Виталий манский: если украина хочет победить, она должна просто стать благополучной страной — «наука»
В пятницу, 13 января, в столичном доме кино на праздничной церемонии подведения итогов киногода Гильдия кинокритиков и киноведов России назвала событием года сходу два фильма Виталия Манского «В лучах солнца» и «Родные». Тема первой — жизнь в Северную Корею, тема второй — события в Восточной Украине.
Взор кинодокументалиста — исследователя, появившегося во Львове, а профессионально прошедшего в Москве и сейчас переехавшего в Ригу, увлекателен не только с позиций киноискусства. Война в центре Европы не имеет возможности не затронуть каждого из нас.
С Виталием Манским разговаривает журналист Ольгерт Типанс.
Delfi: В Риге вы продемонстрировали собственную последнюю картину «Родные». Несколько лет тому назад, приступая к съемкам «самого личного» фильма, вы заявили, что совместно со собственными храбрецами постараетесь «разобраться в происходящем».
И как, удалось?
Российская Федерация возвращается в советское прошлое
Русская служба BBC26.10.2016русский и Украинцы: в чем различные?
Радио Свобода20.10.2016Лучше смертная казнь, чем жизнь в Северную Корею
Delfi.lv19.04.2016Отечественный Гонконг
Delfi.lv25.01.2016Повторяю, люди были готовы не просто что-то написать в фейсбуке, а забрать оружие в руки, сидеть в окопах. Ставить собственную жизнь под угрозу.
Это их идеология и это, само собой разумеется, представители народа.
Политики сделали самое ужасное: они распалили в народе самые низменные, самые чёрные стороны и столкнули людей. Так как Украина также вынуждена с оружием в руках вести войну и отвоевывать собственные территории.
В то время, когда идет война, ни о какой демократии, ни о каких-либо правах человека сказать не приходится. В то время, когда раскрывается пламя из тяжелого оружия, последствия очевидны.
И в том месте вправду идет кровавая война.
Единственное, что могу сообщить — что на данный момент для того чтобы накала, как был в первоначальный год, нет. Российская Федерация, как мне думается, решила как-то торгуясь и, конечно, выторговывая себе какие-то преференции, все-таки уходить с этих территорий.
— Вы рассказываете о вине политиков — в однообразной ли мере это относится и к украинским и к русским политикам?
— Я пологаю, что определенная вина на украинских политиках кроме этого лежит. И я бы думал, что это упрощение неприятности, в случае если перекладывать эту вину на политиков прошлой Украины.
Как мне думается, по окончании Майдана победившая оппозиция, одурманенная воздухом победы и какого-либо излишнего оптимизма, должна была быть более трезва, более важна, более аккуратна. Я пологаю, что указ относительно статуса русского, что временно действовал, в том месте сыграл весьма негативную роль.
На Донбассе большое количество людей, каковые жили на этих территориях и исконно говорили на русском. Ясно, что они не голосовали за войну.
Но они, опасаясь, что их в том месте вынудят срочно перейти на украинский, проголосовали на референдуме и поддержали те силы, каковые применяли их голоса уже для развертывания боевых действий. Исходя из этого политики неизменно должны быть осмотрительнее, ответственность на них очень громадна.
Я тут не желал бы обвинять Украину в ситуации, в то время, когда она есть полной жертвой агрессии. Но в каждой войне имеется предыстория, и в данной предыстории имеется неточности двух сторон.
Я считаю, что у Украины также имеется неточности, каковые частично содействовали происхождению таковой ситуации.
— Возвращаясь к финалу войны между двумя народами — что должно случиться дабы вы смогли заявить, что Украина победила? Взятие Москвы?
— Нет, ни за что. Взятие Москвы ни при каких обстоятельствах еще ни к чему не приводило и ни при каких обстоятельствах ни к чему не приведет.
Лишь принятие и внутреннее осознание русским народом собственного не навязанного извне выбора собственного будущего, пути, что есть для его органичным, верным и желанным, может что-то поменять. Так как раз русский народ сделал собственный выбор в первой половине 90-ых годов двадцатого века, в то время, когда не допустил ГКЧП, подтвердил свободу балтийским странам.
А от выбора Украины большое количество чего зависит,- само собой разумеется, русский народ будет наблюдать на Украину — что случилось с страной, которое пошло вопреки российской воле. Как в том месте будет комфортно, как люди социально будут защищены, экономика современна и т.д.
Одним словом, победа Украины может заключаться лишь в благополучии Украины. Не в войне с Россией, а в собственном благополучии.
В случае если россиянину говорят, в том месте, не знаю, об опыте Германии, у него уже не срабатывает историческая память: какой-то 1945 год, учебник истории, соседняя страница с Древним Римом. А вот Украина — это сегодняшняя, насущная, понятная.
Украина, в случае если желает победить, обязана легко стать успешной страной.
— Разумеется, этого не будет ни на следующий день, ни послезавтра. А россияне тем временем голосуют за Путина.
— Да. С одной стороны, в уголовной практике, опьянение не снимает ответственности с человека.
Но, иначе, мы же все понимаем, что человек в таком состоянии неадекватен. В этом случае о россиянах возможно сказать как о людях, находящихся в некоем опьянении от обработки их сознания идеологической машиной.
И я думаю, тут на данный момент принципиально важно сказать о том, как вывести людей из этого состояния. И в то время, когда они будут выведены, я уверен, что в трезвой памяти и здравом уме русский народ не будет голосовать за войну, в то время, когда их государство их жизни ни во грош не ставит.
В то время, когда их государство их обкрадывает, ополовинивает их заработную плат, лишает их пенсий, прав и свобод, хорошей жизни. В трезвом уме нереально голосовать за такую власть.
