Океан нереализованных возможностей
Уровень океана каждый год увеличивается на три миллиметра. Это может оказаться еще более важной бедой, чем глобальное потепление. Чего ожидать людям от воды?
На данный и другие вопросы отвечает директор Университета океанологии РАН, академик, врач физико-математических наук Роберт НИГМАТУЛИН.
Кого накроет «волна-убийца»?
— Роберт Искандерович, возможно ли верить тем, кто говорит, что в один прекрасный день Почву всецело затопит?
— Не думаю. 20 тысяч лет назад уровень Мирового океана увеличивался каждый год на 8 миллиметров. на данный момент — всего на 3 мм в год. Само собой разумеется, эти трансформации заставляют прибрежные страны нервничать.
Но до полного затопления еще далеко. Помимо этого, подобные процессы не до конца изучены.
Нельзя исключать, что со временем скорость затопления уменьшится.
— Что сейчас происходит с океанскими течениями: теплым Гольфстримом, холодными Лабрадорским и Гренландским в северной части антлантического океана? Стоит ли ожидать от них сюрпризов?
Смогут ли они, скажем, поменять направление, остыть либо потеплеть?
— Это любимая тема режиссёров-фантастов. Я видел фильм, в котором арктические воды Северного Ледовитого океана блокировали приток Гольфстрима в районе Нью-Йорка, и вся Америка замерзла.
Гипотетически подобный сценарий возможно разбирать. Но в действительности для того чтобы, само собой разумеется, кроме того в отдаленном будущем не ожидается.
Всемирный океан — достаточно стабильная совокупность, исходя из этого такие катаклизмы в нем маловероятны.
— Но расслабляться океан человеку все же не дает. Достаточно отыскать в памяти огромное цунами, которое обрушилось на Юго-Восточную Азию пять лет назад, погубив много тысяч людей.
Современная наука способна предвещать подводные землетрясения, каковые вызывают цунами?
— на данный момент в мире формируется предупреждения и система наблюдения цунами. На дне океана в различных местах устанавливают особые датчики, каковые зафиксируют изменение уровня и факт землетрясения воды.
Зная об этом, ученые смогут спрогнозировать, в какую сторону и как скоро отправится цунами. Страны, расположенные достаточно на большом растоянии от центра, успеют предотвратить.
Но, где как раз случится подводное землетрясение и какова будет его мощность, ученые пока не смогут совершенно верно угадать, но самые опасные места уже возможно указать.
— Однако первыми под удар, разумеется, попадут островные страны — Япония, Англия?
— Англия расположена вне территории сейсмической опасности. Исходя из этого замечательное цунами в том месте маловероятно.
Япония в страшной сейсмической территории. Но в том месте выбран весьма умный подход к угрозе цунами: нужно не впадать в истерику, а трудиться.
Паникуют маленькие страны из территории риска, каковые под предлогом надвигающейся опасности желают получить от мирового сообщества материальную помощь. Важные страны наподобие Японии выполняют нужные изучения, готовят экспертов и строят совокупности защиты.
— Страно, что изучения, касающиеся океана, проводятся в мире. Но тайных так же, как и прежде больше, чем разгадок.
Например, «волны-убийцы»…
— Вправду, механизм происхождения этих суперволн, достигающих 25 метров в высоту, на данный момент деятельно изучается. Имеется предположения, что они появляются, в то время, когда пара поверхностных волн сливаются воедино. «Волны-убийцы» каждый год портят до 40 больших судов.
Основное коварство суперволн содержится в стремительности их появления: зародилась, ударила и пропала. Моряки иногда кроме того сигнал SOS не успевают передать.
А ученые смогут лишь отслеживать со спутников факты появления таких волн. Угадать их пока не удается.
Все желают на дно
— Сейчас обострилась борьба мировых держав за арктический шельф, правильнее, за сосредоточенную в том месте нефть. В Российской Федерации на данный момент проводятся научно-исследовательские работы по закреплению участка шельфа за отечественной страной?
— Нет. Мы не хватает активны из-за низкого финансирования. Правильные информацию о предполагаемых залежах может дать лишь глубоководное бурение.
А для этого необходимо строить особые суда либо хотя бы платить 6 миллионов долларов в год за участие в интернациональной программе глубоководного бурения. А у нас больше думают о чемпионате мира по футболу.
— Однако практически три года назад глубоководные аппараты «МИР», созданные в вашем университете, спустились в Ледовитый океан недалеко от Северного полюса.
— Эта экспедиция не носила политического характера. Мы желали показать возможности отечественной техники, привлечь интерес к проблемам науки. Ожидания частично оправдались: мы взяли научную данные.
