Их труд спасал ленинград и страну
В канун Дня Победы в Санкт-Петербургском Научном центре РАН состоялся круглый стол «Советские учёные и Великая Отечественная война», организаторами и инициаторами которого стали СПбНЦ РАН, пара научных университетов, институтов, Петербургский альянс учёных, русский ассоциация содействия науке, Дом учёных им. М. Горького и лично Самуил Аронович Кугель, д.ф.н., доктор наук, основной научный сотрудник Петербургского филиала Университета истории естествознания и техники им.
С.И. Вавилова.
На открытом заседании много говорили о том, что нынешние попытки свести на нет беседы о Великой Отечественной либо попытки убедить общество, что сказать о ней нужно менее пафосно, выяснены только одним жаждой – жаждой принизить роль СССР в разгроме нацистской Германии. Какой ценой отечественному народу далась Победа, известно: её будущее решалась не только на фронте, но и в тылу. На Победу трудились все, включая ленинградцев, появлявшихся в плену фашистской блокады
По словам историографа Алексея Цамутали, имеется последовательность изучений, касающихся учёных, остававшихся в блокадном городе: они основаны на дневниках и воспоминаниях научных сотрудников – таких известных ленинградцев, как, к примеру, научный сотрудник Эрмитажа Борис Пиотровский, научный сотрудник Университета русской литературы АН СССР Дмитрий Лихачёв, декан физического факультета ЛГУ Сергей Фриш, будущий декан биологического факультета ЛГУ Степан Солдатенков и других учёных, каковые совместно со всеми обитателями города делали всё, дабы добиться отечественной Победы.
Учёные трудились для фронта
Академик Абрам Иоффе писал: «Нигде, ни при каких обстоятельствах я не видел таких стремительных темпов перехода научных идей в практику, как в Ленинграде в первые месяцы войны», и эти слова легко возможно подтвердить фактами.
Химики Института и Сланцевого института прикладной химии по заказу Смольного (лично Ворошилова и Жданова) уже в первые дни войны занялись изготовлением зажигательной смеси, для которой не необходимы были бы мазут и бензин. В Университете прикладной химии кроме этого была изобретена смесь суперфосфата с водой, мешавшая возгоранию дерева.
Составом покрыли 90% всех городских чердачных перекрытий, что защитило от пожаров множество домов. Сотрудники кафедры неспециализированной химии Текстильного университета им.
С.М. Кирова под управлением доктора наук Якимова за 20 дней создали для бутылок с зажигательной смесью новую совокупность запала, которая не опасалась влажности.
Оба изобретения нашли широкое использование в действующих частях Ленинградского фронта.
Несколько учёных Горного университета под управлением доктора наук Кузнецова создала взрывчатку «Сигнал», складывавшуюся из опилок и селитры. Ленинградские инженеры сконструировали газогенераторную батарею для обогрева блиндажей.
Учёные Политехнического университета придумали незамерзающие смеси для радиаторов автомобилей, а доктор наук Андреев создал методику плавки чугуна на смеси торфа и кокса (в условиях дефицита угля и кокса).
Физик, доктор наук ЛГУ, академик его коллеги и Фок занимались составлением таблиц для стрельбы из минно-торпедных аппаратов, и конструированием оптических устройств для подводников и лётчиков. На химическом факультете ЛГУ сотрудники под управлением доктора наук Жукова занимались защитными средствами для пропитки тканей против стойких отравляющих веществ.
Открытия учёных выручали судьбе жителей
Сотрудники Лесотехнической академии наладили выпуск хлороформа, использовавшегося в качестве наркоза, и занимались поисками веществ, каковые имели возможность бы заменять пищу, употребляться как добавка к хлебу, муки для которого катастрофически не хватало. Так, под управлением доктора наук Шаркова была совершена работа по получению гидролизата целлюлозы.
В итоге производство пищевой целлюлозы наладили на нескольких фирмах города: её было выпущено 16 тыс. тысячь киллограм. Более того, из целлюлозы учёные обучились приобретать дрожжи, и за войну практически 3,5 т таких дрожжей спасли множество людей: из них варили суп для муниципальных столовых.
