Код россии
Красная площадь, дом 1. По этому адресу, самому солидному в стране, находятся не Кремль и не собор Василия Блаженного, не ГУМ и не Мавзолей. Тут находится Национальный исторический музей – один из старейших в Российской Федерации, в структуру которого кроме главного строения и упомянутого собора входят Музей Отечественной войны 1812 года (в строении бывшей гордумы, а потом Музея Ленина) и палаты бояр Романовых в Зарядье.
9 февраля ГИМ празднует 145-летие. В гостях у директора Алексея ЛЕВЫКИНА побывали главред «АН» Андрей Угланов и обозреватель Сергей Рязанов.
— ГИМ – не единственный музей в Российской Федерации, что имеет отношение к истории, но, непременно, основной.
– Обязан сообщить без фальшивой скромности: мы – единственный музей, посвящённый истории развития цивилизации в России, тысячелетней цивилизации, а вдруг исходить из отечественных экспонатов, то пятитысячелетней.
– интерес и Огромное восхищение вызывает уже само строение
– Само по себе строение есть таким же экспонатом Исторического музея, как и его экспозиция. Всё началось по окончании известной Политехнической выставки 1872 года, которая кроме другого воображала и историю страны, например, эру Петра Первого, Крымскую войну.
Инициаторы выставки обратились к императору Александру II через наследника Александра Александровича (будущий император Александр III. – «АН») с предложением о создании музея, в котором были бы представлены «достопамятности» из истории нашей страны, где был бы представлен быт русского народа на различных стадиях. Строение строилось как раз для Исторического музея.
Проектом занимался архитектор В.О. Шервуд.
Весьма громадную роль в проектировании сыграл инженер А.А. Семёнов, взваливший на сам процесс и свои плечи строительства.
Проект строения, победивший в конкурсе, именовался «Отечество». Архитектурное убранство музея было выяснено смысловым содержанием.
В будущем Исторический музей выяснил архитектуру Красной здания и стилистику площади бывшей гордумы, и строения ГУМа, и гостиных последовательностей. Музей был открыт в первой половине 80-ых годов XIX века в дни коронационных торжеств императора Александра III.
– В 30-е годы прошлого века строение желали снести
– На Главном замысле развития Москвы 1935 года нет ни Исторического музея, ни Покровского собора (более известного как храм Василия Блаженного. – «АН»). Но у нас нет точных документальных свидетельств о том, что планировался их снос.
– Помой-му на месте музея предполагался монумент в честь победы коммунизма а также проводился конкурс проектов.
– Такие замыслы имели возможность зреть в художественной среде, но официальных ответов о сносе Покровского собора и Исторического музея не было.
– Слава всевышнему, строение не снесли, но оно однако пострадало: многие детали и росписи интерьеров в 30?е годы XXвека стёрли с лица земли либо забелили.
– Оно не имело возможности не пострадать. Это был монумент истории, а по окончании Октябрьской революции продолжительное время господствовал тезис, что истории до 1917 года нет, что всё прошлое – это целая эксплуатация народа.
Музей сохранил собственную музейную сущность и должен был показывать историю с позиций борьбы классов, подтверждать правоту теоретиков марксизма-ленинизма, начиная с происхождения семьи, государства и частной собственности и впредь до победы Октябрьской революции, и дальше. Соответственно, тот декор, что создавался в течение продолжительного времени, продумывался для каждого зала и служил не только украшением, но и частью исторической экспозиции, погружал визитёра в ту либо иную эру (залы назывались Владимирским, Киевским, Новгородским, Столичным и без того потом), данный декор не соответствовал новой идеологии и подлежал частичному уничтожению.
Всё, что возможно было вернуть, в 1990-е и начале нулевых годов, было восстановлено. Тогда же на башни музея вернули двуглавых орлов.
– В послереволюционные годы из усадеб выносили художественные сокровища и отдавали их в музеи. А у вас большое количество для того чтобы «конфиската»?
– Да, отечественная коллекция по окончании 1917 года увеличилась в разы. В какой-то степени возможно назвать это хорошей культурной политикой СССР.
Иначе, многое было потеряно: неповторимые сокровища в усадьбах горели в Гражданскую войну, на протяжении грабежей. Горели и позднее, в то время, когда на базе усадеб создавались совхозы, и местные крестьяне, не захотев отдавать имущество, которое они оттуда вынесли, сжигали его.
– Давайте поболтаем о таинственных экспонатах музея, об артефактах. К примеру, в Армении, в Эчмиадзине, хранится наконечник копья, которым убили Христа
– Да, один из таких наконечников.
– Наблюдаешь на него, и волосы дыбом поднимаются: то ли легко мозг так срабатывает, то ли в самом деле артефакт так действует на человека.
– У нас имеется экспонаты, каковые вызывают не меньшее действие. Палеолитические орудия, насчитывающие свыше миллиона лет.
