«Прощание с умберто эко, с ним культура стала бестселлером» — «наука»
Собрание сочинений Умберто Эко
Уроженец Алессандрии, он был известным в мире итальянских интеллектуалов. Любовь ко всем типам культуры: «Чтобы выяснить массовую культуру, нужно обожать ее».
Философ, папа семиотики, литератор, университетский учитель, журналист, колумнист, специалист по древним книгам: в каждой из ипостасей Умберто Эко, скончавшийся день назад в возрасте 84 лет, был звездой мирового уровня. Но перед собственными студентами, читателями, сотрудниками Умберто Эко ни при каких обстоятельствах не принимал снобистскую позу, к которой, казалось бы, обязывали мировые бестселлеры от «Имени Розы» до «Маятника Фуко».
Он смеялся, выяснял последние известия и, прикурив сигарету, говорил свежий анекдот перед тем, как изложить новую лингвистическую теорию.
Полиглот, идеальный эрудит, начиная с дипломной работы по эстетике Фомы Аквинского и заканчивая продолжительной журналисткой работой в «Espresso», где на протяжении командировки в Латинскую Америку он, по собственным словам, чуть не влюбился в партизанку; в «Manifesto», где под псевдонимом «Dedalus» он писал полемические статьи, а также против Пазолини; в «Corriere di Ottone» и «Repubblica», Эко перевернул итальянские культурные каноны, соединив вековые отвлечённые стандарты с революционной культурной оригинальностью.
Он без тени обиды говорил, что взял кафедру значительно позднее собственных сверстников, «по причине того, что не кланялся перед баронами», но неприятие у итальянских снобов вызывало в первую очередь то, с какой страстной самозабвенностью окунается он как в «высокую», так и в «низкую» культуру. Будучи семиологом, критиком , философом, занимающимся комиксами — он совместно в Оресте дель Буоно был одним из вдохновителей издания Linus — он растолковывал студентам, что «чтобы выяснить массовую культуру, вы должны обожать ее, вы не имеете возможность написать эссе о флиппере, если не игрались в него», злил наследников Кроче.
В ближайшие несколько дней вы станете просматривать статьи, в которых все без исключение будут именовать Умберто Эко Преподавателем с громадной буквы, но при жизни ему приходилось непросто в отвлечённой среде, и многие персонажи прошлого, к примеру, Пьетро Читати, подвергали его резким нападкам. В книжке «Как написать дипломную работу» он растолковывал, что возможно обучиться писать, что это не только удел сумасшедших гениев, но призывал студентов становиться экспертами в собственной области, «ваша дипломная работа должна быть номером один!»
Погиб Умберто Эко
Радио Свобода20.02.2016Товарищи, каковые ошибаются
L’Espresso12.01.2016Солдат-интернет и обжора
L’Espresso18.07.2015Он не через чур был озабочен собой, постоянно искрился радостью, говорил в лицах, имитируя диалекты и акценты, истории далекой молодости, в то время, когда он вместе с музыкантом Берио (Berio), с Фурио Коломбо (Furio Colombo) трудился на Rai на заре телевидения, признавая, что флиртовал с ведущей Энцой Сапмо (Enza Sampo), но открещиваясь от приписываемого ему авторства вопросов для передачи «Lascia e Raddoppia» Майка Бонджорно (Mike Bongiorno). «Риотта, ты обожаешь муниципальные легенды», — усмехался он.
Книгами «Открытое произведение» (Opera aperta, 1962) и «Апокалиптики и интегрированные» (Apocalittici e integrati, 1964) Эко предлагает новый подход к критике и философии, с применением рафинированных методов и стилей в материалах повседневной судьбе, показывая Италии, выходившей из фазы экономического бума и приближавшейся к расколу 1968 года, как нужно заниматься культурой Сейчас. Отношения Эко со студенчеством были сложными, он поддержал их перемещение, вместе с ежемесячником «Alfabeta» участвовал в культурной борьбе эры, но задолго до многих вторых понял, что авангард основанной им Группы-63, и новые левые, с которыми он так много спорил, замыкаются на себе самих.
И в то время, когда Италию начал раздирать терроризм, Эко в университетских стенках и вне их настаивал , что культура не есть принуждение. Он призывал вступать в районные Комитеты, «сейчас Растиньяк, храбрец Бальзака, отправился бы в том направлении», и вместе с тем настаивал на том, дабы изучать «правую» культуру, от рисовальщика Честера Гулда (Chester Gould) до поэта Эзры Паунда (Ezra Pound), «в противном случае вы ничего не осознаете».
Смотря на данный момент на даты выхода его книг, еле веришь , как это было вероятно: в 1975 году он публикует в собственном издательстве Bompiani «Трактат по неспециализированной семиотике», надолго ставший главным текстом данной дисциплины, а уже в 1980-м выходит «Имя Розы», роман, что был забран в качестве учебного пособия Вест-Пойнтской Военной Академией, над которым десятилетиями создавали вивисекцию структуралисты, и которым зачитывались в метро простые люди.
Двучлен «Высокое» — «Низкое» составлял саму жизнь Эко. В последнем интервью, которое я забрал у него для «La Stampa», он признавал: «На Имя Розы меня сподвиг терроризм, те страшные годы, каковые мы переживали.
Я думал о смерти Мары Кагол, основательницы Красных бригад, о сектантской жестокости», и действия Вильяма Баскервиля — это отповедь нетерпимости, неприязни, невежеству, неприятная и тревожная.
Добропорядочный, щедрый, приветливый, Эко отказывался от предлагаемых ему кафедр в Америке, отшучиваясь: «Не могу же я жить в стране, в которой не курят и не выпивают кофе». А в действительности — по причине того, что был привязан к Италии, к Алессандрии, где он появился, и на чьем диалекте он сказал, к любимому Милану с домом-библиотекой в Замке, к приятелям, к семье, к жене Ренате и к детям Стефано и Карлотте. «Сейчас, — сказал он, — я дед и о книгах говорю с внуками, растолковывая Стефано, что игрушечное ружье возможно дарить.
Так как игра — это культура, не так ли?».
33. Умберто Эко
