Парк горького. падение
Сейчас мы публикуем продолжение статьи Стаса НАМИНА «Парк Неприятного». Эта несколько вошла в историю как первый прорыв советского рока на Запад. Возможно спорить о её вкладе в мировое мастерство, но то, что «Парк Неприятного» был явлением, – несомненно.
В первый раз создатель группы Стас Намин говорит всю её историю – от названия и возникновения идеи до распада и всемирного успеха. Сейчас вторая – падения и печальная часть взлёта популярной рок-группы.
Открытие Америки
В начале 1988 года я познакомился в Америке с президентом гитарной компании Kramer Деннисом Берарди. Мы подружились, и Деннис приехал в Москву. Он привёз и подарил моему Центру пара гитар собственной компании.
Я продемонстрировал ему собственный новый проект – группу «Парк Неприятного» и внес предложение ему стать американским менеджером.
В следствии мы с Деннисом создали одно из первых в стране советско-американское предприятие, целями которого было не только развитие «Парка Неприятного», но и потом вторых групп Центра. Кроме этого мы задумали производство гитарной серии в форме балалаек.
Эта мысль пришла в голову, в то время, когда я подарил русскую балалайку нью-йоркскому Хард-Рок-Кафе. Гитары-балалайки продавались в Соединенных Штатах, а одна из них стала частью имиджа и знаком «Парка Неприятного».
Перед фестивалем в «Лужниках» я встретился в Америке и договорился с группой Bon Jovi, которая также применяла гитары Kramer, о написании песни Peace in Our Time для «Парка Неприятного». На песню был кроме этого снят видеоклип, где Бон Джови и «Парк» пели совместно.
После этого мы вместе с Деннисом Берарди договорились с президентом Polygram США Диком Эшером о том, что он со своим помощником прилетят ко мне к себе домой, взглянут мой новый проект и выпустят альбом группы «Парк Неприятного». В декабре 1988 года управление Polygram и несколько Bon Jovi со своим менеджером, моим втором Доком МакГи, приехали ко мне в Москву.
В Центре в первом частном ресторане «Виктория», где тогда планировали все мира и знаменитости России, был подписан первый в истории СССР прямой договор американского лейбла с советскими музыкантами. А в моей студии прошёл неповторимый джем-сейшен, в котором игрались Bon Jovi, «другие музыканты» и Парк Горького Центра.
Я тогда внес предложение Доку МакГи организовать в Москве на стадионе им. Ленина в Лужниках рок-фестиваль мирового класса.
Мы начали думать над временем его проведения и звёздами, которых удастся пригласить. Подготовка к фестивалю заняла у нас восемь месяцев.
Фестиваль был намечен на август 1989 года.
Предварительный демоальбом «Парк Неприятного» был записан во второй половине 80-ых годов двадцатого века в моей студии. После этого Центр Стаса Намина послал группу в командировку в Соединенных Штатах для записи более качественного демо в студии в New Jersey у Денниса Берарди.
Деннис пригласил к себе в помощь бывшего юриста Треза Томаса и назвал собственную компанию по менеджменту группы «Парк Неприятного» Berardi Thomas. Несколько делала в том месте фактически чистовые записи.
А после этого, в то время, когда к работе подключился саунд-продюсер Брюс Фаберн, они продолжили записи для альбома в студии в Ванкувере.
Из записанных песен три взяли ротацию и были на них сняты клипы: ремейк песни группы The Who «My Generation», «Peace in Our Time», написанная Bon Jovi по моей просьбе специально для «Парка Неприятного», выполненная совместно, и песня Николая Носкова «Bang». Она в следствии и стала суперхитом, выведя группу в топы всех чартов.
Для принятие участия в фестивале я прервал командировку группы в Америке и привёз их назад в Москву. Они летели неспециализированным зафрахтованным для фестиваля рейсом вместе с участниками фестиваля Bon Jovi, Motley Crue, Cinderella, Skid Row, и съёмочной группой MTV и другими представителями американского шоу-бизнеса.
Тогда в первый раз они реально пребывали рядом с суперзвёздами.
Я встречал их у трапа самолёта, а в аэропорту их ожидала масса людей поклонников. Исторический «Музыкальный фестиваль мира» на стадионе Ленина в Лужниках состоялся 12–13 августа 1989 года.
Разрыв
По окончании выступления группы на фестивале, что транслировался по MTV на 59 государств, и выпуска альбома на Polygram Records, в том же 1989 году Центр Стаса Намина снова послал группу «Парк Неприятного» в очередную командировку в Соединенных Штатах – на первые гастроли.
Тогда по инициативе Алексея Белова музыканты группы решили порвать со мной отношения и остаться в Америке. Так как опытных контрактов между музыкантами и Центром подписано не было, они сделали вывод, что достаточно известны, дабы забыть, как и откуда они появились, и дальше идти самим.
