Нужны ли нам дети? — «наука»
Ваше ответ о том, заводить ли потомство, весьма без шуток — это вопрос философский, как бы пугающе это не звучало
Многие люди желают иметь детей. Но у них может появиться вопрос: этично ли приводить ребенка в данный несовершенный падший мир, где ему, быть может, нужно будет терпеть несправедливость и разные неприятности — и самому принимать участие в неправедных делах?
Другие предпочитают детей не иметь. Таковой выбор также порождает сомнения нравственно-этического характера: не «эгоистично» ли отказываться от деторождения?
Так ли это, что люди, не желающие иметь детей, отказываются внести собственный вклад в будущее человечества (в создание нового поколения) — как это должны делать все мы, в случае если можем?
Появляется соблазн отмахнуться от всех этих вопросов, оправдывая себя тем, что иметь либо не иметь детей — это личное дело каждого. Да, само собой разумеется, это, линия забери, никого не касается.
И никто не должен мне диктовать — ни государство, ни общество. Данный вопрос замечательно вписывается в «сферу личной судьбе», которую в обществе по-настоящему либеральном другие люди должны уважать и в которую по большому счету не должны вмешиваться.
Да, это так. Но сам факт, что это — дело личное, вопрос, что решать за нас никто не имеет права, не свидетельствует, что в таких вопросах моральная сторона совсем не имеет значения. Любой из нас может сам себе задать вопрос: что мне делать?
И направляться ли в этом случае учитывать нравственный нюанс — то, что может оказать помощь в ответе этих очень важных и весьма личных вопросов? И в случае если мы все-таки затронем эту морально-этическую сторону неприятности, то ответы, к каким мы придем, смогут нас поразить.
Игры власти с детьми
Радио Свобода01.01.2016В Китае наступила эра «двух детей»
Жэньминь жибао28.12.2015детские и Российский мультфильм страхи
Haaretz30.08.2015Дети — первые жертвы среди мигрантов
La Croix28.08.2015Честно ли будет по отношению к вашему будущему ребенку, если вы дадите ему жизнь, в которой неизбежно будет большое количество боли, проблем, неудобств, душевных мук и страданий? В собственном эссе «О страданиях мира» Артур Шопенгауэр задавался вопросами:
Если бы дети приходили в данный мир только по воле чистого разума, продолжила бы собственный существование людская раса? Не лучше ли тогда было испытывать такую сильную симпатию к новому поколению от того, дабы поделить с ним бремя существования?
Либо же любой ценой не брать его на себя и хладнокровно взвалить эти тяготы на вторых?
Да, возможно сохранять надежду, что в жизни вашего ребенка будут и счастье, и удовлетворение, любовь и радость. Но многие все равно заметят в этом «отсутствие симметрии». Быть может, вы сочтете, что значительно серьёзнее не причинять людям зла, чем решительно помогать им.
Кое-какие отправятся еще дальше и начнут утверждать, что у нас нет внутренних веских моральных оснований для создания новых радостных судеб (таковой выбор, они утвержают, что морально нейтрален — не имеет нравственной окраски). Но у нас совершенно верно имеется веские моральные основания не создавать очевидно несчастную жизнь.
В случае если это так, то новая радостная судьба нравственно нейтральна, а новая несчастная жизнь распутна. А потому, что в реальности сочетаются несчастье и счастье (и, следовательно, с данной точки зрения она будет и нейтральной, и распутной), то направляться ли из этого, что — как утверждает южно-африканский философ Дэвид Бенатар (David Benatar) — каждая настоящая судьба в целом аморальна?
Но не нужно торопиться с выводами. Нет никаких оснований утверждать, что по большей части радостная судьба со случайными, появляющимися то тут, то в том месте проблемами, всецело «нехорошая».
Аргументация в каком-то месте дала сбой. Быть может, нам направляться отказаться от категоричных заявлений об отсутствии симметрии между несчастьем и счастьем, и признать наличие внутренних нравственных оснований для рождения на свет радостных людей (об этом я буду сказать ниже).
Но кроме того в случае если отказаться от этого, в действительности, возможно, по-настоящему «аморально» не просто какое-то простое несчастье, а, правильнее говоря, то одностороннее несчастье, которое не компенсируется. И раз уж жизни, в которой нет ничего, не считая несчастий, направляться избегать, в то время как по поводу жизни, в которой, несчастий значительно меньше, чем эйфорий судьбы?
