Путь пороха
Семь императоров
С того времени армия державы ни при каких обстоятельствах не испытывала недочёта в боевых зарядах. 1812 и 1941 гг., развал СССР продемонстрировали, как предусмотрительным государственником была императрица.
В первоначальный год Великой Отечественной Казанский пороховой завод был единственным бесперебойно трудящимся предприятием – немцы (как и гвардейцы Наполеона) ко мне не дошли. А с 1991 г.а завод стал практически главным предприятием страны, талантливым обеспечить государственный оборонный заказ метательными зарядами и пироксилиновыми порохами для самых различных видов оружия – от снарядов для стрелкового оружия до артиллерийских и реактивных совокупностей.
Для каждого типа личная рецептура – всего 95 видов.
Федеральное казенное предприятие (с 2002 г.) создаёт не только пороха. Завод занимает до 70% отечественного рынка нитроцеллюлозы, из нее готовят краски и лаки.
Имеется и личный лакокрасочный цех.
В тяжёлые 90-е разливали водку. Нареканий не было, народ выпивал и нахваливал. Благо со спиртом на заводе имеют дело с незапамятных времен – по разработке порох промывается спиртом, а сушится эфиром.
на данный момент заниматься водкой не разрешает статус предприятия.
Из цветопламенных порохов делают фейерверки – не чета китайским. С ними завод стал победителем конкурса «100 лучших товаров России».
Эксперты говорят, что качественную пиротехнику делать весьма сложно – размолотые в порошок металлы (это они искрят и расцветают в ночном небе) при хранении вступают в химическую реакцию с ингредиентами пороха, что нужно учитывать. Как раз исходя из этого происходит так много взрывов и пожаров на полукустарных фабриках фейерверков по всей Юго-Восточной Азии.
Улыбчивый председатель совета директоров завода Халил Гиниятов все посчитал. А также русских императоров, которых завод пережил.
Но на данный момент его тревожат другие цифры – связь между госзаказа и предприятия. И он делает все, дабы портфель заказов был диверсифицирован.
Дабы сложившееся соотношение, в то время, когда добрая половина продукции уходит на оборонные фабрики и лишь оставшаяся добрая половина пользуется спросом рынком, изменилось. Из этого замыслы по постройке собственной линии по производству охотничьих патронов и важное отношение к спортивным порохам.
Силы
В КАЗАНИ утверждают – отечественные пороха никак не хуже, а иногда лучше импортных аналогов. И перечисляют спортивные успехи русских стрелков. На патронных фабриках с ними в принципе согласны. Если бы не одно громадное «Но».
Основное что? стабильность. А вот с этим имеется неприятности.
Первое требование к снарядам – дабы они отвечали заявленным чертям. Тогда и стрелок-любитель, и наводчик-артиллерист, заряжая оружие, будут уверены в результате.
Как трудится сейчас патронное предприятие, к примеру ижевский «Техкрим»? Берут у пороходелов партию с четко прописанными в сертификате чертями, снаряжают патроны для опробований.
Контролируют главные показатели: кучность, скорость, большое давление в канале ствола. Подгоняют навеску пороха, запускают конвейер.
50-килограммовая банка заканчивается, и вместо продолжения работы снаряжают умелый снаряд порохом из следующей банки. Снова везут на испытательную станцию, для объективности выдерживают патрон в термокамере 2 часа при температуре 20оС, отстреливают – итог совсем второй…
Порох не плохой, нет. Легко сейчас требуется иное его количество в гильзе! Опять опробования, стрельба, расчеты
В итоге предприятие несет убытки – лабораторные изучения, взмыленные инженеры-конструкторы, дорогущая измерительная аппаратура, тир, время
В случае если производитель патронов таких опробований не проводит и доверять « » поставщику пороха, появляются легенды, что эта партия патронов хорошая, а вот та – полная дрянь. Выходные эти таких «хороших» и «нехороших» партий легко отыскать в сети на популярных оружейных сайтах.
В итоге спортсмены и охотники мечутся по магазинам в отыскивании «той самой». Попутно теряя доверие к отечественной продукции.
Технологии без опасности
ТЕРРИТОРИЯ завода сопоставима с площадью маленького города – практически 5 кв. километров. Тут же полигон для опробований крупнокалиберных снарядов. на данный момент ожидают танк – будут совершенствовать снаряд к танковой пушке.
Две ЖД ветки и 45 км дорог с жёстким покрытием, которому, действительно, в далеком прошлом требуются каток и хороший асфальтоукладчик…
На рубеже XIX–XX вв., в то время, когда казанский завод осваивал производство пироксилиновых порохов, пожары и взрывы, в особенности в сушильнях, были нередки. Рабочие перед выходом на смену ставили в церкви свечи перед иконой Николая Чудотворца с мольбой спасти и сохранить.
