Жена задержанного сотрудника greenpeace андрея аллахвердова рассказала газете.ru, как она оценивает происходящее в мурманске
— Вы говорили с юристом Андрея? Он комментирует происходившее на судебных совещаниях при выборе меры пресечения?
— Я виделась с юристом. На этой неделе он в отпуске.
Прогнозов по процессу он не дает.
— Вы смотрите за ходом совещаний по вторым фигурантам дела?
— Само собой разумеется. Я вижу, что они все однообразные. Независимо от доводов защиты, качества юристов, от документов, каковые люди воображают, решения по всем задержанным однообразные. на данный момент все пробуют дать как возможно больше доказательств того, что люди не скроются, в случае если им поменять меру пресечения с ареста на залог.
Я бегала по всей Москве, дабы собрать самые лучшие характеристики. Приятели мне сильно помогли.
Характеристики на Андрея дали самые глубокоуважаемые люди. Президент журфака МГУ Ясен Засурский, где Андрей трудился, весьма хорошую чёрта написал. Анна Качкаева, декан факультета медиакоммуникаций Высшей школы экономики также здорово написала.
Академия телевидения и радио, Публичное телевидение России, ассоциация научных журналистов. Мы практически за один сутки собрали самые лучшие.
Greenpeace забронировало гостиницу.
Какие конкретно еще необходимы доводы того, что человек не скроется? У Андрея забрали российский паспорт и загранпаспорт.
Куда он может без них сбежать?
Но ничто не работает. В то время, когда я заметила, что под арестом покинули доктора, я осознала, что дальше все будет под одну гребенку.
— Со стороны видно, что все задержанные различные: одни чужестранцы, другие россияне, имеется активисты Greenpeace, имеется члены экипажа, имеется фотограф. Но решение одинаково
— Формулировка «активисты Greenpeace» также не совсем верная. В моем представлении, активисты — это те, кто участвует в акциях, — альпинисты, добровольцы, каковые в том направлении ехали из самых лучших побуждений.
Имеется люди, каковые по большому счету ни при чем: доктор, фотограф, повар. Какое они имели отношение к тому, что в том месте происходило?
А имеется еще сотрудники Greenpeace, как Андрей. Он не активист — он сотрудник, он отправился в том направлении в командировку.
Он пресс-секретарь, его задачей было писать пресс-релизы, передавать что-то для публикации. Я не считаю его активистом.
Андрей мне сообщил, в то время, когда мы виделись, что хуже всех будет капитану. Помой-му считается, что капитан за все отвечает.
Но разделяют ли их (членов экипажа судна в зависимости от роли в событиях у «Приразломной». — «Газета.Ru») в том месте либо не разделяют, я понятия не имею. У меня имеется опасения, что будут деятельно выдергивать чужестранцев из этого дела, раздуется интернациональный скандал.
Я опасаюсь, как бы тогда не отыгрались на отечественных гражданах.
— Но пока что зарубежные страны не торопятся деятельно кидаться на защиту собственных.
— Да, я также поражена самую малость таковой пассивностью. Я думала, это будет громадный интернациональный скандал, бойкот Олимпиады в Сочи. Будут поднимать на ноги всю мировую общественность. Но чужестранцы до тех пор пока что ведут себя пассивно.
То ли они не знают, куда попали, то ли их сдерживают дипотношения.
— Вам чудесным образом удалось встретиться с мужем в следственный изолятор — поведайте, как это случилось.
— Я уже не знаю, как удалось. Чудо помогло, и еще юрист, что помог взять разрешение на встречу в Следственном комитете. С этим разрешением нужно идти в следственный изолятор, но у них в том месте очередь на 15 дней вперед. Я была в Мурманске всего два дня, 30 октября и 1 сентября.
А в следственный изолятор записывали лишь на 10 октября. Я посоветовалась с людьми, и мне заявили, что время от времени кто-то не приходит на свидание, освобождая место.
Возможно отправиться пораньше утром, попросить, и в случае если будет свободное окно, то смогут разрешить войти. Я так и сделала. Мне дали свидание. Я отправилась за металлическую дверь с решеткой, с псами, сдала все вещи, телефон. Мне дали взять блокнот и ручку.
Я прошла по коридору с древесным полом, где по бокам за решетками собаки. Все как в кино, ей-всевышнему…
В конце маленькая комнатка с кабинками для встреч.
— Андрей говорил вам про захват судна?
— Он заявил, что они находились на палубе в тот момент, в то время, когда над ними завис вертолет. С него спустились человек 15 — бойцы группы «Альфа». Он кроме того с гордостью сказал: нас не кто-нибудь брал, а «Альфа».
Бойцы положили всех на палубу лицом вниз, находились рядом с оружием. Где-то час они так лежали.
Мне это было плохо слышать: таковой стресс они испытали. Но он заявил, что было не столько страшно, сколько холодно лежать.
В принципе бойцы вели себя достаточно корректно, мирным путем. Лишь в то время, когда кто-то постарался закурить, ему носком ботинка выбили эту пачку из руки.
— Другими словами никаких угроз в адрес задержанных не было?
— Нет, об этом Андрей не сказал — напротив, заявил, что бойцы вели себя корректно. Их согнали в кают-компанию, продержав в том месте более 12 часов. В то время, когда они вышли, заметили, что на корабле все всецело перевернуто.