Кроме того в случае если кто-то отрицает, что счастье есть веским основанием для новой судьбе, все же в моральном отношении счастье судьбы может играть свою роль, кроме либо ослабляя аргументы против создания новой судьбе, каковые показались бы у нас в следствии некомпенсированного несчастья.
Исходя из этого в то время, когда речь заходит о принятии ответов о производстве потомства, мы в полной мере обоснованно можем усомниться в том, что изречение «в первую очередь, не навреди» может служить нравственной рекомендацией. Несомненно, в любой судьбы будут существовать кое-какие периоды несчастья.
Но если вы имеете возможность обоснованно сохранять надежду на то, что обеспечите вашему ребенку в целом радостную судьбу — которую ребенок в целом будет вычислять хорошей — тогда вряд ли можно считать неправильным дать ребенку эту жизнь для него самого.
Быть может ли быть неправильным ответ не иметь ребенка? Отец Франциск, судя по всему, считает, что да.
В прошедшем сезоне он упрекал домашние пары, решившие не иметь детей, в «эгоизме» и заявил: «Общество, в котором живет скупое поколение, не хотящее окружать себя детьми, вычисляющее детей, в первую очередь, источником неприятностей и тревог, видящее в них опасность и обузу, есть обществом депрессивным». Это заявление противоречиво.
На каком этапе перестает функционировать заявленный основополагающий принцип? Так же ли «эгоистично» иметь одного ребенка, в случае если возможно было бы родить двух, либо иметь двух, в случае если возможно было бы родить трех, и без того потом?
Разве взрослым людям не разрешается иметь какие-то другие цели либо интересы не считая как «окружать себя детьми»? Такое заявление думается неразумным.
А иначе, радостная судьба, вне всякого сомнения, полезна, и отечественная свойство учавствовать в увеличении сокровища мира, конечно же, имеет определенное нравственное значение.
Но прежде, чем мы сможем в достаточной степени изучить данный злободневный и неоднозначный вопрос и узнать, что в приведенных заявлениях Папы Франциска верно, а что нет, необходимо осуществить маленькое теоретическое отступление, дабы поделить различные понятия, каковые вероятно находятся в заявлении о том, что люди должны (если они смогут) иметь детей.
Мы видим, что принципиально важно различать нравственные правила первого лица от нравственных правил третьего лица: то, что я сам считаю нужным, от того, что от меня ожидают либо требуют другие. Личное ответ возможно частным в том смысле, что оно должно быть отделено от тщательной критического разбора и этической оценки третьими лицами, но наряду с этим предусматривать возможность происхождения вопросов этического характера с позиции самого человека, стремящегося руководствоваться морально-нравственными правилами.
Второе отличие появляется в пределах восприятия первого лица и касается оно строгости морально-этических параметров. Предположим, я выяснил, что из вариантов ответа оптимальнее с позиций этики. Но наряду с этим я могу себя задать вопрос: «Обязан ли я это делать?
Либо же это что-то такое, что было бы легко верным сделать?». К примеру, допустим, с позиций нравственности я обязан спасти мелкого ребенка и не допустить, дабы он утонул на глубине 30 сантиметров. Либо я обязан воздержаться от убийства людей.
И для сравнения: было бы верным оказать помощь пожилому человеку перейти дорогу, но это не думается необходимым.
В случае если этические параметры, касающиеся личных ответов о рождении детей, являются только этическими рекомендациями, а не строгими требованиями, то тогда они смогут показаться более приемлемыми и привлекательными. И в следствии уже не будет для того чтобы явного ощущения, что этическое порицание в этих вопросах неизбежно навязчиво и чересчур критично.
Как это не редкость, кое-какие философы — от Элизабет Энском (Elizabeth Anscombe) до Алистера Норкросса (Alastair Norcross) — кроме того подняли вопрос о том, имеет ли суть сама мысль моральных требований. Так как вы имеете возможность задать вопрос: «Я обязан, но кому?».
Возможно, в сущности, все, что мы можем сделать, это создать шкалу вариантов, располагающихся между крайними понятиями «лучше» и «хуже». И, по всей видимости, субъективно совершить линии на каком-то уровне шкалы и сообщить: «Ты обязан сделать хотя бы это!».
