Искусство в эпоху терроризма и эгоцентризма
Отечественный собеседник — создатель и ведущий теле- и радиопрограммы «Мой серебряный шар», главред «Радио России-Культура» Виталий Яковлевич Вульф.
Пару дней назад Виталий Яковлевич приступил и к участию в управлении каналом «Культура» (он назначен первым помощником). В большинстве случаев люди с годами трудятся меньше, а у Виталия Яковлевича получается напротив.
Театр уходит?
— Я знаю, Виталий Яковлевич, что вы приверженец культурной памяти, для вас культура без памяти неосуществима, наступает варварство. Чем по данной части вас обрадовал либо огорчил уходящий 2009 год?
— Самое громадное мое огорчение — это то, что мастерство, культура на моих глазах как-то медлительно сходят с сцены публичной судьбе. Театр не имеет уже того значения, как раньше, во времена моей юности. на данный момент он настойчиво преобразовывается в часть шоу-бизнеса.
В случае если самый актуальный спектакль в МХТ сейчас — «Примадонны», с переодетыми в дам Трухиным и Дюжевым, разве это не верно?
Имеется и другие примеры. На спектакле «Дядя Ваня» режиссера Римаса Туминаса в театре имени Вахтангова аншлаг, и на «Дяде Ване» Кончаловского в театре имени Моссовета — также, я на данный момент говорю не о качестве выполнения, а о том, что, значит, имеется интерес и к данной пьесе, и к новым ее трактовкам.
Театральная судьба вот и колеблется между этими двумя течениями — тоской и развлекательностью по высокой культуре. Высокой литературе. Высокому театру.
Это колебание в 2009 году было весьма заметно, а громадных событий, настоящих побед было мало. Сейчас я определю, что гениальные актеры отказываются от больших ролей в театре из-за работы в кино, и не только вследствие этого.
Талантливейший актер Даниил Спиваковский (театр имени Маяковского) отказался от роли Тузенбаха в «Трех сестрах». Из-за чего?
А по причине того, что пьеса именуется не «Тузенбах», а «Три сестры».
— Другими словами многие актеры, приобретающие собственный глоток славы, уже желают все время быть на сцене, им тесно в ансамбле?
— Да, а для выполнения хороших пьес в обязательном порядке нужен как раз ансамбль. Я иногда хожу на антрепризные пьесы, и мне все время нужна воля, чтобы это выдержать. Потрясающая актриса — Татьяна Васильева!
Но ее работы в антрепризах это довольно часто такое шаляй-валяй, без режиссуры, без качественного литературного материала. Многие дарования ушли в кино, в телешоу, по причине того, что жизнь начала определяться новыми сокровищами, и основная из них — деньги.
В Российской Федерации патриотизма нет
— В текущем году я большое количество просматривала о Громадном театре, не о творческих проблемах, а о ремонте, о скандалах, о кадровых перестановках… Громадный театр — громкое имя, бренд, но определяет ли он в действительности «погоду в мире» а также «погоду в доме»?
Не делается ли он в творческом отношении второстепенным театром?
— Нет, разрешу себе с вами не дать согласие. Оперу я знаю хуже и не могу делать выводы, но балетная труппа Громадного — одна из сильнейших в мире.
Весьма хороши юные танцоры. Пример тому — сенсационный успех «Спартака» Григоровича на гастролях в Испании. «Спартак» идет 40 лет, и на него неизменно аншлаг, сейчас в нем танцуют юные люди 23-24 лет — великолепно!
Павел Дмитриченко, Александр Волчков, Иван Васильев — это блеск. Балетов для того чтобы класса на Западе нет, в том месте мода на одноактные балеты, уложенные в 15-20 мин.. Такие балеты ставил и Алексей Ратманский, которого обожала балетная критика и писала о нем как о Бежаре.
А труппа его не обожала. А Григорович, которого критика не жаловала, тем временем извлекал из кордебалета молодых танцоров, каковые светильники носили, делал с ними партии, и они становились открытием Громадного!
Ни один человек не выслушал о себе столько мерзостей, сколько Григорович, и что? Его авторитет в опытной среде огромен.
Леонид Десятников, сегодняшний музыкальный начальник Громадного, сообщил как-то, что Громадный театр будет таким, как все, и я с ним дать согласие не могу. Это неточность.
Громадный театр не таковой, как все, и таким, как все, быть не должен.
— Я не желала никак обижать балет Громадного, но как зритель вижу, что в случае если ходят «на имена» в балете, то в опере этого нет. И, к примеру, рядом существующий Музыкальный театр Немировича и имени Станиславского-Данченко, по-моему, трудится куда увлекательнее Громадного.
