Мост в будущее
Практически тридцать лет новосибирская несколько «Калинов мост» играется русский рок. Возможно, самый русский рок. Её глубинные национальные корни видны уже из названий альбомов: «Узарень», «Дарза», «Выворотень», «Травень», «Ледяной походъ»
В текущем году основатель, автор и вокалист группы Дмитрий РЕВЯКИН празднует собственное пятидесятилетие.
Единство в многообразии
— Играется ли русский рок сейчас значимую социальную роль, как когда-то раньше?
— У любой музыки имеется социальная роль – и у поп-музыки, и у фольклорных ансамблей. Однако сейчас общество атомарное, раздробленное, и оказывать влияние на него безтолку.
— Возможно заявить, что и русский рок стал атомарным. В перестройку вы все были единомышленниками
— Не только мы, а общество в целом. Все жили ожиданиями изменений, осмыслением истории, собственного места в ней. Творили всей страной, в каждом городе.
Неподражаемое время. Я радостен, что был и участником, и наблюдателем за теми процессами, сопереживал совместно со всеми.
— А сейчас картина, условно, такая: Борзыкин и Шевчук – либеральная оппозиция, Глеб Самойлов – красно-коричневая революция, Вадим Самойлов и БГ – приятели Суркова, а вы с Кинчевым – национал-патриоты, каковые находятся в стороне от политической «движухи».
— Все, кого вы перечислили, – весьма значимые для меня фигуры. Я смотрю за ними, в обязательном порядке прослушиваю каждую их работу. Ко мне же относятся и «Пикник», и бутусовский «Ю-Питер», и «Сплин».
Ничего аналогичного этим именам – по масштабу и по влиянию – я на горизонте не вижу, за исключением только одной группы – «25/17». И я не согласен, что мы не едины.
Вернее сказать о разветвлении. Любой обретает себя по-своему, отображает то, чем живёт на данный момент.
Я всех их обожаю, обожаю.
— И противоречий между ними не видите?
— Фундаментальных – не вижу. Ни при каких обстоятельствах ни с кем из-за идеологии не ссорился и не планирую. То, что происходит сейчас (Майдан, Юго-Восток и всё около этого), — итог идеологических распрей. Люди ругаются кроме того в семей – что уж сказать о приятелях.
Нужно быть терпимее, умнее. Тем более, позиция человека со временем изменяется.
Возможно прочесть пять книг и занять определённую позицию, а позже прочесть другие книги либо купить какой-то религиозный опыт.
— С вами приблизительно так и оказалось: вы были хиппи, после этого – язычником, а сейчас вы православный.
— С хипповских времён у меня остались долгие волосы – в этом смысле я заморозился. Кроме этого неизменным во мне есть то, что я постоянно понимал: около что-то несправедливо.
Потому, что я человек коллективный, то в одиночестве восстанавливать справедливость мне неинтересно – я постоянно искал для этого партизанский отряд (смеётся).
— И кто сейчас образовывает ваш партизанский отряд?
— А вот все те, кого мы с вами перечислили. Все они отображают тот либо другой локус общества.
— Общаетесь с сотрудниками?
— Общаемся на фестивалях. К себе домой могу зайти лишь к Кинчеву.
Часто выпиваю чай на студии группы «25/17» – весьма обожаю посещать у них.
Брат на брата
— Вы упомянули Юго-Восток. Что сообщите на эту тему?
— А что тут сообщишь? Идёт братоубийственная война – и ни одной акции, которая бы призывала это прекратить.
— Не занимаете никого из сторон?
— Нет, само собой разумеется. Ту либо иную сторону занимают жертвы пропаганды. Жаль, что на пропаганду ведутся красивые люди – идеалисты, романтики.
Сравнительно не так давно я виделся с терскими казаками в Пятигорске и сказал им: «Для чего вам это? Вы тут пригодитесь, в то время, когда появится тяжёлая обстановка». Казаков намерено направляют в том направлении, дабы их в том месте поубивали.
