Россия, которая нам снится
Если бы политика сводилась к верной постановке задач, Послание Президента Медведева Федсобранию возможно было бы вычислять совершенным. Обозначенные в нем цели неоспоримы, возможно сообщить, в планетарном масштабе.
Такое Послание с известными оговорками имел возможность бы зачитать и американский президент Обама.
Жаль лишь, что к настоящей России все эти верные слова имеют до тех пор пока очень отдаленное отношение. В стране, где ни рубль, ни копейка не задерживаются в экономике, проваливаясь в криминальный подпол; где неосуществима никакая капитализация, не считая прироста «общака»; где все бизнесы трудятся лишь «навынос» (в смысле, приобретают «тут», а прячут «в том месте»), броские футурологические картины, нарисованные президентом, смотрятся противоестественно.
Твёрдое начало Послания с нелицеприятными оценками и пафосный финал с энергичным призывом поделены затянутым и чересчур детальным описанием параметров совершенного общества. Но нет кроме того намека на то, каким как раз образом и за счет каких ресурсов Российская Федерация совершит собственный рывок к очередному яркому будущему?
Это не политика, а чистая идеология. И это конечно, по причине того, что у президента до тех пор пока нет пространства для политического маневра. Но имеется широкое поле для идейных изысканий.
Он реализует себя в навязанных ему рамках.
Данный прыжок над про-
пастью между «сущим» и «должным» предполагается осуществить при помощи «модернизации». Помой-му это и имеется ответ на все вопросы.
Модернизация — это икона послекризисной, напуганной России. На нее молится интеллектуальная элита, честно верящая, что все быть может, в случае если лишь сильно захотеть.
Наряду с этим большая часть населения сомневается в возможности модернизации России, я же не не сомневается в ее нужности. Сейчас концепция модернизации — это тема непрекращающихся споров. Я отношусь к ним весьма скептически.
Начну с того, что не до конца осознаю, что такое модернизация, и никто толково мне это не растолковал. Но на интуитивном уровне у меня имеется чувство, что, во-первых, это утопическая мысль и, во-вторых, это некоторый стратегический тупик.
Что касается утопической идеи: в реально отсталом обществе, в котором нет важных предпосылок для совершения технического прорыва, предлагается произвести коренную перестройку экономических взаимоотношений и полную техническую реконструкцию народного хозяйства. Сделать это ненасильственным образом невозможно.
Если бы предпосылки были, то это общество уже давно рвануло бы вперед.
Я не вижу, что может в таком «консервативном» (назовем это так) обществе, как русское, быть основанием для ненасильственной модернизации? В этом обществе модернизация вероятна лишь в той форме, в какой ее проводили Петр I и Сталин.
Она должна быть произведена твёрдой рукой, но данной твёрдой руки нет. Исходя из этого дело не в том, что мы пропустили какую-то «точку невозврата».
Я считаю, что в современной России ни день назад, ни сейчас, ни на следующий день для таковой модернизации условий не было, нет и не будет.
Сейчас о том, что касается модернизации как стратегии: а что, фактически, модернизация даст? Возможно взглянуть на результаты прошлых модернизаций: брали общество, консервативное, достаточно отсталое, с не содействующей формированию культурой.
Не разрушая его базы, которая оставалась такой же, какой и была, создавали некоторый политический «компенсаторный механизм», при помощи которого начинали толкать общество вперед. По сути, создавали в обществе раскол, замораживая его отсталость до следующего кризиса.
Такое общество какое-то время существует, оно решает какую-то задачу. Но непременно его «модернизационный потенциал» исчерпывается, и оно снова оказывается у того разбитого корыта, у которого пребывало 100 либо 200 лет назад. И вот задачу нужно решать заново.
Другими словами модернизация — это не полное решение проблемы, это вечный тайм-аут. Это рывок, что дается весьма дорогой ценой, но стратегически не решает неприятностей, стоящих перед обществом.
Причем стоит он любой раз все дороже и дороже, и наконец наступает момент, в то время, когда он просто становится не по карману.
Исходя из этого, с моей точки зрения, в случае если задачу ставить радикально, то обращение обязана идти не о модернизации, а о развязывании внутренних сил в обществе, каковые разрешают этому обществу развиваться на собственной базе ускоренными темпами. В принципе любое общество начинается, кроме того первобытное.
Вопрос лишь в темпах… Неприятность состоит как раз в том, что нужно каким-то образом вынудить скованное доселе общество за счет высвобождения внутренней «культурной энергии» двигаться вперед вторыми темпами, сопоставимыми с темпами развития передовых обществ современности.
Вместо того дабы сказать о модернизации, я предпочитаю сказать об ускоренном развитии. На первый взгляд это только стилистическая отличие — меняем одно слово на второе.