Андрей говорит: в то время, когда я вошел в каюту, мне аж страшно стало — в том месте все вещи были перевернуты, на полу по всей каюте валялись. Он был с Романом Долговым в одной каюте.
Их вещи были вперемешку в одной куче. Я осознала, что ему пришлось нелегко видеть данный беспорядок. Дальше их начали буксировать в Мурманск, но он не говорил про это. Лишь в то время, когда я сообщила — вас же три дня позже везли, он исправил: нет, четыре дня.
В порту им сообщили собраться и забрать с собой вещи на два часа, ну максимум на 24 часа. Исходя из этого Андрей забрал лишь книгу и зубную щётку.
А в следствии на корабль уже не возвратился. Исходя из этого никаких теплых вещей у него не было.
— Вы передали ему вещи?
— Я привезла из Москвы громадную сумку — более 20 килограммов. Утепленные вещи и продукты. Перед моим приездом ему передали посылку наши друзья, каковые появились в Мурманске, позже Greenpeace что-то передал.
Другими словами у него уже что-то было. Андрей заявил, что ему понадобится все, что ему передают — и сигареты, и кофе, по большому счету все.
Я считала, что он будет меня ругать по причине того, что я завалила ему всю камеру, а он заявил, что это отлично. У него в камере трое человек — еще двое сидящих по уголовным статьям.
Все передачи они дробят на троих, и все весьма скоро заканчивается.
Я просила: «А ты ешь то, что в том месте дают?» По причине того, что Андрей, нужно сообщить, в еде весьма разборчив. Он может жить в самых жёстких условиях, он не избалован и в армии служил, может обходиться малым.
Исходя из этого я волновалась не столько из-за условий, сколько сможет ли он имеется тюремную еду. Он пояснил: мы едим, а что делать, но во все кладем довольно много майонеза.
Я говорю — откуда у тебя майонез? Мне кроме того в голову не пришло передавать ему майонез: он его не обожает.
А он заявил, что его соседям передают, а они делятся.
Меня поразило, что все в передаче вскрывается, разрезается. Я сидела в отеле и каждую конфету разворачивала, убирая фантики. Все необходимо пересыпать в прозрачные пакеты. Каждую конфету они надрезают, сыр надрезают. Кроме того яблоки.
Каждую вторую сигарету разламывают. Спички нужно высыпать в пакет, а коробки положить раздельно. И из-за данной процедуры передача продуктов идет весьма медлительно.
Я пришла в пять утра, была второй в очереди, а позже начали доходить люди.
— Во какое количество вы смогли освободиться?
— В то время, когда подошла моя очередь, оказалось, что нужно составлять перечень того, что передаешь. А я этого не знала. Его нужно было написать вручную, к тому же в трех экземплярах.
Я ручкой продолжительное время уже не писала. Было нужно пропустить очередь, сесть и за час все написать. Я к тому времени уже забыла, что собрала, было нужно все добывать. Освободилась я где-то в 10.30.
Посмотрела в тюремный магазин: в том месте возможно положить деньги на счет Андрея, и он сможет выбрать продукты, сигареты, каковые не будут надрезаны и сломаны. Данный магазин меня впечатлил: в том месте ассортимент как в самые голодные годы в советское время в региональном центре.
В том месте, возможно, 15 наименований — и все. Масло подсолнечное для того чтобы заглавия, которое я кроме того не видела, два вида сигарет, тушенка.
Какие-то совсем простые вещи.
— В то время, когда Андрей сказал вам о командировке в Арктику? Были ли какие-нибудь опасения, думали ли вы, что так закончится?
— Когда-то летом сообщил. В том месте до последнего момента было неясно, отправится он либо кто-то второй. Это считалось сильно, такое экзотическое путешествие в Арктику.
Он весьма желал. Мы вследствие этого кроме того в отпуск не отправились. Неясно было, в то время, когда нужно будет ему выезжать — то ли в августе, то ли в сентябре.
В итоге он уехал в сентябре. Я понятия не имела, что они планируют устроить акцию. Не знала, что будет такое происходить. Возможно, я бы напряглась, не смотря на то, что также вряд ли: Greenpeace же ежегодно делает такие акции. Но я не знала об этом.
Про задержание я определила из СМИ. Была в шоке.
Через час мне позвонили из русского Greenpeace, заявили, что все живы, всё в порядке.
— Как Андрей был связан с Greenpeace?
— Он трудится у них с января. А по большому счету он радиожурналист, делал с ними экологическую программу на «Радио России» называющиеся «Экологически чистый издание». Они старались давать точку зрения экологов на неприятности.
Тогда он и познакомился с пресс-работой Greenpeace и сотрудничал с ними как журналист. А в январе он уже организовывал интервью для других журналистов.
— Вы находились в пикете у «Газпрома» на улице Наметкина. К вам выходили представители компании?
— В том месте охранники снимали на видео всех, кто стоит. Больше внимания к нам не проявляли.
Думаю, таким пикетом от них реакции не добиться. Это так, больше для самоуспокоения.
— На ваш взор, что на данный момент может переломить обстановку, вынудить судебную совокупность высвободить арестованных?
— Какое-то умное политическое ответ должно быть принято.
— На наибольшем уровне?
— Да, на наибольшем уровне. А вот что может вынудить принять это политическое ответ, это мне, к сожалению, неизвестно.
Суд над активистами Greenpeace в Мурманске