А тех, кто выживет и возвратится, пересчитают и «зачистят».
Я надеюсь, что российские и украинские масс-медиа – данный беспрецедентный гиперболоид, выжигающий сознание людей, – всё-таки будут повержены здравым смыслом. Надеюсь, возобладают индивидуальные связи между людьми.
Для меня это сумасшествие – вычислять украинцев и русских неприятелями.
— Вряд ли вы сможете растолковать это людям, чьи родные погибли под украинскими боеприпасами.
— Согласен. Не осознаю, как сейчас замириться.
Всё намерено было сделано чтобы это стало неосуществимым.
— «Ожидают храбрецов ангелы рая», — поёте вы о казаках. К бойцам на Юго-Востоке это не относится?
— Непростой вопрос. С одной стороны, сообщено: кто душу собственную положит за други собственная, тот отыщет дорогу в царствие небесное. Иначе, солдаты на Юго-Востоке убивают единоверцев.
В общем, не мне делать выводы об этом.
— Кстати, а совершенно верно ли ваше боевое творчество не внесло собственной лепты в пожар войны?
— Данный момент запрещено как переоценивать, как и недооценивать. Из истории известно: сперва были скальды и лишь позже показались викинги. Целый боевой эпос был спет до походов . Таковы исторические законы.
Я собственное творчество принимаю частично эпическим – как не петь о войне, о мужестве, о преимуществе? «Ангелы Рая» – это конкретное посвящение запорожским и донским казакам. Их история меня с детства трогает и воодушевляет.
— У вас не показалось чувство в связи с войной, что в песнях нужно меньше внимания уделять милитаризму?
— Нет у меня таких ощущений. По причине того, что войны без денег не бывает. Я себя виноватым по большому счету не чувствую.
В итоге, чувство войны живёт во всех. В повседневной жизни также приходится обосновывать, что ты чего-то стоишь.
Вгрызаться зубами в обстановку.
Большой жанр
— И «Ангелы рая», и «Мать Европа» в 2010 году управляли хит-парад на известной рокерской радиостанции. Меня это поразило. «Мать Европа» – настоящий правый манифест, а национальная идеология в Российской Федерации в большинстве случаев не приветствуется.
— Меня это также поразило. Возможно, просмотрели. Возможно, это чьи-то технологии по сканированию публичной обстановке.
К слову, в том же году произошла Манежка.
— Как относитесь к тому, что вашей группе приписывают евразийство?
— Нам его возможно приписать лишь в материковом смысле. Идеологическое евразийство – это «благодарю монголам за то, что дали нам вертикаль власти».
Я не обожаю эту идею. Но она на данный момент весьма приветствуется и к тому же прекрасно сочетается с красным проектом, что никто не отменял.
Носители евразийства свили около Кремля паутину и показывают эту идеологию отечественным начальникам.
— Ваш последний альбом «Contra» был направлен против революционных тенденций в Российской Федерации?
— Нет. Отечественный альбом – это отечественная реакция на процессы, каковые происходят в нас и снаружи.
Возможно же вслушаться в песни и осознать, о чём они.
— Возможно вслушаться и услышать: «Упыри болотные, псы произвола»
— Песня была написана до Болотной. Упыри болотные – это, скорее, кое-какие начальники с питерских болот.
— Тонко Но вы же точно знали, что многие осознают песню так, как осознал я.
— Нет, я не думал об этом. Быть может, и думал, но не придал значения. в течении всего долгого существования группы отечественные песни пробуют как-нибудь трактовать.
И весьма редко попадают в точку. Одновременно с этим это и заслуга «Калинова моста», что песни возможно трактовать по-различному.
Жизнь – вещь сложная: не всем подходит одинаковый рецепт.
— И однако ассоциация с Болотной – ну весьма навязчивая.
— Вероятно. Для меня всё это скоро проносится.
Одна пластинка, вторая Нет времени всё это мусолить, обсасывать эти кости. Отдаёт самолюбованием каким-то.
