятельно реализуется государственная программа по постройке дорог. Среди них и на север, в эту лесную территорию.
В итоге увеличившиеся транспортные потоки между природно-очаговыми и остальными территориями страны облегчили вирусу возможность проникновения в большие города, находящиеся на побережье.
Путь борьбы с вирусом — регулярный мониторинг и создание вакцины природных очагов.
Это относится любой природно-очаговой инфекции. Возможно обходиться и без массовой вакцинации, прививая лишь ограниченный круг лиц. Мы же в Российской Федерации не прививаем от клещевого энцефалита все население, а лишь группы риска.
Но наряду с этим нам удается сдерживать уровень заболеваемости. О мониторинге природного очага на Северо-Гвинейской возвышенности на данный момент обращение по большому счету не имеет возможности идти — все усилия направлены на то, дабы остановить саму эпидемию.
Но когда эпидемия будет забрана под контроль, следующим шагом нужно затевать изучения конкретно в природном очаге, чтобы выяснить условия его функционирования и сделать вывод о масштабах прививочной компании.
5 БУДУЩИХ ГОСУДАРСТВ АФРИКИ