В лаборатории пищевой гигиены Первого медина из сои взяли молоко, шрот и кисломолочные продукты – побочный продукт производства растительных масел. Изучали тут и методы борьбы с дистрофией.
Способы борьбы с дизентерией и сыпным тифом искали во Втором медине и Санитарно-гигиеническом университете: противоэпидемические мероприятия в блокадном городе – полностью заслуга учёных-медиков.
В Ленинградском университете переливания крови изготовляли известный противошоковый раствор, а академик Ухтомский в ЛГУ занимался изучением травматического шока – спутника любых тяжёлых ранений. В отечественном филиале Всесоюзного университета экспериментальной медицины изучили патогенез алиментарной дистрофии, а в Университете сывороток и вакцин для фронта делали бактериологические препараты.
Имеется и другие примеры, родные к подвигу. Так, сотрудники Всесоюзного университета растениеводства смогли на протяжении блокады сохранить семенной фонд – тонны тонн картофеля и десятки зерна.
От голода погибли хранитель риса Дмитрий Иванов, хранитель масличных культур и арахиса Александр Щукин, хранительница овса Лидия Отчизна. Картофель, высаженный перед самой войной в Павловске на умелой станции университета, был выращен, выкопан летом 1941 года и укрыт в подвале, отапливаемом дровами.
Неповторимую коллекцию спасли Абрам Камераз, Ольга Воскресенская, Вадим Лехнович. Нужную температуру в подвале (+2 градуса Цельсия) поддерживали посредством печки, а за дровами иногда приходилось ездить и под обстрелами.
И ни один из этих людей кроме того не поразмыслил о том, что имел возможность спасти себя и собственных родных от дистрофии посредством коллекционных научных материалов!..
Год издания – 1943
Директор библиотеки РАН, доктор наук Валерий Леонов говорит, что в конце 1942 года управление АН СССР решило совершить научную конференцию, посвящённую 400-летию со дня смерти Коперника и 300-летию со дня рождения Ньютона. Но основная библиотека АН в то время была ленинградская!
Под управлением Сергея Вавилова была создана комиссия , учёный секретарь которой обратился в библиотеку прося привезти книги для выставки и конференции. В сопровождении трёх сотрудников 12 коробок с книгами переправили по Ладожскому озеру, а позже поездом послали в Москву.
По следам данной конференции в первой половине 40-ых годов двадцатого века в Москве вышел сборник, посвящённый Исааку Ньютону, в котором были опубликованы доклады Вавилова, Крылова, Лурье, Хвостикова, Кирпичева, Райнова и других учёных.
Ещё пример, что приводит Леонов: в библиотеке АН кроме того на протяжении блокады выписывали издания, среди них и зарубежные, пользовавшиеся популярностью у отечественных учёных. Перед самой войной Владимир Владимир и яковлев Насонов послали собственную статью в Швецию, а в первой половине 40-ых годов двадцатого века взяли шведский издание с данной статьей на 30 страниц с огромным библиографическим перечнем.
Да и одна из увлекательнейших и идеологически серьёзных книг Дмитрия Лихачёва кроме этого была написана на протяжении блокады: «Защита древнерусских городов» показалась в печати уже в первой половине 40-ых годов XX века.
А президент Петербургского политехнического университета Юрий Васильев напоминает, что вопрос продления судьбы ледовой автострады через Ладожское озеро во многом определялся рекомендациями учёных – как сохранить ледовую автостраду как возможно продолжительнее
Примеры того, как наука послужила Победе, возможно перечислять и перечислять: ни война, ни блокада не смогли остановить развитие научной мысли. И сейчас, согласно точки зрения участника ВОВ, кавалера ордена Красной и ордена звезды Отечественной войны II степени, заслуженного деятеля науки РФ, доктора наук Самуила Кугеля, наука в обязательном порядке выйдет из непростого положения.
Уже хотя бы вследствие того что вести войну и выживать (в прямом смысле слов) отечественным учёным не приходится. Дай-то Всевышний.
Немыслимые приключения итальянцев в Российской Федерации
