Святые грешники простые ответы на сложные вопросы
Журналист, литератор, мыслитель и философ Александр Лапин презентовал несколько дней назад собственный очередной роман – «Святые безбожники». В нем действуют те же храбрецы, что и в его известной эпопее из шести книг «Русский крест».
Но создатель отказывается именовать ее седьмой книгой серии. Мы поболтали с писателем, из-за чего он так вычисляет и что он думает о текущем моменте.
Умение поставить точку
— В то время, когда создатель пишет романы сериями, он невольно делается заложником собственных храбрецов. «Святые безбожники» — книга, которую вы позиционируете как независимое, самодостаточное произведение. Но в ней действуют храбрецы, узнаваемые читателю по вашей известной и полюбившейся серии «Русский крест».
Вы не смогли расстаться с храбрецами, которым посвятили столько лет?
— В действительности вопрос постоянно стоит в том, имеется ли что у автора за душой. Что он может сообщить.
То он и пишет. Это естественное явление. Кое-какие произведения нужно завершать, даже в том случае, если хочется продолжить.
Нужно мочь ставить точку. К примеру, заберём Шолохова и его роман «Негромкий Дон».
Это основное произведение его жизни. Из-за чего он закончен как раз так, как закончен? Финиш гражданской войны, закончен этап судьбы Григория, перед ним новая судьба.
И это вторая история. Шолохов больше не желал писать об этом храбрец. Тем более, что его прототип был казнен коммунистами через год либо два.
И я так осознаю, что Шолохов не желал показывать эту сторону катастрофы казачества, которая началась по окончании гражданской войны, и решил закончить на этом месте. Другими словами, добавить ему было нечего.
А мои храбрецы живут . И самое основное – они меняются . Ищут новое. В действительности жизнь человека длится , пока он растет в себя духовно. Я знаю весьма многих людей, каковые в далеком прошлом «погибли», но ходят по земле.
Возможно, имеется надежда на то, что они пробудятся, и начнут жить дальше. Поймут, что дальше так запрещено.
А в некоторых случаях люди, знают, что жизнь их закончилась. Я также человек немолодой, также ощущаю, в то время, когда подходит таковой момент: ты наподобие как бежишь, бежишь по дороге, и дорога твоя смолоду думается широкой – возможно делать да и то, и это, и по любому собственную судьбу выстроить.
А позже дорога делается все уже, людей меньше.
В данной ситуации многие люди, каковые знают, что их жизнь закончена, выбирают легкий путь суицида – пьянка. Многие, утратив данный суть, кружатся по судьбе, отравляя воздух около.
А вот в случае если у героев – и людей книг а также – еще имеется запас прочности и они растут духовно, они должны жить дальше. Но данный запас прочности зависит от автора: имеется у него что сообщить, может он прибавить этим храбрецам высоты, добавить полета?
Тогда он может опять реанимировать, оживить их. А вдруг же нет этого, то нет и смысла.
Исходя из этого в то время, когда писал роман, вычислял: все – эта история закончилась. Как у Шолохова: люди нашли себя, собственный место в жизни. А прошло пара лет – я поразмыслил, и выяснилось, еще имеется куда расти храбрецам.
Имеется куда изменяться. И тогда я осознал, что необходимо продемонстрировать храбрецов еще раз. По причине того, что они еще в принципе не ветхие были – под сорок лет.
А тут им уже под пятьдесят. Что же случилось за эти годы, куда они двинулись?
Ну а вторая обстоятельство, будем откровенны: издатели, каковые заметили, что ее герои и книга пользуются успехом, насели на меня и стали говорить: Александр Алексеевич, ну как же так! на данный момент книги отлично продаются сериями. С одиночной книгой так как все неясно, будет ли у нее успех.
Будет ли продаваться. А вдруг прекрасно продались пара книг серии, то успех следующей практически гарантирован.
Так сошлось сходу пара доводов, каковые сподвигли написать «Святых грешников».
Но следующий роман, что я пишу – «Крымский мост» — это второй срез судьбы, вторая ее сторона. Совсем вторая история.
И как бы ни настаивали издатели, в ней должны существовать другие люди. Возможно, где-то мелькнет кто-то из ветхих храбрецов. Какая-то встреча, разговор.
