Интервью с главой департамента природопользования и охраны окружающей среды москвы антоном кульбачевским
— Антон Олегович, классическая претензия экологической общественности к нынешним муниципальным влияниям содержится в том, что ими не было создано в Москве ни одной ООПТ. Не смотря на то, что законом города от 2005 года о Схеме размещения ООПТ предусматривалось заявить очень защищаемыми все сохранившиеся природные территории.
В частности, речь заходит о Братеевской пойме, Филинском болоте, Троицком, Ясеневском, Жулебинском лесопарках и других знаковых местах.
— Начиная с 2011 года мы проводили анализ территорий, зарезервированных под ООПТ, и тех, которым уже придан данный статус, потому, что актуальность материалов 2005 года была потеряна. И, как продемонстрировала вторичная экспертиза, из 17 тыс. га семь дней по факту таковыми являются не более 11 тыс.
Другими словами, в случае если оперировать понятиями природоохранного законодательства, не многие территории смогут подойти под такое определение. По всей видимости, при разработке ветхой схемы в начале 2000-х годов торопились зарезервировать территории под ООПТ. (А вдруг сказать о столичном природном комплексе, то в 30–40% данный статус по большому счету присваивали уже застроенным территориям.) Сейчас схему нужно актуализировать, что и будет сделано при разработке нового генерального плана.
Но все уже существующие ООПТ в нем останутся.
— По каким из зарезервированных территорий специалисты дали отрицательные заключения?
— Актуализация требуется для материалов, например, по Троицкому лесу, Братеевской пойме. Они останутся в категории природного комплекса, что также есть хорошим охранным статусом. Но нельзя все доводить до вздора.
На сегодня Братеевская пойма, к сожалению, является свалкой мусора.
Имеется и другие неприятности. К примеру, по отношению к заслуживающему статуса ООПТ Жулебинскому лесу не решены спорные земельные вопросы с хозяином — Конструкторским бюро им.
Камова, у которого тут находится экспериментальная площадка.
Но желаю успокоить граждан — статус планируемой к созданию ООПТ весьма твёрдый. И до тех пор пока сохраняется данный статус, полный запрет на любую деятельность распространяется на всю территорию.
Одновременно с этим на действующих ООПТ существует зонирование, и из 17 тыс. га ООПТ заповедными участками являются лишь около 5 тыс. га. Остальные — рекреационные.
— Другими словами на них возможно что-то строить?
«Главная цель — не помощь верующим, а уплотнительная застройка»
Реализация программы строительства 200 православных храмов в Москве сопровождается конфликтами из-за религии и ростом социальной напряженности…
— Никакой застройки в том месте нет. Не смотря на то, что законодательство и разрешает строительство на ООПТ спортивных объектов, с конца 2010 года еще ни одного капитального сооружения в рекреационных территориях не показалось.
Мы создали десять некапитальных досуговых комплексов, каковые неизменно возможно «свернуть». В их состав входит каток, многофункциональный спортзал, медпункт, пункт проката.
Размещались эти комплексы, в большинстве случаев, на замусоренных участках площадью по 1 га. Другими словами дружно они заняли около пяти сотых процента муниципальных ООПТ.
— Но сами рекреационные территории значительно больше, и частенько жители жалуются на то, как проводится их благоустройство. Говорят, что департамент устраивает из ООПТ парки развлечений.
— Это не верно. искусственных газонов и Никаких аттракционов на ООПТ нет. Эти территории по большому счету живут по своим законам, исходя из этого тут допустимы лишь элементы природообустройства.
Что касается жалоб, то какое количество людей, столько и точек зрения. И весьма многие москвичи просят как раз создать на природных территориях условия для занятий спортом, для прогулок с детьми.
Возможно, само собой разумеется, обнести все ООПТ забором. Но если они пользуются спросом москвичами — а это вправду так, — необходимо обустраивать рекреационные территории для нахождения в них людей.
Таким методом мы еще и ограничиваем от визита заповедные территории, но не заборами, а перераспределением рекреационной нагрузки. В заповедных территориях покинуты лишь просветительские экологические тропы (дорожки, лавочки и информационные щиты), а вот в буферных рекреационных территориях создаются пункты проката, велодорожки, пикниковые территории.
Третьего просто не дано. И лучше нас никто этого не сделает.
В случае если разрешить войти ко мне другие департаменты, природоохранная логика будет утрачена.
— А какова логика экологической реабилитации водоемов? Ваши оппоненты утверждают, что, не обращая внимания на то что равнины рек Яузы, Чернянки, Котловки и др. должны приобрести статус природных заказников, эти живые реки с прибрежной растительностью превращают практически в арыки, усиливая берега и уничтожая почвы и естественную растительность.
— Открытые реки, желаем мы того либо нет, в городе являются сетями водостока. И сами они уже не в состоянии очищаться, «переваривать» мусор.
Без помощи человека сама по себе природа в городе восстановиться не имеет возможности. Мы также против бетонирования речного русла, но чистить их нужно. В противном случае они либо пересыхают, либо заболачиваются.
Чем больше мусора, тем выше поднимается вода, подтапливая осознаю.
В донных иловых отложениях откладывается большое количество вредных веществ, а также тяжелые металлы. И они не меньше, чем людям, вредят лягушкам и тритонам.
Парки идут на доходы
Столичные госучреждения возьмут в постоянное пользование занимаемые ими участки очень защищаемых природных территорий (ООПТ). Соответствующий закон…
В то время, когда поступают жалобы обитателей, мы постоянно выходим на место, дабы выяснить, имеется ли в том месте нарушения. Но значительно чаще все сводится к дискуссии природоохранных разработок.