Это не моё.
— По окончании выхода пластинки «Ледяной походъ» в 2007 году вы заявили, что миссия «Калинова моста» выполнена. Для чего же дальше стараться?
— Старание, по всей видимости, в крови. Потребность что-то сделать. Уже нет юношеского самоутверждения – имеется творческие задачи.
Отечественное творчество достаточно объёмное: лирика и тут, и ласковые песни для девчонок, и марши с манифестами, и песни-размышления (не обожаю слово «философский»). И примитивизм для дженерейшена – «Мать Европа», к примеру.
— Вы, значит, относитесь к данной песне несерьёзно?
— Я отношусь к ней серьёзно. Она оказалась.
Я попытался себя в этом качестве: сообщил всё несложным языком, без особенной образности. И сработало – дженерейшен отозвался.
— Вы так заинтересовались событиями на Майдане, что кроме того приехали в Киев посмотреть на происходящее. А сами в протестах не участвуете?
Суть рока для вас содержится не в протесте?
— Ни при каких обстоятельствах не принимал участие. Разве что в студенческие времена.
Нам запретили танцы, мы собрались, что-то покричали. Было прекрасно.
На этом моё участие в публичном протесте завершилось (смеётся). Да, рок для меня – это не низкий жанр, не агитки, не провокации. Это поиск ответов.
Это безумно любимая работа со словом, в которой чувствуешь себя радостным и можешь поделить счастье с другими.
Мать Сибирь, папа Питер
— В «Сибирском марше» вы пели: «В то время, когда погибнут отечественные костры, вас начнёт знобить». Не погибли костры?
— Нет, не погибли. Пример группы «25/17» показывает: имеется и силы, и люди. Приезжают делегаты в Москву (смеётся). Сибирь – сакральное место. Не избежать, само собой разумеется, общемировой войны за неё.
За воду, за ресурсы.
— Сибиряки резко отличаются от москвичей?
— Я бы заявил, что и подмосковные люди отличаются от столичных. В Москве свирепый ритм. Значительно больше соблазнов. Нереально расслабиться, взглянуть около и на самого себя.
Нужно всегда двигаться, уклоняться, пристально переходить дорогу. Пробовать выспаться – безтолку. Таков мегаполис.
Его население будет лишь расти – за счёт гостей.
— Наименование альбома «Ледяной походъ» — это отсылка к сибирскому походу Колчака?
— К Каппелю, к Колчаку. Да, это стержень.
— Полагаете, восстановление России придёт из Сибири?
— Правильно. В случае если это восстановление будет.
— Вы рассказываете: «Я в Москве не живу, я в ней тружусь». Так и не показалось любви к столице?
— Любви? Я, пожалуй, однолюб всё-таки. К Москве ровно отношусь.
— А Питер любите?
— Весьма своеобразный город. Как турист, возможно, обожаю.
— «Калинов мост» – ни разу не питерский рок?
— Так сообщить запрещено. Питеру – низкий поклон.
Мы не забываем, что он нас принял, полюбил, обогрел, накормил, напоил. Копался с нами во время отечественного становления. У нас весьма глубокие связи с этим городом.
Отечественные питерские концерты так же, как и прежде проходят феерически. Питеру удалось сохранить, удержать дух 80-х и начала 90-х.
Это анклав, где люди так же, как и прежде приходят на концерты не в качестве потребителей.
— Как относитесь к тому, что публика на концертах требует хиты и, в большинстве случаев, не весьма радуется новым песням?
— В том-то и дело: на данный момент не 80-е, в то время, когда люди на концертах принимали новые песни, как говорится, с страницы. Сейчас радио-массив делает собственное дело, в определённой степени зомбирует людей, и они отвыкают мыслить на концертах, принимать музыку живьём.
Не смотря на то, что пару дней назад я выступал в Новгороде – один, с гитарой, как автор-исполнитель. Практически два часа пел новые песни, а также те, которых никто не слышал (кроме того я их толком не слышал).