Не то дабы я не могу с ними расстаться. Это не от скудости моего мышления и мировосприятия – дескать, ничего больше не могу написать, не считая «Русского креста». Могу написать еще большое количество.
Но храбрецам еще возможно продолжить жизнь. Они еще живые, в них еще имеется потенциал.
Я осознаю ваши опасения. Это веяние времени – сериальность. Вот фильмы снимают: уже наподобие все, нет ни идеи, ничего, но нужно вытягивать, по причине того, что имеется имидж, марка торговая, имеется храбрецы – и вот они мусолят, мусолят.
Осточертел храбрец уже хуже неприятной редьки – и писателям, и читателям, а его все тянут . Но это не мой случай.
Любой по-своему ищет Всевышнего
— Все шесть книг «Русского креста», по сути, были осмыслением отечественной новейшей истории через призму восприятия событий храбрецами. «Святые безбожники» — это что-то совсем иное, глубоко философское изучение базисных размеров, на которых строится восприятие мира людьми различных конфессий и исповедующих различные жизненные сокровища. Сможет ли читатель, привыкший к второму вектору ваших прошлых книг серии, вот так переключится на новую волну?
— В этом вопросе имеется определенная глубинность. Также время от времени над этим вспоминаю: все-таки «Святые безбожники» — это пара для другого читателя.
Для людей ищущих.
У нас все именуют себя православными, а в церковь ходит процентов 6-7. Многие говорят, что верят в Всевышнего, но принципиально не сотрудничают ни с какими конфессиями.
В то время, когда данный роман вспоминал, у нас были продолжительные дискуссии с людьми, каковые занимаются продвижением и другим. Я им растолковывал: 25% людей у нас по большому счету исповедуют некую собственную религию.
Другими словами люди изобретают сами для себя колесо, в случае если желаете. И посмотрите, что у нас творится.
Кто в язычество подается, кто ищет какие-то экзотические культы – кто вуду проповедует, кто сатанизм Кто-то уверяет, что он йог, кто-то – буддист Меньше, полная каша. У нас в стране более ста народов живет. Происходит некая аберрация сознания.
Нет цельного мировосприятия. Люди ищут Всевышнего. И любой ищет по-своему.
Именно для них я и писал. Для этих 25 процентов — в главной массе собственной интеллигенции, которая пробует каким-то образом отыскать в себе Всевышнего, пробудить духовность и духовно расти дальше.
Но это не учебник по духовному росту, это книга, которая показывает пути. И любой может собственный путь выбрать.
Простые ответы на непростые вопросы
— Храбрецы новой книги — мирянин и монах, язычник и христианин, мусульманин, буддист. Сам подбор новых ипостасей храбрецов весьма высоко задирает планку изучения.
Так как вам для ответа на многие вопросы, каковые храбрецы задают друг другу, нужно самому весьма глубоко погрузиться в мир каждого из них. В противном случае окажется игра в одни ворота.
Вы для себя уже нашли ответы на эти вечные вопросы?
— Эта книга в какой-то степени, может, моя лебединая песня. Из-за чего? Я 25 лет уже как изучаю религии, секты, течения и т.д., и т.д. Мне было 38, в то время, когда я переломился. Открыл для себя Библию, апокрифы.
И отправился, и отправился. Но так как я человек любопытствующий, то решил все-таки взглянуть — а как у других? Как они молятся, как в Всевышнего верят, откуда отправилась эта религия, какие конкретно ее истоки.
У меня имеется консультанты, каковые трудятся в университете истории религии, имеется со стороны церкви. Сам лично виделся с буддистами. И самое основное – я все эти места объехал. Все, что в книге поведано – не из пальца высосал.
И на могилке Сергия Радонежского побывал, и в буддистских монастырях – и на Шри-Ланке, и в Индии. В Китае.
Это громадный пласт. Из того, что я определил, я кроме того часть не смог в книгу вместить.
В том месте нет западных ветвей христианства, нет масонства. Запрещено объять необъятное.
Мир религии – это легко море. Я покинул лишь три мировых религии, каковые имеются у нас в Российской Федерации.
И частично копнул, откуда они пришли – было нужно посмотреть в Индию, Непал, Индонезию – не буду перечислять.