Но, пребывав в опьянении, возможно все что угодно.
— Но, на данный момент мы замечаем обратную динамику. К примеру, российское общество, будучи замечательно осведомленным о миллионных жертвах сталинского террора, не очень-то сопротивляется установке монументов Сталину, ползучему восстановлению его «хорошего имени»…
— Да, это так. Прививка свободы была недостаточной. Я с опаской приведу пример из мира животных, полностью не сравнивая.
Легко как образ: цирковой лев ходит на задних лапах и не знает, какой он сильный. Но если он, не дай всевышний, почувствует запах крови, на уровне инстинктов возвращается познание кто он таковой.
Русский человек все же имел опыт, пускай и маленький опыт, свободы. Пружина будет сжиматься, но в какой-то момент она распрямится.
Я на это надеюсь, лишь я не желал бы, дабы это привело бы к каким-то, с опаской скажем, конфликтным обстановкам в стране. В принципе возможно…
— И гражданская война?
— Да, к сожалению, и такое возможно.
— Вы рассказываете о глотке свободы, которое почувствовало российское общество. Но, почувствовали ее немногие. Интеллигенция, которая на данный момент разбегается в мире…
— Это и без того, и не так. По причине того, что интеллигенция почувствовала полный количество свободы, и по сей день она не соглашается с страной, которое посягает на свободу, которую мы держали в руках.
Но если не сказать уж о совсем глубинке, куда дорогу не совершили, где газа нет, в случае если сказать о русских городах — а в Российской Федерации большинство населения живет в городах — и в случае если сказать кроме того о райцентрах, мы видим, что в том месте люди ездят на импортных машинах, а закрытие страны конечно влечет за собой невозможность поменять какие-то подробности. Я желаю на самый низовой уровень перевести эту проблему.
Кроме того в самых провинциальных городах люди привыкли, что их зарплаты хватает, дабы ездить в Турцию. А сейчас это стало уже сложно.
Так что люди все таки что-то почувствовали.
— Американцы виноваты…
— Американцы неизменно виноваты. Но это в состоянии опьянения.
А в состоянии трезвой оценки обстановки весьма нетрудно осознать кто же виноват в том, что ты начал жить хуже.
— В вашей последней картине «Родные» вы как-то удивляетесь, что люди, у которых неспециализированный родной русский язык, придерживаются противоположных политических взоров. Но чему тут удивляться, гражданская война была во многих государствах, в Российской Федерации а также?
— Это правильно. Это вопрос не только языка.
При с Украиной вы должны осознавать, что Украина это отдельное свободное государство. У Украины имеется собственный национальный язык, а в этом случае язык играется важную роль.
Да, само собой разумеется, имеется на Украине много русскоязычных украинцев, каковые с оружием в руках защищают независимость Украины, каковые погибают за Украину, сказав окончательные слова в собственной жизни на русском. Это было и в Донецком аэропорту, и везде.
Но все-таки я считаю язык, гимн, флаг знаками объединяющими и определяющими нацию. Исходя из этого или Украина обязана объединиться около этих знаков, или она будет объединятся около знаков вторых стран.
Необходимо осознавать, что сепаратисты в Донецке вести войну на русском, вести войну под русскими знамёнами и под русским гимном. В 60 секунд отдыха, в какие-то торжественные моменты они слушают советскую музыку.
В этом смысле советская музыка, советская культура есть также определенным знаком, на какой стороне и за какие конкретно совершенства ты готов умирать.
Это не означает, что нужно на следующий день запретить песни в исполнении Кобзона. Но то, что Кобзон, вольно либо нечайно, несет за собой не только музыкальное творчество, но и определенную идеологию — это очевидно.
Я был 9-го мая в центре сепаратистского сопротивления в Донецке, где Захарченко, так называемый фаворит так называемой Донецкой народной республики, произносил речи, где он сказал: «я вам обещаю, что нацисты ни при каких обстоятельствах не будут топтать отечественную почву». Совсем четко, кроме того не намекая, сопрягал современную Украину и фашистскую Германию.
Другими словами он давал слово людям на митинге, что украинцы ни при каких обстоятельствах больше не придут на эту почву. И это все происходило под песни Кобзона, из динамика.
И эти песни как бы промасливали эту воздух, делали эту воздух душевной, естественной, как-то настраивала всех на единый лад.
В том месте никто не пел «Реве та стогне Дніпр широкий»
— В том месте некому было петь…
— Да, некому. Мы должны осознавать, что культура есть носителем идеологии, желаем мы этого либо нет.
— Кое-какие украинские политики разглядели политический подтекст в выборе между «на Украине» и «в Украине». Ваш комментарий, пожалуйста!
— Я сообщу так: я появился на Украине. на данный момент мне говорят, что «на Украине» не существует, имеется лишь «в Украине». В принципе я готов принять это, для меня это полностью не принципиально.
Но в случае если я говорю конечно, не осуществляя контроль собственную обращение, я говорю «на Украине». В случае если я себя осуществляю контроль, цензурирую, я, само собой разумеется, говорю «в».
Тут украинцам нужно осознать, какого именно меня они желают слушать: конечно говорящего либо осуществляющего контроль собственную обращение. Я могу быть и таким и таким.
Более того, я все более перехожу на «в Украине».
В случае если потребление «на Украине» кого-то оскорбляет, я не буду это применять. В случае если русские не желают оскорблять украинцев, они, само собой разумеется, должны переходить на «в».
А вдруг кто-то «на» применяет выделено, то это также о чем-то говорит. В случае если это делается умышленно, ничего хорошего в этом нет.
Страна-фейк. Кто опасается фильма Манского о Корее?