Иначе, наверное, все люди имеют неспециализированные представления о нравственности и знают, что кое-какие действия в строгом смысле этого слова неправильны, либо что они нарушают минимальные нормы приличия. И полностью верно, если вы станете сокрушаться из эмоции вины, в случае если кинули ребенка в опасности, не смотря на то, что имели возможность бы ему оказать помощь.
И напротив, то, что вы не помогли старику перейти дорогу, быть может, есть поступком далеко не совершенным, но с нравственной точки зрения это в полной мере нормально (разве нет?).
Как правило, вывод о том, что люди должны испытывать чувство вины либо стыда по причине того, что приняли «неправильное» решение относительно производства потомства, думается неоправданно жёстким. Исходя из этого имеется основания вычислять, что большая часть морально-этических параметров в ответе этих вопросов станут менее жёсткими.
К примеру, по этическим соображениям при наличии денежных трудностей иметь детей, возможно, и не следует, но, однако, ответ завести ребенка в таковой ситуации в полной мере нормально — и нет обстоятельства испытывать наряду с этим чувство вины.
Крайне важно понимать эту отличие. В другом случае отечественное нежелание использовать строгие моральные правила в ответе вопросов деторождения может подтолкнуть нас к ошибочному выводу о том, что эти решения по большому счету не подлежат какой-либо моральной оценке.
Но в случае если кое-какие варианты ответа в морально-этическом замысле лучше вторых, то их оценка так же, как и прежде имеет громадное значение. В итоге, мы, как люди морально важные, в целом будем заинтересованы в том, дабы поступать верно, а не просто стараться не выполнять очевидно возмутительных поступков.
Добродетель сама по себе может (либо не имеет возможности) быть призом, но мы все-таки, в большинстве случаев, стремимся не просто к какому-то минимуму, а к чему-то большему.
Дабы внести ясность, позволяйте использовать слово «обязан» для обозначения варианта ответа, что есть верным в нравственном отношении (либо желательным с нравственной точки зрения), и ограничим значение слова «обязанность» понятием нравственной нормы. Сейчас мы можем задать вопрос: возможно ли нас обязать создавать потомство?
Да, тут возможно за уши притянуть какие-то ситуации, в которых возможно представить себе обязанность для того чтобы рода — к примеру, в случае если от этого будет зависеть, скажем, будущее всего человечества. Но как по поводу более простых обстановок?
Предположим, что у вас имеется совершенные возможности вырастить успешного ребенка. Вы прекрасно образованы, денежно обеспечены, у вас надежная социальная помощь и без того потом. (Я вовсе не имею в виду, что отсутствие какого-нибудь из перечисленных преимуществ в обязательном порядке станет помехой для успешного развития вашего ребенка — легко это те преимущества, каковые смогут повысить возможность того, что у ребенка будет успешная судьба).
И еще, предположим, что вы — любящая натура и, без сомнений, станете ласково заботиться о каждом ребенке, что у вас может появиться. И, однако, как это не редкость, вы все равно испытываете двойственное чувство в отношении возможности иметь детей, потому, что у вас имеется еще много других интересов и жизненных планов, каковые для вас ответственны и каковые пострадают и будут ограничены (по крайней мере, в какой-то степени), в случае если у вас будут дети.
В этих условиях, в случае если у вас будет ребенок, он, вероятнее, будет жить превосходно. И это думается красивым — вправду, в случае если и возможно как-то сделать мир лучше, то посредством красивых и успешных людских судеб.
Если вы постараетесь представить себе две вселенные и сравнить, которая из них думается лучше с морально-этической точки зрения, то точно на вашу оценку повлияет то, в какой из этих вселенных самый всего преобладает количество радостных и процветающих судеб если сравнивать с несчастными либо кроме того легко обычными.
Кое-какие философы, которыми движет обеспокоенность в связи со свободой принятия ответов о деторождении, выступают против таких оценок. Их, по всей видимости, тревожит то, что в случае если рождение радостного человека (другими словами, создание новой радостной судьбе) есть делом верным, то тогда в соответствии с данной логикой нужно будет сделать вывод (причем, нелепый): дамы в соответствующих событиях должны согласиться с ролью детородной автомобили, непрерывно создающей на свет радостных детей во имя общего блага.
Мы можем хоть как-то продвинуться в этом вопросе, в случае если будем в расчет те различия, каковые отметили прежде:
1) Кроме того в случае если рождение потомства в этическом замысле нужно, это не делает его объектом законного либо публичного принуждения.