За один 1894 год – 38 несчастных случаев. Августовская трагедия в 1917-м стёрла с лица земли десятки заводских построек, в числе жертв был управляющий – генерал Всеволод Всеволодович Лукницкий.
Газеты того времени обрисовывали взрывы в Казани так же, как современная пресса говорила о чернобыльской трагедии. Все происходило на глазах у жителей: в то время, когда завод основали, до центра города было целых 7 верст, но к началу прошлого века муниципальные кварталы близко подступили к производству.
Появился целый район – Пороховая слобода.
Не сходу, но взрывоопасное производство удалось сделать «дружественным» к человеку. Завод кроме того стал местом другой воинской работы.
К «альтернативщикам», собранным со всей страны, отношение дружественное: трудятся, как все, получают зароботную плату, живут в общежитии. С наступлением теплых дней многие приобрели велосипеды.
Очень «одаренные» умудрились за время таковой «работы» жениться на местных красавицах.
В случае если в позапрошлом веке при приближении грозы работа «по свистку» прекращалась и мастеровые разбегались по укрытиям, то сейчас меры безопасности стали куда более изощренными. На проходной охрана из бойцов особой воинской части шепетильно досматривает кроме того управление предприятия к явному неудовольствию последних.
Альберт Батталов, директор по персоналу, заблаговременно послал меня прямиком в камеру хранения сдавать «сигареты и» электронные приборы. Пороховой завод – территория без никотина. Желаешь курить – кури. До либо по окончании работы.
Многие при устройстве на завод бросают вредную привычку. Но видел и заядлых курильщиков, каковые прямо у входа окутывали себя клубами дыма сигарет, судорожно прикуривая сигарету от сигареты.
У каждого сотрудника собственный допуск. «Прогулки» по территории пресекаются на корню. В самых «важных» цехах (к примеру, фасовки) посторонним делать нечего. Процедура начала смены расписана досконально.
Нужно переодеться в комбинезоны и халаты из хлопчатобумажной ткани – их шьют тут же. Поменять обувь на кожаную, снять кольца, серьги, цепочки.
Прочно ухватиться за 2 заземленные рукоятки из металла, дабы снять с себя статическое электричество. В производственных помещениях проводится тщательная уборка.
Причем не мокрая, а «мокрая»! Страшен не сам порох, а его пыль.
В далеком прошлом довольно часто взрывались кроме того канализационные коллекторы!
Большая лесная территория – также дань безопасности. При ЧП громадные расстояния между цехами разрешат сохраниться остальным постройкам.
От заводской проходной расходятся «лесные» дорожки. Скачут белки, растут грибы. Сопровождающий из работы безопасности уверяет, что «собственными глазами видел зайцев, а слышал: в чаще скрывается рысь!»
Так что спите нормально, дорогие читатели: порох мы держим в пороховницах сухим и хватит его на долгое время.
Дорогая дорога
ЗАВОД один, а потребителей большое количество, разбросаны по всей стране. Доставка взрывчатых веществ – дело поразительно хлопотное.
В случае если автотранспортом – извольте согласовать маршрут со всеми субъектами Федерации, через каковые проходит груз, дать схему сопровождения, мол, террористы не спят. Авиация – лишь специальный рейс.
Железная дорога – вагон, выклеенный негорючей бумагой изнутри, плюс вагон «прикрытия». К тому же дабы три прошлых и три следующих вагона в составе были с инертным грузом (к примеру, с лесом либо песком).
А потребителю хочется купить совсем, по промышленным меркам, мало. Охотничьим магазинам (их в стране всего около 600) не разрещаеться хранить более 50 килограмм.
Послать оптовикам – в том месте также масса ограничений. И все ложится на себестоимость.
В коммерческом отделе негодуют – пороху присвоен верховный класс опасности! «Но он же не взрывается, а горит! Взрывоопасен лишь в гильзе, в замкнутом пространстве, где в ходе горения давление растет!
Потому автомобили для перевозки пороха не броневики, а простые грузовики с легким тентом. Фейерверки, что продаются на каждом углу, куда ужаснее!»
Казанская конница
КАК встарь, главный транспорт на пороховом производстве – гужевой. Не от бедности.
47 лошадок, запряженных в самые обычные тележки на резиновом ходу, развозят по цехам мешки с взрывоопасным сырьем. Автомобили тут не в чести.
Раскаленный двигатель грузовика либо искрящее реле электрокара практически гарантированно станут причиной внепланового «салюта» с людскими жертвами. А у лошадей нет кроме того подков – дабы не высечь копытом случайной искры.
На заводе собственными сивками-бурками гордятся, а один из коноводов весело сказал: «Воспроизводство пошло! Три жеребенка у нас появились».
Наконец то подобрали навеску пороха Сильвер А для вменяемой кучности