Я православный человек, и для меня полным храбрецом есть Сергий Радонежский. Пример человека, политика, кого угодно. Человек неповторимый. С одной стороны – монах.
С другой – поменял монастырскую жизнь в Российской Федерации: ввел общежительный устав. Раньше монастыри были «особножительные» – любой монах жил сам по себе. Сам себя содержал, сам строил. У него было личное имущество.
А Сергий создал монастырь, где все вещи неспециализированные, где все монахи трудились. Эти общежительные монастыри стали опорой страны.
Это и крепости. воины – и Монахи, и работники. И посредством этих монастырей Российская Федерация осваивала пространства – Сибирь.
Они были опорными пунктами.
Вторая его заслуга – он благословил русских на войну с татарами, на национально-освободительную борьбу. До его благословения «разборку» Донского с Мамаем возможно было счесть междоусобной стычкой из-за дани.
А Сергий отправил на битву двух монахов – Пересвета и Ослябю — и придал ей значение борьбы за свободу и за святую веру.
Он мирил князей силой собственной веры, большое количество принимал участие в мирных переговорах. Определив его, я осознал, что православие – великая религия, которая имеет таких людей, для которых стоит быть православным.
Я и до этого изучал историю самых различных религий, начиная от старейших времен до последних сегодняшних сект. И мне казалось, что христианство, грубо говоря, секта, которая появилась в иудаизме.
Частично вышло из иудаизма, частично из римского митроизма. Религия иудеев, народа, в неспециализированном-то не блиставшего какими-то великими подвигами.
Позже эта секта развилась так, что стала всемирный религией. А иудаизм остался религией маленького рассеянного по миру народа. И мы вот наподобие переняли эту вторичную религию.
Так, уверен, многие интеллигенты вычисляют. Но в то время, когда я заметил, что у нас имеется такие святые, как Сергий Радонежский, Василий Великий, Серафим Саровский и т.д., то осознал, что в лице отечественного православия мы владеем бесценным сокровищем.
Я замечательно отношусь к исламу. Осознаю, большая часть русских относятся к нему, исходя из того, что видят по телевизору экстремистов, каковые режут людей.
Но это не никакого отношения и ислам к нему не имеет. Это низшая ступень.
Фанатики, каковые освоили какие-то кроме того не базы, а внешнюю сторону ислама и больше ничего не знают.
А мне было нужно погрузиться глубоко. Я сам с Кавказа, жил в том месте, позже в Казахстане.
Я заметил, что в исламе не считая внешней стороны имеется еще глубинное мистическое учение называющиеся суфизм. Кое-какие из моих друзей его исповедуют. Это прекрасная вещь.
Вспомните стихи Омара Хайяма. Неизменно смеюсь: мы считаем, что он пьяница, в действительности он как суфий прославляет жизнь, ее красоту. Ислам в собственных сокровенных высших проявлениях прославляет любовь: человека к человеку, к Всевышнему.
Вникая в эти глубинные вещи, я искал техники, благодаря которым возможно достигнуть состояния благодати. И в православии исихазм существует, и в буддизме – мантры, и суфии применяют похожую разработку.
Дабы продраться через эти дебри религиозных обрядов, одежд, заклинаний, песнопений, мне пригодилось практически 30 лет. Я сейчас отдаю людям квинтэссенцию.
Причем желаю дать так, дабы это было легко просматривать и осознавать.
Я так подозреваю, что непременно главные религию когда-то сольются, по причине того, что у них одна база. И вероятнее, сольются в России. Из-за чего? Это сообщено в «Святых безбожниках». На Западе и на Востоке нет таковой терпимости друг к другу, какая имеется у нас.
На Востоке мусульмане различных течений – сунниты и шииты – бьются на данный момент между собой насмерть. Обоих подгоняет самая радикальная ветвь – вахаббиты. У них различные представления об имаме, будущем начальник исламского мира.
На Западе пошли по пути безрелигиозного развития и наряду с этим пробуют нас учить жить. Лишь в Российской Федерации сейчас существует воздух веротерпимости среди народа. Мы не просто интернационалисты по идее.
Мы интернационалисты невольно. Я сам вырос в таком «салате» — рядом мусульмане жили, наоборот – кабардинцы, через забор — корейцы, мы русские, тут немцы – протестанты со своей философией
В Российской Федерации имеется земля, я бы сообщил, вероуважения. Это громадное достижение отечественного народа.
