На урале открыли памятник жертвам репрессий работы эрнста неизвестного — «общество»
Монумент «Маски Скорби» создавался два года. К сожалению, сам Эрнст Малоизвестный уже не дождался открытия монумента.
Но мастер успел при жизни согласиться на корректировку проекта.
Сейчас, 20 ноября, в 12:00 под Екатеринбургом на мемориальном комплексе недалеко от 12 километра Столичного тракта, где на протяжении «Громадного террора» 1930-х годов в СССР сотрудники НКВД расстреляли и захоронили около 20 тыс. человек, открыли наконец медный монумент «Маски Скорби», пишет znak.com
Много тысяч уральцев пострадали в годы массовых репрессий. Среди них были знаменитости: директора фабрик, комсомольские лидеры и партийные, генералы и офицеры Красной армии. Среди них были совсем простые люди: преподавателя, доктора, работники колхоза.
Со всей России шли на Урал спецэшелоны с осужденными. Многим из них не суждено было возвратиться к себе.
Установка монумента — это дань памяти жертвам политических репрессий, всем невинно пострадавшим и попавшим под пресс тоталитарного режима. Установка монумента — это дань уважения и отечественному земляку Эрнсту Малоизвестному, скульптору с мировым именем», — заявил на церемонии открытия губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев.
На открытие «Масок Скорби» в Екатеринбург Федотов прилетел вместе с экс-омбудсменом, главой Фонда памяти жертв политических репрессий Владимиром Лукиным. Последний сравнил события 30-х годов в СССР с «чумой». «Нас постигла тогда рукотворная чума — одни граждане занимались уничтожением вторых, а позже сами были стёрты с лица земли.
Данный кровавый карнавал длился весьма долго, через чур продолжительно», — увидел Лукин.
В числе выступавших сейчас были два известных уральца, на себе испытавшие кошмары «Громадного террора»: экс-губернатор Свердловской области, сенатор Эдуард Россель и бывший помошник премьер-министра региона, основатель Военного госпиталя ветеранов на Широкой Речке Семен Спектор.
«Из моей головы никак не выходит одно вспоминание. Как моя мать каждое утро приоткрывала тихо дверь и задавала вопросы шепотом соседку, которая также тихо приоткрывала дверь: „Твои все дома“? И та отвечала: „Все“.
Но один раз она сообщила: „Великие уехали“. И это означало, что ночью забрали отечественного соседа по фамилии Великий.
Люди, будьте здоровы, живите счастливо, дай нам Всевышний ни при каких обстоятельствах для того чтобы больше не пережить», — поведал Спектор.
Эдуард Россель продолжил: «У меня расстреляли отца, в то время, когда я еще не появился, и он не выяснил, что у него имеется сын. У меня расстреляли деда.
Я до сих пор не знаю, где они лежат. Но я не забываю замечательно, как ночью приезжали „воронки“ и забирали людей.
Кроме этого ночью приехали и к нам с матерью. Стук в дверь: „НКВД, откройте дверь“. Я не забываю, как в моем присутствии ее связали, поскольку она билась и желала забрать меня с собой.
Но детей не было возможности. Ее увезли. Так, в 2 часа ночи, я в 4 года остался один». «10 лет по воле Сталина я жил в республике Коми рядом с территориями.
Я видел то, о чем кроме того [Александр] Солженицын не стал из этических мыслей писать. С людьми обращались хуже, чем со зверьем.
Вот что тогда было», — продолжил Россель.
Вопрос об установке монумента «Маски Скорби» работы Эрнста Малоизвестного в Екатеринбурге начали обсуждать еще в конце 1988 года. Скоро был подписан соглашение о реализации этого проекта.
Не считая самого автора его подписали начальники свердловского общества «Мемориал» и горсовета.
Под Екатеринбургом открыли \
