Академик александр чубарьян рассказал газете.ru о новом учебнике истории
— Для чего нужен новый учебник истории, в случае если уже на данный момент многие учителя говорят, что историко-культурный стандарт, на базе которого будет создан учебник, ничем не отличается от тех книжек, каковые имеется на данный момент?
— Стандарт — это все-таки не учебник, это хронологический каркас. Он представляет собой всего лишь список фактов, персонажей и событий, каковые должны находиться в книжке.
Тут ничего другого мы придумать уже не можем — как в ветхих книжках, так и в новых, от фактов мы никуда не можем уйти. Основной вопрос пребывает в том, как их трактовать. на данный момент идет обсуждение, которое показывает, чего в стандарте, на взгляд общественности, не достаточно.
В один момент мы начинаем работу по совершенствованию этого стандарта.
Мы будем писать преамбулу смыслового ценностного замысла к каждому разделу стандарта. Это будет самое основное, потому, что внесет новый элемент в трактовку этих событий.
Крайне важно, дабы концепция, а позже и учебник были новаторскими и не повторяли предшественников.
— Что это за преамбула смыслового ценностного замысла?
— на данный момент она также имеется в стандарте, но пока она растолковывает задачи и общие цели исторического образования в школе. Сейчас эта преамбула будет по разделам.
Скажем, первый громадный раздел — «От Старой Руси к Великому княжеству Столичному». В преамбуле нужно коротко прописать новые вещи, каковые имеется в оценках этого события: старая Киевская Русь как узнаваемый цивилизационный синтез, на базе которого позже появились русское, украинское и белорусское страны.
Существуют новые оценки феодальной раздробленности — быть может, это определенный этап на пути к централизации. Либо в подразделе про Ивана Грозного будет не просто прописано «Эра Ивана Грозного» с перечислением фактов, но и будут даны какие-то смысловые оценки.
В отношении него имеется совсем четкая неприятность — как расценивать его реформы с ценой, которой они достигались. То же самое относится к Петру I. В то время, когда эта преамбула будет написана, стандарт станет навигатором для авторов книжек, потому, что нужно писать книжки в этом же направлении.
— В данной преамбуле будет прописано, что на спорные моменты нужно давать разные оценки?
— Да, это вероятно. Но осознаёте, учебник — это не научный труд, в том месте не будут по мелкому факту и каждой мелочи выстраивать различные точки зрения ученых.
Но в случае если имеется принципиально различные точки зрения на какие-то события, то, по-моему, их нужно отразить.
— А обсуждение национального вопроса ожидается?
— Сперва в начале Сентября состоится громадное заседание, на котором мы будем обсуждать, как оценивать советское общество в двадцатом веке и как его направляться обрисовать в книжке. А во второй половине сентября в Уфе именно будет обсуждение того, как оценивать и писать в книжке моменты о присоединении национальных районов к Российской Федерации.
Это также принципиальный вопрос, вызывающий большие споры. на данный момент довольно часто региональные учебные пособия вступают в несоответствия с оценками того либо иного события, которое дается в федеральном книжке. Исходя из этого нужно договориться, что должно быть в региональных книжках. на данный момент в том месте полный разнобой: какие-то по 300 страниц, в других — по 20 страниц, где-то культура преобладает, где-то — политические оценки.
Я считаю, что в книжке возможно прописать различные точки зрения на то либо иное событие, а также, к примеру, на вопрос о присоединении Казани.
— Как вы относитесь к формулировке, которая имеется в стандарте, — «история религии, в частности православия, обязана пронизывать все содержание книжки»?
— Это неудачная формулировка. У нас школа светская. Не смотря на то, что роль православия, церкви и роль вторых религий должна быть отражена и в стандарте, и в книжке.
Это очевидно. Но, учитывая, что история и православие православной церкви занимают громадное место в истории России, само собой разумеется, данный момент обязан занять громадное место в книжке.
— Из-за чего в Российской Федерации стали придавать такое внимание как раз преподаванию истории?
— Это общемировая тенденция в действительности. Я был на двух совещаниях Совета Европы, где обсуждалась неприятность европейского книжки по истории, каким он должен быть.
История превратилась в ведущую гуманитарную дисциплину, которая весьма тесно связана с гуманитарным образованием в принципе. В книжках истории в каждой стране в любом случае имеется элементы собственных ценностных ориентаций, в случае если угодно, кроме того национальной идеологии.
Не секрет, что где-то история является заложницей политики, и напротив. Исходя из этого к преподаванию истории такое внимание. К тому же к истории неизменно имеется внимание широких слоев. Во всем мире, в том числе и в России, на данный момент бум на историческую литературу.
Подойдите к любому развалу либо книжному киоску — и вы заметите в том месте много названий книг, совсем различных, довольно часто очень неумело написанных, но вызывающих интерес к истории. Люди ищут в истории ответы на вопросы сегодняшней судьбе, они ищут аналогии с тем, что было.