Но это также отдельная история – для следующего романа.
Русский мир появился
— Знаю, что вы живете на данный момент в деревне. Необычное отшельничество оказывает помощь вам в работе над глубокими темами?
И не мешает ли вам в осмыслении как раз текущих событий то, что вы на них на данный момент смотрите не из «гущи сражения», а со стороны?
— Сейчас возможно жить в деревне и быть полностью вовлеченным во все события. По причине того, что СМИ так охватили мир, что человек никуда от них уйти не имеет возможности.
Сейчас все с собою носят и маячок, и телевизор, и газету в виде планшета, и источник распространения разнообразные слухов – что раньше на лавочке обсуждали, сейчас возможно отыскать в сети. Так что не получается сидеть и отшельничать.
Это дает лишь возможность хотя бы на какое-то время от суеты отойти, посидеть, поразмыслить, отдохнуть. Да я и не считаю, что основная задача человека – спрятаться от судьбы.
Я считаю, что на сегодня люди не должны сидеть взаперти, в монастырях, а должны идти к людям, собственной верой, своим поведением, примером двигать вторых. В противном случае, в случае если все попрячутся в пещеры и монастыри, кто останется?
Кто будет в нашем мире показывать дорогу?
— Вы говорили, что в ваших замыслах книга о Крымской весне и Крыме. Но события те, во-первых, еще совсем близки и для их осмысления, возможно, требуется время. А во-вторых, они все еще развиваются и подчас весьма бурно.
Не опасаетесь, что в то время, когда вы ее напишете и сдадите в печать, случится что-то, что может сделать устаревшей кроме того еще не вышедшую книгу? Может, стоит ей разрешить «отлежаться»?
— Нет, не опасаюсь. По причине того, что в действительности обстановка с Крымом созревала весьма долго. Это некая подвижка мирового масштаба. Вопрос в мнению писателя.
Вот ты сидишь, к примеру, в маленькой скорлупки, в яйце либо в танке. Выглянул из окна: собака идет – ну и все. Либо из танка выглядываешь – кругом неприятели, стреляют. А если ты летишь на самолете, ты уже видишь и эту собаку, и данный дом, и данный танк. Картина больше.
Я худо-бедно за собственные годы кое-чего повидал в данной жизни и наблюдаю с более высокой точки.
И вот здесь появляется неприятность. Люди, каковые участвуют в событиях, довольно часто не понимают их исторического, глобального значения.
Те же крымчане и большая часть отечественных не знают, что в действительности участвуют в событиях, переменах планетарного масштаба. А я как автор обязан наблюдать самую малость со стороны и подниматься выше.
Исходя из этого я не считаю, что на следующий день что-то случится, и все переменится. Случились события, каковые отразились на духовном мире русского народа. Это самый ответственный итог.
Русские воспряли духом по окончании Донбасса и Крыма. Осознали, что они люди.
И результаты не замедлили сказаться. В Татарстане встала дискуссия о чуть ли не насильном обучении русскоязычных школьников татарскому языку. В изучении нет ничего нехорошего, если оно необязательное.
Но принудительно? Говорят – живете на татарской почва, учите татарский. Простите, но они живут на РУССКОМ почва прежде всего, а позже уже на татарской. Это не вторая страна, это территория России. Еще математику с химией начните на татарском преподавать, как украинцы.
Дабы вас гарантированно нигде больше не осознавали.
Пара лет назад о таковой дискуссии не могло быть и речи. Кто заводил такие речи – тех клеймили националистами, чуть ли не нацистами. Но время изменилось.
Русский мир появился.
Это все итог Крыма. Русские подняли голову и осознали, что они на собственной почва, смогут быть хозяевами тут, а не угнетенным большинством.
И в Сирию мы собственных парней послали вследствие того что поняли – мы сильные. Мы можем постоять и за себя, и за собственные интересы где угодно.
Так что не нужно ожидать 20 лет, чтобы выяснить, что случилось. Все это я в далеком прошлом осмыслил.
И нет потребности чему-то отлеживаться.
Имперский крест
— Ваши романы объединяет знак «Русский крест». Когда-то Русский крест несли все отечественные народы – русские, татары, узбеки, украинцы, иудеи.