Либо неповторимый чёлн третьего-четвёртого тысячелетия до нэ, отысканный в верховьях Дона, громадный, длиной семь с половиной метров, выдолбленный из дуба Либо дольмен «Колихо» из бронзового века, найденный на Северном Кавказе (до сих пор неясно, какую функцию делали эти дольмены, могильники это были, места поклонения либо что-то ещё). Либо потрясающий Бородинский клад (имеется в виду село Бородино Бессарабской губернии. – «АН»): эти предметы являются ровесниками Трои; к примеру, нефритовые топоры близки по собственному выполнению к эллинистическому миру, а сам нефрит происходит из Алтайского края, воображаете, какие конкретно перемещения?!
В фондах музея хранится платье, найденное в захоронении дамы-викинга в первой половине 30-ых годов XIX века в Смоленской области, китайское платье! Либо монументы Тёмной могилы, кургана времён Киевской Руси (финиш X века) в Чернигове, одно из самых ранних свидетельств истории нашей страны.
Либо мечи с днепровских порогов необычной сохранности, наблюдаешь на них и вспоминаешь «Повесть временных лет», известного князя Святослава, погибшего на этом месте. В общем, неповторимые артефакты в каждом зале.
В случае если сказать о более близкой истории, то это окровавленная шинель адмирала Корнилова, участника обороны Севастополя. Либо предметы, которые связаны с именем Шамиля (того Шамиля, не нынешнего). Либо сабля князя Пожарского
– Либо старый топор с гербом Рюриковичей.
– Да, с гербом Рюриковичей – летящим соколом.
– Он напоминает герб современной Украины.
– Ничего необычного. Никто и не скрывает, что данный трезуб, пара замаранный в определённые годы определённой частью Украины, повторяет тот старый знак. Но честно скажу: прямых, твёрдых доказательств, что летящий сокол связан с Рюриковичами, у нас нет.
В Европе имеется место, где таких изображений множество, к примеру, остров Рюген в Балтийском море, на территории современной Германии.
– Растёт ли посещаемость музея?
– Стабильно растёт, и это видно невооружённым глазом – довольно часто стоят очереди. В 2010 году, в то время, когда я был назначен директором, мы сильно утратили в посещаемости, по причине того, что из состава музея в собственность РПЦ был передан Новодевичий монастырь, дававший большую часть визитёров.
С того времени мы не только вернули потерянные показатели, но и нарастили их до миллиона двухсот-трёхсот человек в год. Это большое количество, но, с отечественной точки зрения, не хватает.
Посещаемость комплекса Исторического музея до его закрытия во второй половине 80-ых годов двадцатого века была выше, и на другими словами объективные обстоятельства. Мы утратили громадный процент людей из регионов (а музей в основном завлекает наших соотечествеников, нежели чужестранцев), утратили кроме того Столичную область.
Значительная часть отечественных визитёров – школьники, а организация школьных экскурсий из ближайших областей и Подмосковья затруднена и денежно, и организационно. И однако мы занимаем восьмое место в Российской Федерации по посещаемости.
Это хорошо.
Добавлю, что в некоторых случаях мы вынуждены не увеличивать, а ограничивать количество гостей. Прежде всего это касается Покровского собора и связано с высокой антропогенной нагрузкой. Визитёры выносят монумент истории «на ногах».
Палаты бояр Романовых кроме этого не смогут принять всех желающих – легко в силу собственных размеров. В этих обстоятельствах нам приходится применять способы ценового регулирования.
– Трудитесь ли вы в регионах?
– У нас договорные отношения с музеями в Ульяновске и Вятке. Помимо этого, мы проводим в регионах (в громадных и малых городах) от 30 до 40 выставок в год, другими словами главное число отечественных выставок приходится не на Москву.
И основная неприятность тут не в отечественных возможностях, а в возможностях регионов. В стране не хватает оснащённых выставочных комнат.
– Как вам удаётся увеличивать посещаемость?
– У нас с громадным успехом проходят курсы лекций «Дилетантские чтения», «Исторические субботы». Огромное значение на данный момент имеет Интернет, в частности в соцсетях у нас в общем итоге более 900 тысяч подписчиков и каждый год более трёх миллионов посещений сайта.
Само собой разумеется, для популяризации музея необходимы не только люди из науки и мира культуры, но и опытные пиарщики, каковые также у нас трудятся. На отечественном сайте имеется видеоэкскурсии, интервью с сотрудниками, большое количество занимательной информации.
За собственный медиапортал мы взяли Гран-при на фестивале «Интермузей». Это крайне важно – не только собрать полезную коллекцию, но и мочь представить её. на данный момент мы трудимся над созданием приложения для гаджетов, которое будет являться виртуальным экскурсоводом.
– А ещё какие конкретно замыслы на будущее?
– Кроме фактически музейных функций у нас имеется функции научно-исследовательские. В совершенстве они требуют электронной базы данных музея, а это стоит громадных упрочнений и громадных финансов.
Что касается экспозиции, то нам необходимы дополнительные площади – у нас мало представлена история XX века. Она трагична и победоносна.
Имеется что отыскать в памяти с печалью, с назиданием на будущее, и имеется чем гордиться.
Культурный код России
