Мы отметили 25-летие отмены железного занавеса — «наука»
В маленьком австрийском городе Никельсдорф задергивают шторы и не желают сказать о беженцах, каковые сейчас переходили через границу из Венгрии именно в этом месте. Люди опасаются новой волны беженцев.
Во всю идет сооружение забора на границе между двумя европейскими государствами.
«Вон тот контейнер, — говорит бургомистр Герхард Цапфль (Gerhard Zapfl) и показывает на весьма долгий серый павильон, что прекрасно подошел бы для лагеря для арестантов. — Он для беженцев, каковые смогут просить убежища. А второй, — он показывает на похожий контейнер, — для тех, которых должны послать назад.» В обоих павильонах на окнах решетки.
Мы идем под жгучим солнцем по покрытой бетоном площадке, которую желают переделать в громадный центр приема беженцев на австрийской стороне границы с Венгрией. Между павильонами стоят модули забора высотой более двух метров, каковые должны быть собраны.
Спасти беженцев, дабы спасти Европу
Project Syndicate15.09.2016Пора исключить Венгрию из ЕС
Русская служба RFI13.09.2016В Венгрии растет мусульманская община
EuroNews07.10.2015Миграционный хаос в Венгрии
Der Spiegel05.09.2015Сирийские мигранты на Венгрии и границе Сербии
Le Temps26.07.2015
Герхард Цапфль, энергичный и в основном радостный человек в рубахе с маленькими рукавами, есть бургомистром мелкого австрийского города Никельсдорф, расположенного в нескольких сотнях метров из этого. Он знаком позвал нас состояться в один из контейнеров.
Мы проходим по коридору, открываем дверь в одну из помещений, хорошо вынужденную койками. Еще не использованными.
Все тут говорит о рвении избежать проблем в будущем. Неизбежных проблем, как мы понимаем, глядя на бургомистра.
В то время, когда мы находились в тесной спальне, он в первоначальный раз замолчал на мгновение.
Мы задали вопрос, похоже ли все это на Европу, в которой он, в соответствии с своим представлениям, имел возможность бы жить.
Он напряженно улыбнулся и сообщил с нажимом: «R?dsel!» (Тайная!). Позже повел нас дальше по коридору и постарался сообщить что-то в защиту этого лагеря по сравнению с другими лагерями в европейской истории: «По крайней мере, тут везде имеется кондиционеры…» — говорит он.
Герхард Цапфль в действительности не гордится этим сооружением
Но что лишь не сделают, дабы оградить себя от повторения того, что случилось тут в прошедшем сезоне, в то время, когда приблизительно 300.000 беженцев в течение нескольких месяцев прошли через данный пограничный переход треугольника ЕС, где Словакия, Венгрия и Австрия видятся между собой, место, где железная дорога, шоссе и местная дорога пересекают границу по маршруту между Будапештом и Веной.
Они пожрали, попили и провалились сквозь землю
Все дышало самообладанием, в то время, когда мы в автофургоне для путешествий катились по широкой улице Никельсдорфа. Ни одного беженца.
И по большому счету на улице только пара человек.
Мы припарковались наискосок от кондитерской «Нагльрайтер» и уселись снаружи за чашкой кофе. Сразу же на обочине около нас остановился маленькой армейский автомобиль.
Машина, выстроенная, дабы грохотать по неровной местности и полям. В маленьком открытом багажнике лежала пара свернутых подстилок.
Больше ничего не сказало о том, что мелкий четырехугольник использовался для пойманных беженцев. Два пограничника остановились, дабы ненадолго отдохнуть и выпить кофе.
Старший из них, плотный и приземистый, в соответствии с собственному положению, взял кофе первым и грузно уселся за столом рядом с нашим. Он приобрел солидное пирожное, чья розовая глазированная поверхность быстро контрастировала с его зеленой военной униформой.
«Нет, сейчас мы не видели беженцев. Они приходят по большей части вечером и ночью», — мрачно сообщил солдат, в то время, когда мы задали вопрос о итогах нынешнего патрулирования.
«Сейчас они все — экономические беженцы. Заявляют, что они из Сирии, но они не сирийцы.
Практически всех их забирают в полицию и высылают назад», — добавил он недовольно, концентрируя внимание на своем пирожном.