У каждого крест имелся и собственный, но русский – был один на всех. на данный момент что-то изменилось? Все разобрали собственные персональные кресты, а Русский крест покинули тащить одним русским?
— Русский крест – это крест имперский, в случае если сказать открыто. И русский народ есть и являлся государствообразующим. Несет все тяготы, лишения.
Все шишки, которыми нас награждают за то, что он держит это пространство собственными силами, собственными руками, своим трудом. есть решеткой, становым хребтом отечественной империи, огромного пространства. Вот его роль.
Он коренной. Русские вынесли всю тяжесть и гражданской войны, и революции, и индустриализацию, и Великую Отечественную войну, и сталинизм вынесли русские на своем горбу.
Мы данный крест несли и будем. Извлекая остальных из нищеты, из дикости.
Без нас загибаются. И это факт неоспоримый. Посмотрите, как в Советском Альянсе все жили за отечественный счет прекрасно. А сейчас отправьтесь в Грузию – нищета, на Украину посмотрите – голь перекатная. Туркменистан, Узбекистан и другие.
Может, не считая Казахстана, где еще русских миллионов пять сохранилось. За отечественный счет все эти приятели жили и по сей день пробуют. Прибалтика также – сперва сосали нас, сейчас сосать не дают – они и злятся. Так они сейчас из Европейского союза тянут.
Привыкли так жить. Одна Литва, думается, пять миллиардов евро в год одних дотаций приобретает, чтобы не загнулись.
В случае если их ЕС прекратит кормить, так они с обнажённым задом отправятся побираться по миру.
— Когда-то, совсем сравнительно не так давно, русского от украинца возможно было отличить лишь по фамилии. А на данный момент условные «Петровы» в Киеве готовы поставить москалей на ножи, а условные «Петренко» из Сибири записываются добровольцами на Донбасс.
Это указывает, что нет никакого Русского либо Украинского креста, а имеется лишь то, что вбито кому-то в голову?
— Неоднократно сказал и готов повторить, что сейчас СМИ, пропаганда так могуча и сильна, что может убедить человека в чем угодно. Что тёмное – это белое.
По причине того, что человек находится под полным информационным колпаком, что его обрабатывает и внушает ему все что угодно.
Вот у меня приятель живет в Киеве. С детства дружим. Приехал к себе домой.
Говорит: а чего вы нам так дорого газ реализовываете? Я ему отвечаю: Витя, мы вам газ реализовываем по европейским стоимостям. Вы в Европу пошли, в том месте такие цены.
Значит, вы для нас европейцы. Наряду с этим батька Лукашенко в Таможенный альянс вступил и приобретает газ по внутрироссийским стоимостям.
Живет за отечественный счет и радуется. А вы выбрали себе в приятели европейцев. А он говорит: так мы же братья!
Вы нам должны бесплатно давать. Я говорю: да, мы братья. Но вот давай рассудим: у тебя брат Колька-пьяница имеется. Ты же не содержишь его за собственный счет?
Нет, говорит. Он же тебе брат. Видишь, он не работает, выпивает, валяется где попало. Давай Кольку забери к себе в семью и корми, а он будет приходить к тебе гадить на пороге, хаять тебя, избивать.
И наряду с этим сказать: ты обязан меня кормить, по причине того, что я твой брат. Осознаёшь, Вить?
Не, не осознаю.
Говорю, на Донбассе такие же русские живут, как ты и я. Ты лишь по заглавию украинец. А он мне — Ой, в том месте ватники живут.
Ему уже растолковали, что на Донбассе живут другие люди. Он сам, бедный голодранец – пенсионер, что приобретает три тысячи рублей на отечественные деньги и трудится сейчас, 66 лет, все равно наблюдает на них: ватники!
Что ему вдолбили в голову, в то и верит. Вот как возможно обработать людей.
Помилуй Всевышний: Третий рейх всего 12 лет просуществовал! В первой половине 30-ых годов XX века Гитлер пришел к власти, а через семь лет они уже поверили, что они верховная раса, и жгли в печах иудеев и убивали славянских детей.
За семь лет посредством гебельсовской пропаганды из людей вывели породу зверья.