2) Кроме того в случае если деторождение нужно человеку в соответствии с морально-нравственными правилами первого лица, данный человек не имеет возможности стать объектом критики со стороны третьих лиц за отказ от рождения детей.
3) Кроме того в случае если с моральной точки зрения ответ есть совершенным, это не свидетельствует, что человек морально обязан это решение принять.
Стоит поподробнее разобраться с последним пунктом. Имеется множество различных вещей, делать каковые было бы верным с морально-этической точки зрения.
Но для этого потребовались бы такие серьёзные индивидуальные жертвы, что никто бы (ни посторонние, ни сам человек) на разумных основаниях и не рассчитывал, что это будет сделано. Выдающимся с моральной точки зрения поступком было бы дать половину собственных доходов экономически действенным организациям и благотворительным фондам.
И мало кому придет в голову отказаться от этого, объявив, что помогать людям в развивающихся государствах нет необходимости, либо что спасенные судьбы ничего не стоят. И до тех пор пока благотворительность в действительности есть действенным методом оказать помощь людям (без компенсации при непредвиденных последствий), мы должны дать согласие, что оказание денежной помощи этим благотворительным организациям было бы делом весьма верным.
Тяжело придумать лучший в морально-этическом замысле метод тратить деньги. И все же, учитывая, что для этого потребуется пойти на громадные жертвы личного характера, большая часть людей приходят к выводу, что таковой альтруистический поступок есть «наивысшим проявлением эмоции долга».
Исходя из этого настаивать на том, что мы неизменно должны делать добро с большим бескорыстием, отказываясь от собственных жизненных замыслов — это, по всей видимости, потребовать через чур многого.
Для того чтобы рода «ограничения на требования» в отношении оправданных морально-этических обязательств кажутся еще более строгими в вопросах этики деторождения. Одно дело просить нас отказаться от большой части собственного дохода.
Но другое дело — потребовать, дабы дама (вообще-то прекрасно устроенная в жизни) по сути дела отказалась от всего в собственной жизни и от собственной независимости, дабы стать ходячей фабрикой по производству детей. Это будет более вторжением и жёстким требованием в личную судьбу.
Кроме того в случае если тем самым будет совершено самое благородное добро (что в любом случае вряд ли вероятно — так как она имела возможность бы совершить в жизни и что-то лучшее), такая огромная личная жертва — это попросту то, что именуется «потребовать через чур многого». Так что, исходя из этого, мы можем в полной мере резонно отказаться от предлагаемого обязательств в вопросах деторождения.
Словом, мы можем дать согласие с тем, что создание и рождение детей радостных судеб есть делом верным, но мы не должны наряду с этим связывать себя необоснованными обязательствами по деторождению. Кроме того в случае если человек ощущает, что обязан «заплатить второму» (по аналогии с заглавием фильма Pay It Forward, 2000, основная мысль которого пребывает в распространении тепла и доброты в мировом масштабе — прим. перев.) и внести собственный вклад в будущее человечества, имеется нескончаемое множество способов сделать это.
И рождение потомства — это только один из них. Любой раз, в то время, когда вы что-то делаете, дабы оказать помощь обществу, либо действуете, проявляя участие и доброту, вы вносите вклад — собственный мелкий вклад — в развитие и сохранение людской цивилизации.
Возможно добиться кроме того еще более большого и долговременного результата, если вы готовы делать целевые пожертвования на благотворительность — к примеру, на спасение судьбы детей либо понижение риска глобальных трагедий.
Имеется множество разных факторов, каковые смогут объективно оказывать влияние на ваше личное ответ иметь либо не иметь детей. Главным из них есть то, что вы сами об этом думаете, как к этому относитесь, как возможность иметь детей соответствует вашим надеждам в более широком замысле и вписывается в ваши жизненные замыслы. (К примеру, в случае если рождение детей сделает вас несчастным, то это важный предлог отказаться от рождения детей — и для вас самих, и для вашего вероятного нежеланного ребенка!).
Я желаю заявить, что кроме этих очевидных аргументов личного характера на деле направляться учитывать еще и мысли чисто морального замысла, потому, что мы можем — принимая решения о рождении детей и многие другие решения — в значительной мере повысить сокровище этого мира.
Арктическая наука. Для чего детям нужна наука? 27 05 2017