К примеру, удалось сделать заборы и проанализировать состав донного океанского ила, что, как выяснилось, по большей части складывается из вещества, нанесенного русскими сибирскими реками. Но эти научные изучения на раздел Арктики не воздействуют.
— Как, на ваш взор, возможно оценить поведение России в отношении собственных уже открытых шельфовых месторождений нефти? К примеру, американцы на данный момент ведут активную геологоразведку на океанском дне, но они значительно чаще консервируют открытые месторождения.
Мы же сходу начинаем качать и реализовывать.
— На мой взор, превращать газ и нефть из классических месторождений (с довольно низкой себестоимостью) в деньги, как это делает Российская Федерация на данный момент, довольно глупо. Экспорт русских углеводородов в ценовом эквиваленте обязан снабжать нужный стране импорт, среди них и импорт средств производства.
И все! Так как углеводороды — самый надежный стабилизационный ресурс. В этом смысле нефть «золотее» золота.
Цена на нее в долговременной возможности будет лишь расти. Следовательно, в случае если на данный момент открыть месторождение, а разработку его начать чуть погодя, возможно получить намного больше денег, чем при условии немедленного «выкачивания».
Помимо этого, нужно и о будущих поколениях поразмыслить, заморозив для них часть резервов.
Довод философа и учёного Р. Нигматулина
— Океан увлекателен для человечества с четырех позиций. Во-первых, океан — это «кухня» земной погоды.
Климат весьма тесно связан с гидросферой. Изучению этих качеств отечественный Университет океанологии РАН уделяет самое важное внимание. Во-вторых, по воде возможно дешевле, чем любым вторым методом, перевозить многотоннажные грузы.
Но имеется третий нюанс, что иногда мешает второму: океан неспокоен. Штормы, ураганы, подводные землетрясения…
Все эти катаклизмы до конца не изучены.
И наконец, соленые воды — среда, в которой вызревает большинство пищи для 60% населения Почвы. Поставки пищи из океана будут лишь расти.
Большинство «съедобных ресурсов» сосредоточена в континентальных территориях. В территориях, далеких от континентов, их намного меньше. Исходя из этого нельзя исключать, что со временем страны вступят в твёрдую борьбу за территории вне 200 миль.
И споры будут решаться в пользу сильных. Отечественной стране необходимо быть к этому готовой.
Помимо этого, большие возможности имеет аквакультура: выращивание морепродуктов на намерено созданных морских плантациях.
Единственные инвесторы — туристы
— Складывается чувство, что программа изучения океанских глубин сейчас без шуток проседает.
— Увы, это так. И такая обстановка длится уже весьма долго. В девяностых Российская Федерация была вынуждена выйти из Интернациональной программы глубоководного бурения (МПГБ).
Тогда мы не смогли платить членские взносы — 6 миллионов долларов в год. на данный момент мы просим у правительства всего 1 миллион чтобы хотя бы стать ассоциированным участником МПГБ. В этом случае русские ученые возьмут возможность трудиться на зарубежных судах, оборудованных особыми бурильными установками.
Они смогут принимать участие во всех экспедициях, каковые проводятся в рамках программы, голосовать при выборе места для изучения океанического дна. Но в правительстве мы слышим один ответ: денег нет, а в лучшем случае — да, нужно, но нужно поразмыслить.
Не смотря на то, что средства, каковые мы просим, сравнимы с затратами на приобретение одного футболиста. Кстати, все футболисты, кроме того те, за кого платят десятки миллионов американских долларов, играются не ахти как.
— Как обстоит дело с финансированием вторых проектов Университета океанологии РАН?
— Не хорошо. Особенно печальная обстановка с финансированием экспедиций. Исследовательские суда у нас имеется, но их потенциал употребляется приблизительно на треть.
Дабы применять их полностью — 300 дней в году — необходимо порядка 700 миллионов рублей. Дабы получить часть этих средств, приходится сдавать два самых больших из девяти отечественных судов в аренду туристическим компаниям.
На вырученные деньги и проводятся океанские экспедиции в Северную и Южную Атлантику.
— Возможно, поискать для финансирования изучений частных инвесторов?
— Не пологаю, что таковые найдутся. Не смотря на то, что у нас имеется идеи, как заполучить финансирование. К примеру, нефтяные компании имели возможность бы отчислять нам средства за разведанные для них месторождения. Скажем, за Штокмановское, которое было открыто недавно.
Мы бы не отказались и от определенного процента от прибыли для РАН. Но таковой порядок должен быть прописан в законодательстве.
А в Российской Федерации подобный вопрос кроме того поднять некому: научное сообщество у нас не наделено правом законодательной инициативы.
The discoveries awaiting us in the ocean’s twilight zone | Heidi M. Sosik