В действительности это не совсем так, по причине того, что когда мы начинаем сказать о развитии, то проваливаемся в проблему культуры. По причине того, что развитие — это, по сути, функция культуры.
Потому что имеется культуры, способные к стремительному формированию, и имеется культуры, каковые замедляют развитие. Так, в случае если мы желаем чего-то достигнуть, мы должны трудиться над собственной культурой, мы должны иметь какие-то технологии культурных изменений, мы должны поменять национальное сознание.
По сути, имеется две стратегии лечения тяжко больного русского общества. Возможно очередной раз постараться прооперировать его под наркозом, вживив ему «ИИ».
Но нужно не забывать, что нет уже ни врача, ни скальпеля, ни медицинской страховки. Или активировать у больного иммунитет, вынудить его побороться за собственную жизнь.
Похоже, что до тех пор пока консилиум докторов опасается больного больше, чем болезни, и предпочитает манипуляции над дремлющим телом диалогу с бодрствующим обществом (что можно понять — тяжело угадать, что сообщит данный больной).
В действительности за твёрдым началом Послания должно было последовать не меньше твёрдое продолжение. И в первую очередь должен был последовать анализ — как именно произошло так, что за годы «нефтяного благополучия» Российская Федерация кроме того не предприняла попытку осуществить эти самые «структурные реформы».
Так как откуда-то являлись же нам премьеры — один бесцветнее другого.
Не нужно задавать параметры «совершенного общества». Живое общество само, развиваясь, выйдет на необходимые ему параметры.
А мертвому обществу эти бумажные параметры окажут помощь как узнаваемые припарки. Исходя из этого главным вопросом Послания должен был стать вопрос о том, как оживить общество, как разбудить творческие силы русского народа.
И тогда стало бы очевидно, что у «вертикали власти» имеется как очевидные преимущества, так и скрытые недочёты. Это, со своей стороны, вынудило бы президента поменять структуру Послания да и то, что он поместил в самый финиш — суд и политику, — передвинуть значительно ближе к началу.
В действительности, я пологаю, что президент это осознаёт лучше, чем кто-либо второй, по одной несложной причине — у него больше, чем у других, настоящей информации. А не задает он лишних вопросов вследствие того что рейтинг его до тех пор пока через чур мелок, дабы замахиваться на большее.
Так так как рейтинг — вещь диалектическая. Пока не замахнешься на большее, он и не будет расти.
Может и по большому счету завянуть. Принципиально важно не пропустить момент.
А до тех пор пока «доктора» принимают ответ, Российская Федерация спит и ей снится сон о ее величии. Пора просыпаться.
Вероятна ли в стране модернизация
без прихода нового Петра Первого либо Сталина?
Андрей Ковзик, строитель, Тверь:
— Нет уж, выгоните с работы от Сталиных! Что же касается Петра, его прозападных симпатий и просвещённости — да. Но у нынешних отечественных фаворитов с интеллектом и просвещённостью и без того все в порядке.
Легко наследие у них весьма уж затхлое, в одночасье его не стряхнуть. Дайте время — и все у нас с модернизацией будет о’кей.
Лишь без Сталина, боже упаси…
Татьяна Юрченко, диспетчер, Тула:
— Приход нового Петра Первого и нового Сталина не необходим. Но необходим приход нового управления. Это непременное условие для подлинных реформ, а не болтовни о них.
Но, подобное так же невозможно, как и воскрешение упомянутых исторических персонажей.
Николай Ювица, геолог, Чита:
— Российская Федерация — не Голландия, способ степ-бай-степ не для нас. Фаворит по типу Петра I либо Сталина нужен.
Но в мягкой, более легкой упаковке.
Ольга Щербина, продавец, Иркутск:
— Скорее да, чем нет. Чем продолжительнее живу — тем больше склоняюсь к первому.
Владимир Денисенко, фермер, Курган:
— Имеется такое понятие «замыленный глаз». Модернизацию, без которой нет будущего, способна совершить лишь новая команда.
Само собой разумеется, о ГУЛАГах речи нет, и головы не полетят — но бороды побрить нужно многим!
Константин, ветеран МВД, Курск:
— Вспоминаю август 91-го. Лето, жара. Около бани, что рядом с моим домом, две пивные бочки.
В сутки делали два завоза — и не хватало. А на протяжении путча одну бочку реализовывали два дня. Страна содрогнулась!
Выводы делайте сами…
Анатолий Самборский, почтальон, Томск:
— Вкладывать деньги в модернизацию страны олигархи не будут. Тратить станут на Куршевель.
А так как в сегодняшней России не видно ни Петра, ни Иосифа, то модернизация выльется в перестройку-2 с заблаговременно известным результатом.
Медовый месяц Ивана Краско: \