Это хорошая обстановка в шоу-бизнесе. В те времена ни у кого в Российской Федерации, и у меня а также, не было подписания и опыта составления опытных контрактов.
Мы не знали, что означают слова «продюсер», «агент», «промоутер» и какие конкретно денежные отношения должны быть между участниками. Тем более было неясно, как квалифицировать продюсерский проект, в то время, когда не тебя нанимали на работу, а ты приглашал музыкантов в собственный проект.
Всё было выстроено на людских отношениях. А я до 1990 года был и продюсером, и промоутером, и агентом в «Парке Неприятного».
Единственный, кто не дал согласие переступить через эти отношения, был Николай Носков. Он не согласился с предательством Белова и Co и возвратился в Россию в середине 1990-х годов.
На этом успешная карьера созданной мной группы «Парк Неприятного» практически закончилась.
По окончании 1990 года оставшиеся в Америке музыканты, незаконно применяя имя «Парк Неприятного», пробовали продолжить карьеру. Но без автора песен и основного солиста, включая основной хит «Bang», Николая Носкова и меня, генерального продюсера и создателя группы, на связях которого была выстроена вся их успешная карьера, это не получилось.
С ними порвали договор и их американский менеджер Деннис Берарди, и компания грамзаписи Polygram Records, и несколько упала с самого верхнего уровня американского шоу-бизнеса, на что так скоро и легко забралась. В первой половине 90-ых годов двадцатого века остатки состава «Парка Неприятного», которыми сейчас руководил Алексей Белов, кроме этого применяя популярное наименование группы, выпустили диск с песней «Moscow Calling».
В Соединенных Штатах он остался незамеченным, песня «Moscow Calling» не крутилась по радио, не попала на MTV и, конечно, не стала хитом.
Сергей МАЗАЕВ – фаворит-вокалист группы «Моральный кодекс»
Как Стас человек ранимый? Как очень сильно он переживал ту обстановку с «Парком Неприятного?
– Он собственные горести ни при каких обстоятельствах не выпячивал наружу. Или я не был его достаточно родным человеком.
Но я знаю, в то время, когда тебя так опрокидывают люди, которых ты с руки кормил… Само собой разумеется, для него это было точно не очень приятно.
Но, фактически, эта несколько и не поимела никакого успеха. По причине того, что выстроено это было чисто на продюсинге и менеджменте Стаса Намина, на его отношениях с Деннисом Берарди и Доком МакГи.
Лишь он в том месте смог договориться. И осознавал это лишь Коля Носков, настоящий великий певец. И вы сейчас взглянуть, что происходит – кто где сейчас находится. Время – лучший показатель.
Вот и всё.
Крутое пике
В Советском Альянсе не было возможности зарегистрировать имя ансамбля, и наименование «Парк Неприятного» было зарегистрировано Центром Стаса Намина лишь с 1992 по 2002 год и в Российской Федерации, и в Соединенных Штатах. Но в Российской Федерации в 1990-х законов не было, а в Штатах ни одна важная компания не желала нарушать закон.
Белов не обращал внимания ни на законы, ни на справедливость. Он пополнил собственный ансамбль вторыми музыкантами, и практически это уже была совсем вторая несколько, которая чужые наименование и частично репертуар, стараясь копировать стиль уникального «вокал Носкова» и Парка Горького.
Я как-то заявил о нарушении авторских прав, но столкнулся с таким грязью и откровенным враньём, что решил не пачкаться и забыть эту тему.
Я, кстати, тогда внес предложение Коле Носкову подарить права на наименование «Парк Неприятного», но он также заявил, что не желает связываться с данной грязью. Он постоянно вёл себя весьма достойно и благородно.
Возвратившись, он сделал собственными руками броскую и хорошую карьеру в Российской Федерации.
На шлейфе прежней популярности остатки «Парка» пробовали применять все возможности зацепиться за громкое прежнее имя, но неспешно падали всё ниже и ниже. Осознав, что карьера в новом составе на Западе не удалась, во второй половине 90-ых годов двадцатого века они возвратились в Россию.
Во второй половине 90-ых годов двадцатого века из группы ушёл Александр Маршал и сделал весьма успешную собственную карьеру в Российской Федерации в другом жанре. В какой-то момент он понял, что случилось, пришёл ко мне с верными словами, и я, осознав, что не он был инициатором случившегося, принял его и пригласил выступить на 40-летии «Цветов» в «Крокусе» в 2010 году.
Кстати, на том же концерте был гостем и спел мою давнишнюю песню «Ностальгия по настоящему» и Коля Носков, но спел так, что мурашки и по сей день по пояснице у всех, кто это слышал.