Но о «Стасике» действительно почему-то не принято сказать — снова предрассудки, предубеждения! И театральная критика совсем прекратила открывать таланты, а занимается раздачей оценок с прокурорским видом…
— А вы увидьте, что в Российской Федерации так как нет патриотизма. Он имеется в Америке, он имеется во Франции, в Италии, в Испании, да большое количество где. В Российской Федерации его нет. Тут основное — лягать собственных и приобретать от этого наслаждение.
Эта «школа злословия» распространилась массово, и чем гениальнее человек — тем посильнее его травят. Достаточно тяжело жить данной горстке людей, каковые еще что-то смогут, — ставить пьесы, играть на сцене.
— И, к примеру, кое-какие виды творческой деятельности по большому счету исчезают. Героини в театре где?
— Они провалились сквозь землю! Как словно бы улетели куда-то!
— А ведь имели возможность развиться в хороших руках и Чулпан Хаматова, и Ольга Дроздова…
— Да, что-то не получилось, но так как еще может оказаться. Вопреки всему, дух ветхого «Современника» остался, Галина Волчек желает привить его и молодым.
Пора поменять школу
— Где же забрать новых режиссеров для новых «cовременников»?
— Нужно поменять театральную школу.
— А, вот где корни неприятности!
— Само собой разумеется. Когда-то, к примеру, Школа-студия МХАТ была школой номер один, из нее вышел практически целый «Современник», в том месте были превосходные педагоги.
Кто сейчас в том месте преподает, я не знаю, но лишь чувствую по беседам, что никто в том направлении очень не пытается попасть.
Время великих режиссеров — Любимова, Эфроса, Товстоногова — было и временем их обучавших великих педагогов, одного без другого не бывает! А позже нужна настоящая энергия.
Я не забываю, как в течение 14 лет Ефремов ежегодно создавал собственный театр.
— А мне думается, люди масштаба Олега Ефремова сейчас не отправятся в театральную режиссуру. В его время театр был страшно серьёзным национальным делом, и он был страшно нужным национальным человеком.
Он был на передовой! А на данный момент стоят на обочине какие-то полузамершие театрально-подобные организмы, разве человек с темпераментом полководца в том направлении отправится?
Как снова соблазнить волевых людей театром, неясно!
Таланты — неизменно уникальность
— Тем более режиссерский талант — такая уникальность во всем мире. Их и в Париже нет, великих режиссеров. За всю жизнь я видел в Лондоне лишь один великий спектакль — по русской классике, «Дачники» Неприятного.
Кстати, на Западе в солидных театрах никто не переиначивает хороших пьес, не искажает текст.
— Так в случае если на афише стоит имя автора, то этого и нельзя делать, в противном случае потребитель вводится в заблуждение. В случае если внесены большие трансформации в пьесу, то направляться это указать прямо в афише.
Это у нас так глаз замылен, что всевышний весть что идет под именем Чехова либо Островского.
— Марк Захаров в собственном новом спектакле «Вишневый сад» указал, что это «по мотивам». Захаров — умный и гениальный человек, но у него имеется такое уровень качества — ему не хочется отстать от времени.
Я ему все говорю, а он не соглашается, — от какого именно времени? От его шумных второразрядных показателей? Кто делает это время? Мы сами. Мы делаем время.
А он желает соответствовать времени тем, что убирает из собственного «Вишневого сада» роль Епиходова по большому счету.
У Кончаловского в спектакле «Дядя Ваня» весьма интересно играется Домогаров доктора Астрова. А дядю Ваню играется Павел Деревянко, ему 33 года, и на сцене мальчик, что закидывает головку и машет ручками.
Деревянко — гениальный и вправду современный актер. Но к данной роли он не имеет отношения…
Захаров и Кончаловский — заметные фигуры, имена, таланты. А сплошь и рядом идут пьесы весьма самоуверенных людей без всяких показателей таланта.
По большому счету крайняя самоуверенность стала весьма распространенным явлением в эру эгоцентризма и терроризма. Я так определяю отечественную эру этими двумя словами. невероятный эгоцентризм и Агрессия…
— Что бы вы захотели, Виталий Яковлевич, в новом году всем тем, кто обожает мастерство и действительно им интересуется?
— Захочу прежде всего избавиться от недоброжелательства, которое весьма глубоко засело в общества. И еще — терпимости.
В итоге это мастерство! Что ж вследствие этого вызывать друг друга на дуэль и бить рапирами?
Мне бы хотелось, чтобы 2010 год стал более спокойным, более гениальным, дабы появились новые имена. Дабы мы имели возможность назвать новых звезд в кино. В театре же не должно быть звезд, это понятие массовой культуры.
А мы и без того загружены в массовую культуру. Вот и хочется освободиться от нее! Дабы у нас была пускай и узкая, но собственная дорожка к настоящей культуре!
Она в Российской Федерации была неизменно.
— Итак, больше талантов, больше событий, больше доброжелательности! И, как я обожаю приговаривать, должен быть какой-то формат и для неформата!
Жак Фреско Эгоцентризм