В то время, когда история перестает быть легко абстракцией, схемами, а делается живой историей, историей людей, столкновений характеров, настроений, то это постоянно вызывает живой интерес.
— Разве не необычно выносить вопрос об книжке на общее дискуссию? Одно дело, в то время, когда коррективы вносит опытное сообщество, второе — в то время, когда своим мнением по поводу книжки может поделиться любой человек.
— Я считаю, что чем больше дискуссий — тем лучше. Как когда-то говорили, что образования через чур много, и на это резонно отвечали: чем его больше — тем оно лучше. Так и тут: чем больше точек зрения — тем лучше.
Вот на данный момент у нас имеется редакционная рабочая группа, которая изучает отклики на стандарт, они самые различные: имеется от преподавателей, историков, научных работников, учителей, имеется от тех, кто к истории не имеет отношения. Но чем больше будет этих дискуссий, тем лучше.
По причине того, что, если бы мы не стали делать открытое обсуждение, нас бы обвинили в том, что мы келейно что-то делаем, не задавая вопросы мнения. В случае если окажется, что кроме того 40% представленных точек зрения не заслуживает внимания, я не вижу в этом ничего ужасного.
— На что общество требует обратить внимание?
— Высказываются, во-первых, кое-какие конкретные предложения по оценкам. Больше всего, само собой разумеется, высказывается претензий к оценке XX века, советского периода.
По этому моменту у нас больше всего поляризовано общество. Исходя из этого мы и проводим заседание по дискуссии советского периода.
Учителя весьма просят, дабы мы обсудили, как лучше освещать последние 25 лет, в каком количестве их освещать и необходимо ли это делать по большому счету. Имеется конкретные предложения — какие-то персоналии убрать, кого-то добавить, что-то исправить, поменять.
— А неумелое сообщество о чем пишет?
— То же самое. Пишут о том, в какой степени и как лучше освещать сталинский период и Великую Отечественную войну. Понимаете, мне думается, это занимательный срез публичных настроений по истории.
У нас имеется соглашение с одной из отечественных ведущих работ, каковые выполняют опросы публичного мнения. Они на данный момент также этим занимаются.
Я думаю, весьма интересно осознать, как люди относятся к истории.
— ВЦИОМ пару дней назад опубликовал опрос, касающийся книжки истории. В том месте был вопрос, каким темам нужно уделять повышенное внимание при изучении истории.
Большая часть (58%) заявили, что все должно рассматриваться в равной степени, 10% уверены в том, что нужно особое внимание выделить Великой Отечественной войне.
— Я еще не видел данный опрос. Не смотря на то, что я все-таки считаю, что вся история обязана рассматриваться.
Но имеется, само собой разумеется, главные вопросы отечественной истории, каковые приводят к наибольшему интересу. Великая Отечественная война и по большому счету XX век. Но не только. В прошедшем сезоне мы отмечали 200 лет Отечественной войны 1812 года.
Смотрите, какой был громадный всплеск публичного интереса к этим событиям.
— Имеется вывод, которое много раз высказывалось, что на данный момент учебник для школьников не играется такую громадную роль, как 10 лет назад. Вы согласны?
— Я с этим согласен. Книжки прекратили быть единственным средством получения информации.
Дети приобретают огромное количество сведений из Интернета в первую очередь. Но это все-таки не снимает значения с книжки как некоего навигатора.
И тем более, в то время, когда школьник в сети приобретает самые различные сведения, очень противоречивого свойства, крайне важно, дабы у него было какое-то направление в оценках.
В этом смысле я вижу, как серьёзны книжки для школьников.
— На ваш персональный взор, каким должен быть учебник истории для нынешних школьников?
— Он обязан, давая определенный комплект событий и фактов, в первую очередь привить школьникам умение мыслить и оценивать события самостоятельно. Им должны быть предложены именно различные точки зрения, дабы они обучились оценивать и сравнивать события.
Роль преподавателя тут также весьма громадна. И данный новый учебник именно обязан сыграть громадную роль в том, дабы научить школьников независимому мышлению.
— Что будет со ветхими книжками истории?
— По моему точке зрения, все будут продолжать по ним обучаться до тех пор, пока не будут изготовлены новые книжки для каждого класса. на данный момент так как параллельно решается вопрос, будем мы жить в концентрической совокупности преподавания истории либо в линейной (концентрическая предполагает изучение всего курса истории России с 6-го по 9-й класс, а углубленное повторение этого же курса — в 10-м и 11-м классах; линейная — целый курс истории преподается с 6-го по 10-й либо 11-й класс. — «Газета.Ru»). Еще перед тем, как будет заявлен конкурс на написание книжек, решат, по какой совокупности будут обучаться.
