Фальсификация истории
В публичной сфере в связи с последним валом нелепых зарубежных фальсификаций, связанных со Второй мировой войны войной, всё чаще вспоминают фразу советского историка-марксиста Михаила Николаевича Покровского, что, говоря о «буржуазно-дворянской историографии», увидел: « история […] ничего иного, не считая политики, опрокинутой в прошлое, не воображает». История в действительности всё больше преобразовывается в инструмент политики.
Как же этому противостоять?
С этого вопроса началась беседа отечественного обозревателя Елены Елагиной с профессором истории Давидом РАСКИНЫМ.
— К сожалению (либо к счастью), история (в отличие от живой и неживой природы) – это часть коллективного и личного самосознания, неизбежная часть политического дискурса. Исходя из этого, в случае если науки, изучающие природу (к примеру, физика либо биология) свободны от политики, историческая наука (объектом которой есть история ) не имеет возможности иногда не испытывать давления политической конъюнктуры.
Историческая наука не имеет возможности этому помешать. Но она не должна преобразовываться в служанку политики, а учёные-историки обязаны (если они желают принимать во внимание учёными) оставаться в рамках общенаучной парадигмы.
Популяризаторы же исторических знаний (в первую очередь журналисты) обязаны отличать эти исторической науки от спекуляций и фантазий и популяризировать научное знание. На научном знании должно быть выстроено и преподавание истории в школе . Тогда любой непредвзятый человек сможет легко отличить корректное применение политиками и публицистами фактов истории от спекуляций и фальсификаций.
– Но сейчас политики очень вольно обращаются с помой-му всем известными историческими фактами. Не будем повторять всем узнаваемые «открытия» главы польского МИДа.
Как быть с фальсификациями истории? Как должно реагировать опытное сообщество историков на случаи фальсификации?
– Фальсификация истории не редкость двух родов. Во-первых, это распространение и создание фальсифицированных исторических документов, во-вторых – замалчивание одних и неправомерное выпячивание вторых исторических фактов, нерепрезентативное применение фактических данных.
И, наконец, я бы отличал фактически фальсификацию от оценочных суждений, основанных на общеизвестных исторических фактах.
Что касается подделки исторических документов, то история исторической науки знает много фальсификаций. Это, к примеру, Краледворская рукопись с текстами песен, говорящих о якобы старейшей истории Чехии (в действительности сочинённых поэтом В. Ганкой) небезызвестная Велесова книга (то, что это неуклюжая подделка ХХ в., учёные уже давно доказали, но до сих пор находятся любители ссылаться на неё); известное «Завещание Петра Великого» – фальшивый документ, сфальсифицированный в 1812 году французскими политиками; «Протоколы сионских мудрецов»; «Замысел Даллеса», текст которого скомбинирован из текста романа А.С.
Иванова «Вечный зов», со своей стороны применявшего роман Ю. Дольд-Михайлика. Мотивы изготовителей аналогичных фальшивок понятны, а те, кто на них ссылается, проявляют или недобросовестность, или полнейший непрофессионализм.
Что касается произвольного подбора исторических фактов, то это опять-таки вопрос профессионализма и добросовестности. Превосходный коммунистический историк Пётр Андреевич Зайончковский сказал в своё время, что он имел возможность бы написать целую книгу в подтверждение тезиса, что крестьянская реформа 1861 года была актом благотворительности со стороны помещиков.
На пара десятков тысяч уставных выкупных сделок и грамот возможно отыскать пара десятков случаев, в то время, когда помещики вправду шли навстречу заинтересованностям крестьян. Но всё дело в том, как эти случаи были свойственны.
Оценка подлинности исторических документов и разоблачение подделок, оценка того, как те либо иные факты истории свойственны, как они искусственно выпячиваются либо замалчиваются, – это опытная работа историка.
Каждая подделка исторического документа непременно будет разоблачена. Степень представительности фактов, на которых строится концепция исторического процесса, кроме этого легко возможно оценена специалистами.
Что же касается оценочных публицистов и суждений политиков, то это неприятность не столько учёных, сколько общества. Общество, которое знает собственную (и чужую) историю, просто не будет слушать любителей её искажать. А если не знает
– Тут, само собой разумеется, неизбежно появляется вопрос о добросовестном обучении истории с опорой на фактологию, а не на «новую мифологию». И всё-таки имеется ли действенный метод бороться с фальсификациями?
– Лучший метод бороться с искажениями истории и любыми фальсификациями – широкая популяризация научных исторических знаний и, основное, публикация и расширение доступа (к примеру, через Интернет) архивных документов. К примеру, сравнительно не так давно Минобороны рассекретило и поместило в сети документы об освобождении Освенцима.
Превосходные документы! Неясно лишь, из-за чего это не было сделано раньше. Рискну высказать предположение, что и все до сих пор засекреченные документы о Великой Отечественной войне могут служить не к ущербу, а к славе России.
Вследствие этого хотелось бы обратить внимание на два информационных ресурса, созданных Минобороны, – электронный банк документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и обобщённый банк данных «Мемориал». Благодаря этим ресурсам любой может не только отыскать сведения, но и заметить настоящие (оцифрованные) документы о награждённых медалями и орденами и о павших и пропавших без вести на войне.