Больше было нечего сообщить на эту тему, которая уже год тревожит все население Никельсдорфа, складывающегося из 1 700 человек.
На протяжении основной улицы ставни опущены на многих окнах. Только на некоторых окнах они открыты, по всей видимости, жители этих домов желали взглянуть на отдельные группы беженцев, каковые по словам любезной продавщицы кондитерской, ежедневно торопливо проходят по улицам.
Хозяйка маленького ресторана у дороги «Дорфвирт» была значительно менее любезна.
«Вы задаёте вопросы, что ЕС свидетельствует для меня? Посмотрите назад!
Безлюдный зал ресторана», — вырвалось у фрау Вайс (Weisz).
Спустя несколько часов по окончании подачи пиццы, венского шницеля и сосисок, шириной практически от стенки до стенки, она уселась в зале ресторана, украшенного чучелами и рогами фазанов, развернула газету и очевидно не желала, дабы ей мешали. И особенно вопросами о ЕС.
Либо беженцах.
«Они шли потоком через поселок в прошедшем сезоне. Такое чувство, словно бы они входили в ресторан как в реку, кушали, выпивали и исчезали.
Это была осада. Но нам вправду уже надоело сказать на эту тему», — сообщила фрау Вайс, покачав головой.
Сейчас вошел ее супруг и вступил в беседу со следующей тирадой: «Беженцы. Это то, что ЕС сделал для нас.
Совместно со своим запретом на курение, что свидетельствует, что люди больше не осмеливаются выходить на улицу. Слава всевышнему, что на данный момент мало получше с беженцами.
Но не знаю, что будет, в то время, когда они опять придут», — говорит господин Вайс.
Нам что, стрелять их? Герхард Цапфль не знает этого, но большое количество думал об этом, о чем он сразу же и сообщил нам, в то время, когда мы усаживались в его кабинете в небольшой сравнительно не так давно отстроенной ратуше Никельсдорфа.
«Я — верующий европеец, — заявил в начале отечественной беседы социал—демократический бургомистр. — Но очень многое изменилось из—за данной ситуации с беженцами. Было время до, и было время затем.
Оно поселило в нас беспокойство», — он кинул на стол газетную вырезку.
В ней рассказывалось о 71 беженце, многие из них из Сирии, каковые в августе прошлого года были отысканы мертвыми в герметично закрытом холодильнике грузовика, стоящего на аварийной полосе шоссе у Парндорфа в нескольких километрах от Никельсдорфа. Среди погибших было четверо детей.
«По этому случаю германский канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel) сказала: „Wir schaffen das“ (Мы это сделаем). По моему точке зрения, это было безответственное заявление с ее стороны.
По причине того, что „мы сделаем это“, что это такое?» — задаёт вопросы Цапфль.
Конечно, что миграционный кризис нельзя решить в Никельсдорфе. Его нереально решить в Австрии, да и во всей Европе.
Его возможно решить лишь на земле беженцев, считает он.
«Возможно ругать российского президента Путина. Возможно ругать венгерского премьер—министра Орбана. Возможно ругать все и вся.
Но это не окажет помощь, неприятность значительно больше. Нужно сотрудничать. Нужно обезопасисть внешние границы ЕС. И в случае если это не окажется, нужно делать что—то на национальном уровне.
Вот так», — сообщил бургомистр напоследок.
А правительство Австрии решило возвести большой забор неподалеку из этого у пограничного перехода. Сооружение, где возможно будет регистрировать до 6.000 беженцев в сутки.
«Это делается, конечно, дабы готовиться к тому дню, в то время, когда Эрдоган (президент Турции, ред.) пошлёт миллион человек. Принципиально важно отправить сигнал о том, что люди отправятся через границу у Никельсдорфа, как в прошедшем сезоне.
Это принципиально важно чтобы политики смогли сообщить: мы сделали что—то. Население сможет разглядеть, что о его безопасности была показана забота…», — сообщил Герхард Цапфль.
Он продемонстрировал нам карту с сооружением на границе.
Забор протянется приблизительно на один километр на протяжении границы по обеим сторонам контейнерного лагеря.
