Пока лесные инспекторы замеряют незаконные рубки в лесах, экологи пытаются сохранить деревья, ведя переговоры с заготовщиками
«Вот они, воровайки, едут!» — говорит шофер пазика, глядя на проезжающие мимо самосвалы, полные толстых сосновых бревен — древесины Архангельской области. Автомобили едут друг за другом, поднимая на дороге из щебенки клубы пыли — из-за нее деревья и трава на протяжении автострады покрыты белым налетом. «Мы именуем воровайками лесовозы, каковые трудятся незаконно», — поясняет Татьяна Долгощелова, ведущий консультант управления по противодействию и надзору незаконному обороту древесины минприроды Архангельской области.
Отличить законно спиленный лес от похищенного нереально, но, вероятнее, в проезжающих самосвалах легальный груз. Легко число лесовозов поражает: чувствуется скорость, с которой деревья становятся бревнами.
«То, что у России неисчерпаемые запасы леса, это миф, — говорит Константин Кобяков, координатор проектов по лесам высокой природоохранной сокровище Глобального фонда дикой природы (WWF) России. — Люди едут по дорогам, а около одни деревья, вот и считаюм, что лесов большое количество. А в действительности это защитная полоса шириной 250 метров, за ней одни пеньки.
Да и в самой защитной полосе также рубки идут — законы, к сожалению, разрешают».
Экологи, лесники и инспекторы углубляются в северные леса, дабы продемонстрировать пример незаконных рубок. В какой-то момент пазик останавливается, шофер не желает ехать по узкой тропе, опасаясь застрять. Приходится пересаживаться в «буханку» — инспекторский «УАЗ».
Он медлительно пробирается по просеке, выложенной уже разбитыми в щепки досками. Через три километра прямо у тропы раскрывается поляна с широкими пеньками, кинутыми вершинником и брёвнами. «Ко мне заехали зимний период, скоро срубили все большие деревья — около двух десятков, загрузили и выехали», — говорит Михаил Кичаков, основной эксперт-специалист Коневского участкового лесничества в Плесецком районе.
Он нашёл вырубку лишь весной, в то время, когда сошел снег. По покинутым пенькам лесники подсчитали, что добычей тёмных лесорубов стали 64 кубометра сосны.
На пилорамах платят по три тысячи рублей за кубометр, но на нелегальную древесину цена раза в два меньше.
«Получается, что за ночь они получили меньше 100 тысяч рублей, а ущерб природе был причинен на 400 тысяч», — поясняет Кичаков. Это маленькая делянка, в большинстве случаев ущерб идет на миллионы.
У инспекторов имеется таблица, в которой указана цена различных видов деревьев, и коэффициенты: к примеру, в случае если рубка была зимний период, то ущерб возрастает вдвое.
Дальневосточный распил
Незаконные лесозаготовки на Дальнем Востоке и, например, в Приморском крае достигли критических масштабов, уверяют во Глобальном фонде дикой…
Поймать за руку тёмных дровосеков фактически невозможно, сетуют защитники леса. В WWF России вспоминают случай на Дальнем Востоке, в то время, когда инспекторы вышли на нелегальную делянку.
Сидевшие на технике мужики сказали, что они шли мимо и присели выпить пива, отдохнуть. С этими доказательствами в суд не отправишься.
Но кроме того при возбуждения дела наказание направляться не всегда. «В 2012 году в Архангельской области было возбуждено 169 уголовных дел по незаконным рубкам, а привлечено лишь шесть лиц», — говорит Долгощелова.
Суды требуют больше доказательств, не смогут разобраться в Лесном кодексе, а иногда нарушителей, в особенности в случае если это большая компания. В случае если раньше незаконно рубили лес тёмные дровосеки, то на данный момент этим больше занимаются официальные заготовители. «Случайно выходят за границу делянки, рубят в защитной территории у ручья, а позже говорят, что не увидели его, поскольку он был пересохший, — говорит Долгощелова. — Не редкость, что эксперты неправильно составили карту, и участок, выделенный под рубку, зашел в предохранительную территорию рек.
Срубленную так древесину мы именуем серой».
Подобные незаконные вырубки идут каждый день. В 2012 году в Архангельской области было распознано 359 случаев — это лишь те, что нашли инспекторы.
Ущерб составил 410,5 млн рублей.
За пять месяцев 2013 года было распознано 68 незаконных рубок, утрачено 10,6 тысячи кубических метров древесины, ущерб — 58 млн рублей. Защитникам деревьев остается одно утешение: борьба за лес все-таки приносит итог — пять лет назад число распознанных незаконных рубок было больше вдвое.
Но, обстоятельством сокращения имело возможность стать увольнение 70 тысяч лесников по окончании принятия в 2006 году нового Лесного кодекса. «Нас трое в участковом лесничестве, я и два мастера, а территория у нас — 104 тысячи гектаров, — поясняет Михаил Кичаков. — Отечественные автомобили все знают, и лесорубы дают предупреждение друг друга». Иногда лесные инспекторы приобретают угрозы, одного в подъезде побили, второму сожгли машину.