А ведь у нас нет таковой семьи, которой бы это не касалось.
– А из-за чего запрещено без всяких последствий подделать исторический документ? Как по большому счету в исторической науке устанавливается истина? Возможно ли сказать об объективности исторического знания?
Имеется расхожее обывательское вывод, что в правильных науках объективность знания подтверждается путём многократного повторения опытов с одним и тем же результатом, а в гуманитарной сфере таковой инструмент неосуществим, и исходя из этого никакой объективной истины в истории быть не имеет возможности. В чём тогда в том месте критерии объективности?
– Дело в том, что документы создавались не просто так и не изолированно. В официальном делопроизводстве любой документ окружён исходящими пометами (и делопроизводственными входящими) и связанной с ним перепиской.
В личной переписке также на любое письмо не редкость ответ, а указанные в письме события упоминаются не единожды и в других источниках. Воспоминания современников проверяются официальными документами и другими воспоминаниями.
В общем, любой письменный источник органически связан с другими. Помимо этого, чтобы подделать документ, необходимо в совершенстве знать реалии эры, принятые формы документов, язык того времени и т.д., что редко видится у фальсификаторов.
Письменные источники существуют не изолированно. Имеется источники вещественные, имеется устные предания, имеется следы эры в языке и т.д. И всё взаимосвязано, все образует плотную ткань исторических источников.
Жаль, что поклонники «новой хронологии» А.Т. Фоменко не привычны с этими азбучными истинами.
Вправду, историк (в отличие от естествоиспытателя) не имеет возможности конкретно замечать предмет собственного изучения. Объектом исторического изучения помогают как раз источники.
Для оценки их подлинности, их датировки и т.д. существуют особые (вспомогательные) исторические дисциплины. После этого необходимо оценить степень полноты и достоверности информации, содержащейся в источнике.
Это предмет источниковедения. Благодаря всей совокупности исследовательских процедур на базе источников реконструируются исторические факты. И эта реконструкция носит такой же объективный темперамент, как основанное на опытах естественнонаучное знание.
О том, как точны результаты этих процедур, возможно делать выводы, к примеру, по известной догадке великого русского учёного А.А. Шахматова, предсказавшего существование Новгородского летописного свода (1539 г.) и Столичного (1479 г.) и потом отыскавшего рукописи, отразившие тексты этих сводов.
На базе научно доказанных фактов историки в большинстве случаев выстраивают догадки о причинно-следственных связях между ними и – потом – об неспециализированных закономерностях исторического процесса. Эти догадки (как и в правильных, и естественных науках) смогут оспариваться, но в любом случае степень репрезентативности и степень доказанности фактов разрешают делать выводы о степени научности догадки.
– Как полезны так именуемые домашние архивы? Что стоит хранить, а что нет?
Что стоит отнести в музей, а что возможно предано забвению?
– Все домашние архивы очень полезны. Это как раз те свидетельства прошлого, по которым мы можем изучать столь актуальную сейчас историю повседневности.
Помимо этого, домашние архивы, домашние альбомы фотографий, домашние реликвии – это то, что формирует сообщение поколений и поддерживает причастность каждого человека к собственной семье, роду, стране. В совершенстве они все должны быть сохранены.
Однако не всё возможно принято на хранение в госархив. Но и бумага, и чернила не вечны.
Исходя из этого оптимальнее уже сейчас оцифровать домашний архив (справки, удостоверения, письма, фотографии) и хранить его на своём сайте, в облаке и т.д. – новейшие технологии дают для этого большое количество возможностей. И оптимальнее привлечь к данной работе детей, каковые довольно часто лучше обладают современными информационными разработками, чем взрослые. Это, кстати, и будет настоящим патриотическим воспитанием
Из досье «АН»
Раскин Давид Иосифович. Появился в 1946 г. в Ленинграде. Окончил 239-ю физико-исторический факультет и математическую школу ЛГУ.
С 1970 г. и сейчас трудится в Русском национальном историческом архиве (пройдя путь от научного сотрудника до начотдела научных публикаций). На данный момент – доктор наук кафедры архивоведения Университета истории Главного ВУЗа Санкт-Петербурга (совмещает преподавательскую и научно-исследовательскую деятельность с работой в архиве).
Профессор истории . Создатель более 300 научных публикаций (монографий, документальных сборников, справочников, статей) по вопросам экономической, социальной и политической истории России ХVI–ХХ вв., истории национальных законодательства и учреждений, и вторых политических и социальных университетов России, межнациональных взаимоотношений, источниковедения, педагогики и истории школы, археографии и архивоведения, применения компьютерных разработок в архивном деле, истории науки, фольклористики и др. Зампредседателя правления Петербургского альянса учёных.
Член Альянса писателей Петербурга, Альянса русских Русского и писателей ПЕН-центра Международного ПЕН-клуба. Лауреат литературной премии им. Н.А. Заболоцкого (2005 г.).
Награждён серебряной медалью ВДНХ (1988 г., за разработку одной из первых в стране архивных баз данных), медалью «Ветеран труда» (1990 г.); знаком «Почётный архивист России» (2000 г.); медалью «В память 300-летия Петербурга» (2003 г.); грамотой Правительства Петербурга «За вклад в развитие исторической науки» (2009 г.).
Новая Хронология факты фальсификации истории