Склоняются к линейной совокупности. Но тут также имеется собственные варианты. Будет линейное преподавание, но, скажем, 11-й класс покинем чтобы синтетически обобщить как-то всю историю. Возможно, это будет курс «Российская Федерация в мире».
В общем, имеется различные точки зрения. Я пологаю, что это в обязательном порядке необходимо решить до Января этого года.
К тому же у нас в обязательном порядке должен быть учебник для профильной школы. И мне думается, что в 11-м классе необходимо сделать некоторый обобщенный учебник называющиеся «История для профильной школы».
— И все же получается, что по окончании выхода этих книжек преподавание по ветхим книжкам закончится?
— Конечно, по окончании написания новых книжек появится вопрос, что будет со ветхими. В любом случае первые книжки покажутся не раньше чем через год.
— Один депутат от «Единой России» также пишет собственный стандарт книжки. Вы об этом слышали?
— Для всевышнего, пускай пишет, из-за чего нет? Чем больше предложений — тем лучше. Но обязан заявить, что я именно весьма доволен тем, как отечественное российское историческое общество, которое курирует подготовку книжки, готовит новый стандарт и проводит всю работу.
Коммисия, которая первый вариант обсуждала, включает в себя большое количество различных представителей исторического сообщества с самыми различными взорами, различной квалификацией. В том месте и большие историки, и просто рядовые преподаватели.
Я пологаю, что это хорошие условия чтобы сделать качественную продукцию.
— Существует учебник, что многие историки вычисляют одним из самых лучших. Учитель, что написал данный учебник, входит в вашу коммисию.
В то время, когда мы попросили его прокомментировать новый стандарт, он отказался и заявил, что не желает принимать участие в его дискуссии, по причине того, что вычисляет это тщетным. Он просил не именовать собственного имени.
Как в этом случае быть?
— Это его личное дело. Я сам отлично отношусь к книжке этого учителя.
И ему нет ничего, что мешает написать новый учебник, в то время, когда готовься окончательный вариант стандарта. К тому же он писал книжки лишь для определенных классов. Суть в том, что все, кто желает, смогут написать учебник, но они должны писаться по единой концепции.
И будет 3—4 линейки (варианта) книжек для каждого класса, по которым смогут обучаться школьники.
— Еще один вопрос, что всех тревожит: каким годом завершать курс истории в книжке — приходом Владимира Владимировича Путина к власти либо 2012 годом?
— Мое вывод — нельзя остановиться на 2000-м. Однако данный период не должен быть предметом подробного изложения, по причине того, что текущие события всегда приводят к обострённым оценкам. Мы еще раздельно желаем обсудить, как лучше освещать последние 20—25 лет.
Но без этих лет в книжке запрещено. Школьники появились в эти годы, получается, они не будут знать, что происходило, в то время, когда они были детьми.
Как они смогут обойтись без того, дабы выяснить, как формировалась новая Российская Федерация?
— А как в книжке будет прописана фигура Ходорковского, к примеру, и будет ли по большому счету?
— Я пока не знаю. Это уже конкретный вопрос, что нужно решать в зависимости от того, кто будет писать книжки. Напишут как имеется — как еще? Будут изложены события.
Необходимо будет это написать без особенных оценок, написать, кто это был и что произошло.
— Что вам самому не нравится в этом стандарте?
— Мне думается, он самую малость архаичен, в нем мало новизны. В нем мало новых оценок, каковые сейчас достигнуты наукой.
Исходя из этого на данный момент идет процесс наполнения этого стандарта новыми формулировками.
— Что будет по окончании того, как стандарт готовься ?
— Будет заявлен конкурс авторских коллективов. Учебник может один создатель писать, смогут пять авторов.
Я знаю, что имеется несколько преподавателей, с которыми я знаком, они желают написать учебник. Позже конкурсное жюри заявит победителей.
— Многие преподаватели опасаются тенденциозности, потому, что учебник готовится под управлением главы Государственной думы Сергея Нарышкина и министра культуры Владимира Мединского, каковые руководят рабочей группой по подготовке концепции учебного комплекса по истории. Как вы к этому относитесь?
— Чего опасаться, в то время, когда еще по сути ничего нет? Для чего заблаговременно опасаться?
Процесс лишь начался, идет публичное обсуждение.
Никто не навязывает никакой точки зрения. Вы же сами сообщили: самые различные высказываются мнения.
И тенденциозности, навязывания оценок не будет.
Я пологаю, что концепция в итоге обязана будет составляться так, дабы она разрешила преподавателю изложить различные точки зрения на тот либо другой вопрос. И я параллельно на данный момент занят тем, дабы в течение года помогать подготовке учебных пособий для преподавателей по наиболее проблемам отечественной истории, где будет на 20–30 страницах поведано, что серьёзного имеется сейчас в науке в оценке этого события.