Аудитория превосходно реагировала. Получается, люди всё-таки готовы к этому.
Зависит, по всей видимости, от обстановки и от ощущения, что всё делаешь верно.
— А в Москве вы в таком формате не выступаете?
— Не кличут. Могу выступить, в случае если вышла сольная пластинка либо книга стихов.
Неизменно готов!
— Вы заявили, что практически не видите музыкантов, каковые смогут придти на смену вашей волне
— Ну, это мне так думается. У молодых – собственная музыка, собственные храбрецы.
— Я не самый юный человек, но всё-таки по возрасту гожусь вам в сыновья. И также не вижу плеяды музыкантов, аналогичной вашему поколению.
Имеется «25/17», имеется NoizeMC, имеется «Грот», но о плеяде сказать не приходится.
— Тогда время было особенное, отдельное. Отечественное поколение тем и отличается.
Нереально такое, дабы следовала плеяда за плеядой. Была, к примеру, команда Лобановского, которая играла на чемпионате мира по футболу в Мексике, а позже забрала серебро на чемпионате Европы. С того времени ничего аналогичного не случилось.
В музыке – то же самое. Страна такая.
Нет преемственности, школы, дисциплины, самодисциплины. Всё хаотично, случайно.
— Ваша несколько при участии многих вокалистов записала пластинку из песен наибольшего поэта русского рока – барда Александра Башлачёва. Но диск до сих пор не вышел.
— Имеется возможность, что он выйдет в осеннюю пору. Это вопрос к издателю.
— Какое место занимает Башлачёв в вашей жизни?
— Одно из основных – среди поэтов, которых я обожаю, которым доверяю, у кого обучаюсь. Мы записали пластинку, исходя из того, что Александр Николаевич всё-таки весьма желал собрать группу, озвучивал собственные музыкальные представления.
Он сказал, что питает зависть к авторам, каковые выполняют собственные песни вместе с группой.
— Кстати, по поводу группы. В 2000 году вы говорили, что сначала «Калинов мост» был группой, а позже от группы ничего не осталось: вы играетесь, а вам подыгрывают, и всё.
— Был таковой период. Четыре-пять лет. Мы выполняли на концертах ветхие песни, легко дабы не забывалось наименование. Но в студию идти было нельзя, по причине того, что в коллективе отсутствовало музыкальное чутьё.
Я осознавал: это не «Калинов мост». на данный момент я всецело доволен составом. Ещё как доволен.
— На вашем сайте весьма содержательно и творчески изложена история группы. Наименование коллектива разъясняется через фольклор: решающий бой между добром и злом.
Кроме этого в том месте сообщено, что на данный момент вы осознаёте наименование группы как «мост от безбожия к Всевышнему».
— Сайтом я не занимаюсь. Да, для себя я могу растолковать наименование так, по причине того, что прошёл определённый путь. Но любой, кто нас слушает, кто попал в отечественные сети, – находится на своём отрезке пути.
Нужно относиться ко всему деликатно, подобные девизы мне представляются лишними. В интервью так сообщить возможно, но на сайте я бы так не писал, честно говоря. Не терплю, в то время, когда вот так вот в лоб.
Подобные лозунги не хорошо ложатся на современное сознание – раздробленное, изощрённое, всё время обманывающее себя и окружающий мир, растолковывающее всё не так, как оно имеется в действительности.
— Под конец – самое время задать вопрос о стиле группы. Википедия информирует, что вы определяете его как «современные казачьи песни».
— Нет, само собой разумеется. Другими словами – а также, но не прежде всего. Я не устаю повторять: мы играем рок-музыку.
Не осознаю, из-за чего нигде этого никак не напишут. «Инструменты» смогут быть различными: баллада, боевик, казачья песня. Но всё это – рок-музыка.
— В 2016-м группе исполнится тридцать. Уже подготавливаетесь?
— Нет. Что подготавливаться-то? Мы неизменно готовы.
Мост в будущее 10 06 2018