Не всегда удается сделать все вручную, приходится применять технику. Но стратегии востановления выбираются самые щадящие, главная цель — очистить водоем, нанеся как возможно меньше ущерба природе.
И я не согласен с тем, что в следствии отечественных действий уничтожается обитатели и водная растительность. К примеру, по окончании того как мы почистили пруд, камыша стало меньше и выглядит он не весьма привычно.
Но нужно — через два-три года камыш снова покажется, по причине того, что мы создали для этого условия, вернув природные механизмы.
Кстати, пару дней назад в «Лосином острове» я был приятно удивлен, заметив людей, купающихся в очищенном нами пруду.
В национальном парке нами проработан водный маршрут — часть реки Яузы и неестественных обмелевших прудов. Берега Яузы прекрасно облагородили.
Тут нет никакого бетона, берега укреплены натуральным камнем или лиственницей.
— Но на протяжении данной же прогулки по «Лосиному острову» вы остановили работы на одном из водоемов.
— Да, общественники, с которыми мы проводили инспекцию, были против способов реабилитации одного пруда. В последний раз данный пруд чистили во второй половине 80-ых годов двадцатого века.
В том месте на данный момент весьма красивое место. Но чистить его все равно нужно, в противном случае оно не так долго осталось ждать превратится в болото — в том месте один тина и камыш.
Я попросил граждан, вычисляющих отечественные способы «безжалостными», предложить альтернативу. Договорились, что в течение 20 дней ожидаем предложений от экологов и жителей-общественников.
Мы понимаем, что возможно решать проблему различными методами, готовы слушать экспертов и поменять собственную позицию, в случае если предложения конструктивные.
— У общественников, совместно с которыми вы охраняли «Лосиный остров», были и другие претензии — к примеру, они говорили, что в следствии проведения работ в национальном парке смогут провалиться сквозь землю кое-какие виды растений и птиц.
— Для Москвы, к сожалению, фактически все птицы и растения являются редкими. Мы живем в мегаполисе, а не в заповеднике.
В Москве не так долго осталось ждать не останется кроме того тараканов.
Что касается «Лосиного острова», то его растительному миру и животному угрожают не дорожки. Тут имеется большое количество более важных вещей, с которыми нужно было бы побороться.
К примеру, через целый парк проходят ЛЭП, около которых в целях противопожарной безопасности вырубаются деревья. Тут проложен газопровод, проходит железная дорога, рядом МКАД.
Все эти коммуникации уже противоречат статусу ООПТ. Но «Лосиный остров» приобрел данный статус в 80-х годах, а коммуникации прокладывались в 50–60-х. И этого мы на данный момент не в силах поменять.
Но возможно заниматься лесоустройством — убирать бурелом, заменять сухостой на здоровые деревья. А также делать дорожки, дабы обитатели прилегающих кварталов имели возможность по ним гулять, а не вытаптывали растительный покров парка.
— Давайте перенесемся из ООПТ в центральный район города и поболтаем о нетрадиционных формах озеленения, за каковые кроме этого отвечает ваш департамент. К примеру, о фруктовых деревьях в кадках на Садовом кольце.
Жители деятельно обсуждают цену опыта и его неочевидную экологическую эффективность.
Сад в кадушках
Власти столицы запускают опыт по декорированию Садового кольца плодовыми деревьями. Первые 30 кадушек с вишнями и яблонями обойдутся бюджету…
— Цена этого опыта низкая: около 2 миллионов рублей. на 30 контейнеров с деревьями — по 70 тыс. руб. на одну композицию. Ко мне входит цена самой кадки, саженцев большого качества, ухода, плюс грунт, удобрения.
Что же касается экологической эффективности, мы ни при каких обстоятельствах о ней и не говорили. Кроме того в случае если мы вынудим этими кадками все Садовое кольцо, таковой эффективности также не будет.
Но людям надоели каменные джунгли, они желают более комфортного публичного пространства, желают видеть цветы и деревья.
В помещениях также чистят воздушное пространство не комнатные растения, а совокупность кондиционирования. Но они создают настроение и уют.
Ну и плюс проводится историческая линия — Садовое кольцо формировали когда-то фруктовые сады.
— Еще одному опыту — с контейнерным озеленением Тверской — уже год. Возможно сказать о каких-то итогах?
— Весенне-летний опыт в прошедшем сезоне прошел удачно, а официальное подведение итогов зимнего сезона пройдёт в июне. Мы заботились за туями на Тверской, применяя советы ученых и современные средства.
Зимний период с этим было сложнее — из-за морозов деревья не всегда возможно было помыть. Помимо этого, хвойные деревья посильнее, чем лиственные, ощущают любое антропогенное действие. Исходя из этого утраты, само собой разумеется, были.
Но и это до тех пор пока еще опыт, и мы будем признательны за каждые критические замечания — они неизменно весьма полезны и нужны.
— Другими словами вы готовы сотрудничать со собственными оппонентами?
— Мне не нравится слово «оппонент». Любой человек, которому небезразличны неприятности охраны внешней среды, — не оппонент, а соратник.
Я владею опытом сотрудничества с инициативными группами, экологическими фракциями партий, обществами охраны пророды. Публичный совет при департаменте нельзя назвать ненужным органом, он принимает решения и воплощает их в судьбу.
Нужно доверять друг другу и спорные вопросы решать при участии специалистов. Без опытного подхода нельзя подходить к реабилитации природы.
А что касается критики, в особенности эмоциональной в блогосфере, то мы и не ожидали, что все начнут нам рукоплескать. Но под лежачий камень вода не течет, а также в случае если где-то допускаются неточности, это все равно лучше, чем бездействие.
Руководитель Департамента экологии Москвы Антон Кульбачевский
