Корзиночка сечина: разоблачение разоблачителей — «общество»

Автор: ·

Корзиночка сечина: разоблачение разоблачителей - «общество»

Необычная открытость суда над Алексеем Улюкаевым внезапно обогатила национальный опыт сведениями о нравах отечественной правячщей вершины.

Казалось бы, Россию сложно поразить показательными процессами. Они идут ежедневно, в противном случае и по нескольку разом.

Но зачтение на суде над экс-министром Улюкаевым расшифровок, повествующих о последней его встрече с главой «Роснефти» Сечиным, страну практически поразило.

Показалась и сходу стала популярной кроме того сетевая игра «Деловая колбаса. Кто ты в деле Улюкаева».

Тот, кто без неточностей ответит на все 14 вопросов (про улюкаевскую курточку, про бренд, под которым упаковывают подарки Сечина, про выражение «заводить рака за камень» и пр.), определит, что он и имеется Игорь Сечин.

Занятно, что неожиданно подскочившая популярность совсем не понравилась главе «Роснефти»: «Это опытный кретинизм. Имеется вещи, каковые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Кроме того мысли не должно появляться, что такое возможно опубликовать!

В том месте имеется сведения, которые содержат гостайну… Ничего для того чтобы я, кстати, не сообщил, но имеется то, что не относится ко мне лично… Процесс, само собой разумеется, должен был быть закрытым».

Быть может, простодушному судебному обвинителю просто не пришло в голову, что опубликованные им неласковые высказывания Сечина о интернациональных партнерах «Роснефти» являются в случае если и не гостайной, то очень доверительной информацией. Но если бы прокурор рискнул выступить в роли юриста самого себя, то имел возможность бы напомнить, что эти сокровенные сведения сообщались в офисе «Роснефти» не кому-то, а министру Улюкаеву, по неспециализированной версии следствия и Сечина – шантажисту и взяточнику, т. е. человеку, с которым ни за что не было возможности делиться тайнами.

Не говоря уже о том, что Сечин по большому счету не блестяще готовился к необязательному выступлению в качестве подсадной утки, не смотря на то, что ФСБ, возможно, и проводила с ним предварительный инструктаж. Так по крайней мере поведал человек, осведомленный об событиях дела: «Своевременное мероприятие совершено было из рук вон не хорошо, исходя из этого его материалы являются очень спорным доказательством».

Но эта серия служебных промахов подарила нам сведения, которым нет цены. Опубликованные записи того, что произошло между Улюкаевым и Сечиным холодноватым осенним вечером 14 ноября 2016-го, выставляют на обозрение как минимум три слоя верхушечных взаимоотношений.

 

Первый слой – это сама манера бытового общения второго-третьего человека в стране с менее известный, но очень заметным сановником. Их беседу уже сравнивают с диалогами персонажей «Мертвых душ».

Но еще больше улюкаевский визит, состоявшийся по настойчивому приглашению Сечина, смахивает на встречу двух друзей из самых несложных и немудрящих. Эдаких немолодых мужчин, быть может, соседей по садоводству.

Умиляет контраст характеров, как это довольно часто и не редкость между приятелями. Улюкаев – немногословен и легко брюзглив, а Сечин заботливости и полон радушия: «У меня лишь просьба одна – в случае если возможно, на секундочку к нам подъехать… Как ты ходишь по большому счету так?

Нужно курточку какую-то… Одну секундочку, ага, я так кратко тогда, дабы ты не замерз… Вот, забирай, клади и отправимся чайку попьем… Так, Шокина чай принесет? И корзинку с колбасой… Корзиночку забирай… Все, счастливо, благодарю тебя громадное…»

Грозный глава «Роснефти», в котором привыкли видеть могущественную забронзовевшую фигуру, поворачивается неожиданной стороной: свободно спускается встретить подъехавшего гостя, переживает, что тому холодно, ведет в собственные покои, позже спускается с ним, дабы проследить укладку в багажник сумки с приманкой. Опять кличет наверх попить чайку и покалякать о индусах и японцах, дарит корзиночку с колбаской, снова провожает к машине и сердечно машет на прощанье за пара секунд перед тем, как улюкаевский автомобиль заберут в кольцо сотрудники органов.

В случае если забудешь о тайном смысле данной встречи, то порадуешься простоте, демократизму и дружелюбию, каковые, выясняется, царят в верхах. А вдруг отыщешь в памяти о нем, то подивишься, по какому же узкому льду они в том месте ходят.

В этот самый момент раскрывается второй слой: от чая и колбасной корзинки до ареста – считанные мгновения. Хорошие привычные – по совместительству охотники на тебя.

И об этом нужно не забывать двадцать четыре часа в день. Несладко им в том месте на работе у народа.

 

Наконец третий слой – в отличие от второго не столько мрачный, сколько занятный. Это особенности и бытовые оттенки подаваемых друг другу сигналов.

По сценарию мероприятия Сечин должен был не просто вручить Улюкаеву сумку с долларами, но и добиться, дабы тот под запись себя выдал, сказал, что знает о ее содержимом. «Сечин: – Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули исполнение поручения, ну в командировках были. Улюкаев: – Само собой разумеется.

Сечин: – Да, пока туда-сюда, собрали количество. Ну можешь вычислять, что задание выполнено.

Улюкаев: – Да».

Вот вам и основное подтверждение дачи взятки. Улюкаев то ли из хитрости, то ли вправду не зная, что ему преподносят, не говорит ничего, себя компрометирующего.

А тем временем Сечин жалуется на неприятности, каковые помешали скоро «собрать количество». Выясняется, бедна «Роснефть», и $2 млн. ее капитанам наскрести пришлось тяжело.

И такое в беседе двух магнатов проскакивает свободно.

Ну и, само собой разумеется, большое количество шуток позвала подарочная колбасная корзинка «От Иваныча», наполняемая изделиями, изготовленными из охотничьих трофеев Сечина. Быть может, это и в действительности эхо голодного детства, в то время, когда мясо было мечтой.

Но, иначе, а что еще ему дарить? На досуге он охотится, а рабочее время в части, свободной от спецопераций, посвящает нефтедобыче.

Что вы ему прикажете – бидончик с нефтью преподносить дорогим гостям?

Так или иначе следующих, по окончании Улюкаева, получателей корзинки «От Иваныча» ее содержимое, быть может, наводит сейчас на какие-то не гастрономические ассоциации. Что ж, таковы издержки сегодняшней начальственной судьбе.

Значительно чаще столь узкие подробности повседневного быта отечественных основных людей становятся известными только тогда, в то время, когда данный быт уже уходит в историю. Но по халатности чиновниковов это произошло досрочно.

Возможно убедиться, что в том месте все устроено еще легче, чем возможно было поразмыслить.?

Тим Кук против Сечина и Миллера


Читать также:

Метки:

Читайте также: