Как астрид линдгрен избавилась от расистского наследия — «наука»
В ранних книгах о Пеппи Длинныйчулок виделся повседневный расистский жаргон. Но все изменилось по окончании поездки Астрид Линдгрен в Соединенных Штатах во второй половине 40-ых годов XX века.
Эрик Вийк смотрит за переменами в творчестве писательницы.
В то время, когда произведения детской культуры подозревают в расизме или других идеологиях угнетения, многие реагируют с истерическим кошмаром. Люди ощущают истерику критиков, каковые отзываются с обычной для левацких течений и среднего класса нервозностью политкорректности.
От спорных моментов отмахиваются на том основании, что они принадлежат прошлому (1960-м, 1990-м либо каждый эре), и что это осознаёт любой ребенок.
Дебаты об иммиграции либо расизм?
Aftenposten23.04.2016Мы все — расисты?
Aeon Magazine17.04.2016Расистские мотивы резни в Тролльхеттане
Sveriges Radio27.10.2015
Но открытость и глубоко укорененные совершенства равноправия говорят нам о необходимости бороться с предрассудками и неграмотностью всегда. Еще в 1730-х Вольтер писал антиколониальные пьесы.
В свете сегодняшних дебатов весьма интересно проследить, как Астрид Линдгрен избавилась от наследия повседневного расизма, посетив США во второй половине 40-ых годов XX века. Потом она ни при каких обстоятельствах не повторяла прошлых выражений и не желала их признавать.
В прошедшем сезоне канал SVT удалил последовательность шокирующих фрагментов из многосерийного фильма о Пеппи Длинныйчулок 1969 года, что, как неизменно, привело к крикам протеста среди невинной общественности. Но никто не упомянул, что еще при создании фильма было нужно обойти множество эпизодов из оригинала, содержащих неотёсанный расизм.
То, что Астрид очень сильно изменилась по окончании визита в Соединенных Штатах в 48-м, довольно известный факт. Той же весной в том месте побывал Улоф Пальме, и он также видел в Соединенных Штатах шокирующие проявления социальной несправедливости.
Американский расизм поразил Астрид Линдгрен, в то время, когда она отправилась на юг от Вашингтона. По собственной воле и вопреки рекомендациям белых правительства в Новом Орлеане она захотела посетить дом горничной отеля, расположенный в бедном тёмном квартале.
Обратно в гостиницу Астрид шла, спотыкаясь и бормоча проклятия в адрес собственной белой расы.
Как мы знаем, что в официальных изучениях творчества Линдгрен в большинстве случаев не заостряют внимание на том, что по окончании поездки писательницы в Соединенных Штатах тон книг о Пеппи кардинально изменился. Три первых повести вышли в 1945, 1946 и 1948 годах.
Расизм особенно ярко проявляется во второй, «Пеппи отправляется в путь», где дискриминирующие высказывания повторяются опять и опять.
«Да, так прекрасно мне не было с того времени, как я сражалась с боксерами-неграми в Сан-Франциско».
«Негритянская музыка, — растолковал Томми Аннике».
«У меня будет личный негр, что каждое утро будет мазать меня ваксой, так что я стану такой же тёмной и блестящей, как все негритята».
Но хуже всего то, какими беззащитными предстают подданные «негритянского короля». Отец Длинныйчулок заявляет: «Я буду приложив все возможные усилия править четырнадцать дней, так что этого хватит на все время, пока меня не будет».
И дальше: «Отец уверен в том, что в случае если весьма усердно править на острове полгода, то второе полугодие подданные замечательно обойдутся без короля».
Такое было время, и ненужно его осуждать?
Нет, я считаю, что Астрид удалось самостоятельно избавиться от этого жаргона. Воздействие третьей книги разворачивается на острове Радости, но уже кидается в глаза отсутствие слова на «н» и снисходительного тона.
Такое чувство, что в 1940-е в текст между второй и третьей книгами вторглась современная «мафия политкорректности» либо «чудовища политики идентичности» с мачете наперевес.
В конечном итоге, Астрид Линдгрен сама поменяла собственную позицию, будучи умным и тонко ощущающим человеком.
То, что позднее она отрицала либо преуменьшала собственный прошлый расизм, свидетельствует, что писательница осознавала важность неприятности и испытывала стыд, но вовсе не означает, что она была невиновна. Вышеприведенные цитаты говорят сами за себя.
К сожалению, исследователи творчества Астрид Линдгрен, включая ее дочь Карин Нюман (Karin Nyman), приложили все силы, дабы сгладить изначальный расизм. В ответ на обвинения германского академика в 2011 году Карин объявила, что безобидные шутки первой книги (и в том месте вправду нет ничего важного) искупает солидарность и уважительное отношение в последующих двух.
В действительности, расизм особенно заметен во второй повести. Тот факт, что в третьей он быстро исчезает, я не могу растолковать ничем иным, не считая как личным решением и осознанием самой Астрид Линдгрен.
Было бы весьма интересно сравнить ее черновики до и по окончании поездки в Соединенных Штатах.
Огромные перемены, случившиеся с Астрид Линдгрен, вдохновляют. Но жаль, что она — возможно, из эмоции стыда — отказывалась всецело прояснить данный вопрос.
Любопытно, что Астрид Линдгрен собственноручно изъяла один из рассказов из книги «Бойкая Кайса» 1950 года.
Речь заходит о рассказе «Под вишней». Он был удален из всех последующих изданий, дабы не разжигать межрасовую рознь, в этом случае направленную против цыган.
Данный рассказ увлекателен вдвойне, потому, что он написан так эффектно, что демонстрирует все вероятные предрассудки. Очаровательная маленькая девочка со голубыми глазами и светлыми волосами сидит на скамье у деревенской дороги, за которой находится громадной сад.
Прогуливающаяся юная дама заговаривает с ребенком, и девочка говорит, что ее мама была цыганкой, которую усыновили порядочные шведы, а цыгане выкрали обратно. Позднее ее нашли, а взрослой она наложила на себя руки.
В то время, когда девочка заканчивает собственный рассказ, на дороге появляется масса людей цыган в повозках, запряженных лошадьми. Смуглый мужчина интересуется, возможно ли разбить лагерь на лугу рядом.
Но дама возмущена рассказом девочки и отказывает. Мужчина удивлен, поскольку он «порядочный человек», и раньше их постоянно принимали нормально.
В то время, когда табор прячется из виду, из сада выходит дама, и выясняется, что эта светловолосая шведка — мать девочки. Она кличет дочь обедать.
На этом рассказ заканчивается.
Иначе говоря «антицыганский» рассказ Астрид Линдгрен — это призыв не поддаваться на злонамеренную клевету, даже в том случае, если ее произносит дорогая маленькая девочка.
Астрид сама предпочла удалить рассказ, и это показывает, как тяжело другой раз осуществлять контроль художественную литературу. Вместе с тем это решение — пример, как автор, живописец либо каждый человек берет на себя ответственность за личные действия в опытной либо повседневной судьбе.
Кроха и Карлсон, Астрид Линдгрен #1 аудиосказка слушать онлайн