Как быть? Лишь бороться. Лишь вести собственную пропаганду. Никакого другого варианта я не вижу.
Чем замечательнее будет отечественный агитационный аппарат, отечественная действительно, тем лучше итог. По причине того, что в действительности объективной правды нет. Ее видит лишь господь Всевышний небе.
А те, кто на земле – неизменно со своей точки зрения. И доносить нужно собственную.
Чужую имеется кому донести.
У нас с украинцами неспециализированный менталитет, мы полностью похожи. И имеется неспециализированная история.
Непременно все поворачивается. Сейчас одна действительно, на следующий день – вторая.
День назад царь был злодей, Николай кровавый, убивец, прекрасно, что его расстреляли. А сейчас он уже святой. на следующий день что-то еще сообщат.
90% населения — люди полностью внушаемые, не имеющие позиции и своей точки зрения. А уж на Украине и вовсе.
Это неизменно местечковое представление о жизни и мире. Моя хата с краю – вот это принцип судьбы украинцев, что я еще с детства заметил.
У сокровищ нет цены
— Так в чем же в действительности Русский крест? Показывать всему миру, как не нужно либо напротив – хранить в себе подлинные сокровища, каковые другие народы отвергли в угаре саморазрушения?
— Да никто эти ценности не отверг. Они жили и живут. Это чисто агитационный вопрос.
Ценности неизменно в человека и проявляются в кризисный момент. Вот ходит какой-то офицер-пехотинец. Ничем наподобие не примечателен. А позже на учениях, солдат-новобранец гранату кинул, а она упала рядом с ним.
И не думает офицер ни о себе, ни об опасности. Он падает и накрывает собой гранату. По причине того, что ему жалко, как собственного родного сына, этого парня. И сам погибает.
Вот в то время, когда сокровища проявляются. А не тогда, в то время, когда о них сидят и трындят с утра до вечера: вот у нас ценности! Вот мы великие!
Мы патриоты. Чем больше говоришь о сокровищах, тем меньше у них цены.
— Шесть книг цикла и седьмая, стоящая как бы «отдельным деревом», как будто бы ставит точку. Вы поставили крест на «Русском кресте»?
Либо читатели смогут еще сохранять надежду на встречу с полюбившимися храбрецами?
— Мои храбрецы дошли до какого-либо предела. Они нашли что-то общее между собой. То, что сперва их разделяло: будущее развела в отдельные страны, народы, языки. А на данный момент они нашли что-то общее в собственных религиях.
Они подходят к моменту истины. Исходя из этого с одной стороны, если они еще подрастут духовно, отыщут какие-то новые для себя пути и цели – они смогут еще показаться в новых книгах.
Но для меня продолжения романа, в то время, когда идут синхронно, судьбы пяти либо шести человек через окружающий их мир, само собой разумеется, не будет. Возможно, где-то они на каких-то поворотах судьбы покажутся с какими-то новыми качествами, каковые бы оттеняли вторых храбрецов.
Я не знаю.
Задача писателя, как и каждого человека собирающегося – реализоваться. В противном случае будешь помирать: эх, имел возможность сделать, а не сделал. Исходя из этого рассуждаю с данной же точки зрения о себе и храбрецах.
В случае если я с их помощью сам реализуюсь как автор, тогда они будут жить дальше. В случае если Всевышний, здоровье либо события судьбы не дадут, тогда мы к этим храбрецам не возвратимся ни при каких обстоятельствах.
Многие думают, автор сидит и что-то придумывает. Автор ничего не придумывает – берет все из себя. Как у Окуджавы: придумываю роман, иду от пролога к эпилогу, выдирая из собственной судьбы какие-то кусочки.
До тех пор пока у тебя имеется что-то внутри, ты и пишешь. И в случае если это созвучно вторым людям, ты занимателен. А если ты начинаешь , тогда и получаются эти бесчисленные пластмассовые храбрецы.
В них нет главного – души писателя. В случае если нет души писателя в книге, то ее нет и в храбрецах.
А вдруг в них ее нет, то они никому не необходимы. А писать легко для денег, без души, я не планирую.
В случае если Всевышний даст – мы этих храбрецов еще заметим, а если не даст – значит на то его великая воля.
Вадим Зеланд — Непростые вопросы, простые ответы