Он указал на пункт, где заканчивается забор и сообщил: «Но, "Наверное," границу возможно будет пересечь тут…» Бургомистр не захотел сообщить, в то время, когда забор будет выстроен. Вместо этого он поведал о громадном празднике в Никельсдорфе пара лет назад.
«Два года назад мы праздновали 25—летие отмены металлического занавеса. Сейчас мы опять его устанавливаем.
Мы можем установить забор тут и забор в том месте, но что в том месте будет, в то время, когда в том направлении подойдут 10 000 человек, и все отечественные переговоры окажутся недействительными? Мы что, начнем стрелять?
Благодарю, нам не необходимы диктаты Брюсселя,» — сообщил он.
Мы распрощались с австрийским бургомистром и направили отечественный автофургон для путешествий по плоской равнине мимо недостроенных пограничных сооружений в Венгрию, где мгновенно увеличилось количество ям на дороге. Мы проехали деревню Хедьесалом и после этого еще пара километров к чуть более большому городу Безенье.
Тут мы нашли La Grande Pizzeria, где с нами назначил встречу бывший бургомистр с венгерской стороны границы Маттиас Шматович (Matthias Schmatovitsch). Скоро к нам подъехал толстый человек на пыхтящем мопеде.
«Я настоящий хороший правый», — гордо заявил он с широкой ухмылкой на своем круглом лице. Сегодняшний бургомистр не сказал ни на немецком, ни на британском, в следствии чего мы должны были выяснять о положении от Маттиаса Шматовича, занимавшего данный пост пара лет назад и бывшего так же, как и прежде политическим активным.
Со собственного поля в Хедьесалом данный семидесятилетний человек замечал, как беженцы проходили последние километры до Австрии. Это зрелище не вызывало у него сочувствия.
«Эти люди четко показывали, что принадлежат к совсем второй культуре. Они все разбрасывали около себя. Бутылки, бумагу, пластиковые пакеты. По окончании них везде оставался целый потоп мусора.
По моему точке зрения, так не говорят о том, что весьма желают взять убежище и помощь», — сообщил Маттиас Шматович.
Строго говоря, венграм не было потребности тревожиться о беженцах. Все беженцы желали, по словам бывшего бургомистра, идти дальше в Австрию, Скандинавию и Германию.
Нельзя сказать, что Венгрия была в восхищении от возможности иметь беженцев у себя. Второго октября в стране, которая уже с прошедшей осени сооружает 175-километровый забор на протяжении границы с Сербией, будет проходить референдум о ЕС и введении квот на беженцев.
По словам премьера Виктора Орбана, венгров спросят, желали бы они, дабы «ЕС руководил принудительным перемещением невенгерских граждан в Венгрию без одобрения венгерского парламента.» "Наверное," большое большая часть будет против. Большая часть населения не желают беженцев.
«Венгры — не исламские фундаменталисты, а христиане, и такими же они и желают оставаться. Террористические акты в Западной Европе кроме этого продемонстрировали, что существует обоснованный ужас террористических актов, в случае если беженцы будут приняты», — пояснил Маттиас Шматович.
С его точки зрения, сегодняшняя Венгрия — страна с весьма сильным правым уклоном. Следы коммунистического прошлого пугают.
Но «красные, в общем и целом, провалились сквозь землю», — сообщил он удовлетворенно.
— Вас не смущает, что многие в Западной Европе вычисляют Виктора Орбана неким диктатором с сильным правым уклоном?
— Нет, наоборот, я считаю, что в Западной Европе следовало бы иметь множество орбанов! Орбан так популярен, по причине того, что он на 100% честен в собственной защите Венгрии.
По окончании маленькой паузы он добавил: «Неприятность исламистской миграции громадна, и ЕС не осознал ее масштабов. В случае если ЕС не поменяет собственной позиции, неприятности увеличатся.
Мы, выжившие за металлическим занавесом с диктатом Москвы, не желаем жить В США Европы с диктатом Брюсселя». Затем Маттиас Шматович сел на собственный мопед и провалился сквозь землю со своей приятной ухмылкой.
Мы уселись в собственный автофургон и отправились на запад. Нам необходимо еще многого добиться.
Романовы. Фильм Восьмой. StarMedia. Babich-Design. Документальный Фильм