Несостоявшаяся реанимация
Кое-какие деятельные представители российского шоу-бизнеса, имея «коммерческие интересы», показали инициативу и попытались, не обращая внимания на все разногласия среди музыкантов, собрать уникальный состав группы и вернуть её.
В 2012 году, 25 лет спустя, несколько собралась в уникальном составе на один концерт и сыграла в концертном зале «Крокус Сити Холл» собственные хиты 25-летней давности. Это была формальная акция, поскольку Носков, как пишет пресса, на сцене и за кулисами практически не общался с остальными музыкантами.
Восстановление проекта не получилось. Думаю, в первую очередь вследствие того что в Российской Федерации данный проект уже не был свежим дыханием рок-н-ролла и музыка в далеком прошлом устарела вместе с музыкантами.
Но и вследствие того что конфликт в группе не был разрешён. Хоть и прошло много лет и эмоции канули в прошлое, но и я, и Коля Носков замечательно не забываем, кто и как тогда себя повёл и что сказал.
Кое-какие из них и по сей день играются в несознанку и открыто лгут, фальсифицируя факты, всё ещё пробуя «перетащить одеяло на себя» и не осознавая, что «поезд в далеком прошлом ушёл». Сейчас им остаётся лишь сожалеть, что всё сломано их же руками.
Возможно продолжительно надувать щёки и валить вину на всех, не считая себя, но результат-то налицо. Это особенно жалко, возможно, тем, кто сам ничего в жизни важного сделать так и не смог и цепляется неправдами и правдами за то, куда волею случая попал.
Мы по прошествии 30 лет, само собой разумеется, при редких встречах по-светски можем формально поздороваться, но не более того. Я в собственной жизни стараюсь людей, показавших себя в один раз недостойно, больше близко к себе не подпускать.
А вообще-то не так уж большое количество аналогичных людей мне виделось за мои рок-н-ролльные годы. Особенно в случае если учесть, что я сделал с нуля два продюсерских проекта – «Цветы» в 1970-х и «Парк» в 1980-х – и помогал десяткам молодых музыкантов и групп у себя в Центре, многие из которых стали звёздами.
Выпустил на собственной компании грамзаписи фактически всех запрещённых рок-музыкантов страны от Гребенщикова и Цоя до «Коррозии» и «Алисы металла». Это огромное количество гениальных и амбициозных личностей, и со всеми у меня сейчас дружеские отношения и близкие.
Мне грех жаловаться на несколько примитивных жлобов, которых я взрастил и каковые, предав меня, сами спилили сук, на котором сидели.
По окончании распада «Парка» я прекратил заниматься конкретно рок-музыкой, создал Столичный оркестр и организовал его совместный тур с группой «Электрик Лайт Оркестра» по Англии. Позже сделал экспортное шоу балета на льду «Москоу-он-айс» и организовал для них турне по США.
Сделал радиостанцию и ещё столько всего занимательного для себя в различных направлениях, что, честно говоря, достаточно скоро призабыл про эту грустную историю.
Александр МАРШАЛ – бас-гитарист группы «Парк Неприятного» (трудился в Группе Стаса Намина с 1983 по 1987 год)
АЛЕКСАНДР, как показалась мысль создания группы «Парк Неприятного»?
— Так в далеком прошлом это было В то время, когда я пришёл в группу, наименование уже было. Но мысль, возможно, пришла Стасу
– Чья основная заслуга этого проекта?
— Стаса, само собой разумеется. Он вдохновитель.
– Он принимал участие в аранжировках, записи?
— Нет, мы это делали сами. Но он слушал и давал какие-то рекомендации. Стас отыскал людей, каковые написали тексты.
Так как это же необходимо было, не зная языка, написать стихи по-английски. А как это сделать?
Но Стас-то знает язык. С его стороны было довольно много вещей, благодаря которым «Парк Неприятного» стал тем, кем он стал.
– А что позже случилось? Кто-то из музыкантов уехал, а часть осталась в Америке.
— Уехал Коля Носков. У них с Лёшей Беловым случились какие-то разногласия, каковые нам до сих пор неизвестны.
Он уехал, а мы все решили остаться. Честно говоря, я не желал возвращаться в СССР, по причине того, что не хотелось бросать дело на половине пути. Мы пологали, что, возможно, заберём английского певца.
Но осознавали, что тогда это уже будет не русская несколько, т.е. теряются шарм, тайная, интрига. И петь было нужно мне.
Через боль в горле, через срывы связок было нужно наработать данный вокал, что вы слышали потом в пластинке «Moscow Calling».
– А как же Стас?
— Дело в том, что Стас-то был уже в Российской Федерации. Он нам сказал: «Приезжайте». Мы не желали ехать обратно.
Вот в чём дело. Мы в том месте остаться.
Харьков. Парк Неприятного. Свободное падение.