Время от времени предлагают взятки в виде коробки водки, но чаще все-таки предпочитают угрожать.
Оказывают помощь инспекторам космические снимки. Их обрабатывает Федеральное агентство лесного хозяйства, находя на черно-белых карточках в исполосованных вырубками лесах незаконные полосы.
Но, иначе, эти сведенья только прибавляют хлопот инспекторам: все нужно контролировать и нужно пешком, пересчитывая пеньки и замеряя расстояние до ручьев. А позже по окончании годового труда суды наказывают только единицы нарушителей из сотен.
Татьяна Долгощелова говорит, как они нашли пилораму-нарушитель: ползали и замеряли четыре тысячи кубов леса на ее территории, четыре часа пробовали вынудить начальника пилорамы подписать протокол. «А позже всемирный судья написал: высвободить от ответственности за незначительностью. Было весьма жалко», — говорит Долгощелова.
Осознавая низкую эффективность борьбы с дровосеками всех оттенков серого, экологи пробуют отыскать другие возможности для сохранения лесов. К примеру, договариваться с арендаторами участков об отказе от рубок.
Казалось бы, это невозможно: промышленники не будут упускать пользу. Но у лесозащитников имеется рычаги влияния.
Дровосеки, прочь из леса
Правительство России собирается обсудить на Госсовете политику применения лесов до 2030 года. Экологи довольны, что в доклад вошел вопрос перехода к…
17
Производители смогут взять сертификат-поручитель законного происхождения древесины, без которого очень тяжело выйти на зарубежный рынок. В мире имеется пара различных сертификатов, но главных два: PEFC — панъевропейская лесная сертификация и FSC — Лесной попечительский совет.
WWF России сотрудничает со вторыми, поясняя, что эта организация была создана в первой половине 90-ых годов двадцатого века для защиты тропических лесов, а стандарт PEFC был основан позднее промышленниками как ответ экологам. Логотипы сертификатов — зеленые значки деревьев — ставятся на салфетки продукцию: и готовую бумагу, коробки с мебелью, упаковки для сока.
Это указывает, что при переработке и транспортировке сертифицированная древесина не смешивается с несертифицированной. За таковой логотип банки дают компаниям кредиты под удачные проценты, а экологи диктуют промышленникам собственные условия.
Сотрудники WWF России заключают с лесозаготовителями мораторные соглашения на неиспользование участков от пяти лет и продолжительнее. В совершенстве — на целый срок аренды.
А позже получают перевода этих земель в разряд очень защищаемых природных территорий (ООПТ). «Мы говорим компаниям, что запрет не свидетельствует временную приостановку вырубки, растолковываем, что позже тут будет охранная территория», — говорит начальник Архангельского отделения WWF России Андрей Щеголев. Он утвержает, что в регионе на введение запретов дали согласие уже 10 компаний, еще три-четыре думают.
Так с 2004 года в области были спасены 600 тысяч гектаров леса. Сейчас второй этап, не меньше сложный, — добиться от правительства создания ООПТ.
Прежде всего экологи пробуют спасти чащи, каковые остались с древних времен, — не взошедшие на бывших пшеничных полях рощи, а настоящий лес, до которого так и не добрался топор поселенцев. Углубляясь в историю и говоря, как в Архангельске из северной древесины строились суда на первой в стране верфи, которую закладывал еще Петр I, экологи вспоминают про корабельную чащу и писателя Михаила Пришвина.
Была у поселенцев Поморья такая байка, что имеется в верховьях истоков реки Пинега, притока Северной Двины, заповедная корабельная чаща, где, как свечи, стоят сосны и любая в два обхвата.
Так хорошо стоят, что в случае если дерево срубить, то оно не упадет, а лишь прислонится к соседним. В 1935 году Пришвин отправился на север искать данный лес, а позже написал рассказ «Берендеева повесть» и чаща «Корабельная чаща».
По окончании поездки писателя, которую он совершил по просьбе Народного комиссариата лесной индустрии, лес начали вырубать, но по окончании войны работы остановились. С той поры на стволах сосен остались пометки: А — авиация, К — корабельные мачты, О — особенного назначения. «Данный лес сохранился, его возможно заметить — девять тысяч гектаров на границе Архангельской области и Коми.
Его мало вырубили, мало пожар прикоснулся. на данный момент участок находится в аренде у группы компаний «Титан» — главного поставщика лесосырья на Архангельский ЦБК, — говорит Артем Столповский, эксперт и архангельский эколог WWF. — В том месте сосны возрастом в 300 лет и больше — лупу нужно брать, дабы посчитать годовые кольца. Мы направили в органы госвласти обоснование о ценности этого участка, в том месте имеется про Пришвина.
Компанию мы также поставили в известность».
Фильм о городе Лесной (Свердловская область)
