Запутанная история одной аварии
В дорожно-транспортных происшествиях ежедневно гибнут люди. Довольно часто — невинные. Но дорожные катастрофы, промелькнув в новостных лентах, не закачиваются: в каждой аварии должен быть виновный.
И вот тут в дело вступают следователи. Как раз от их профессионализма, жажды вернуть настоящую картину ДТП и объективности зависит, кто окажется пострадавшей стороной, а кто — на скамье подсудимых.
Нужно исключить мельчайшую возможность неточности, соответственно — проверить все версии, отыскать всех свидетелей происшествия и до сотых долей секунды вернуть события. В случае если этого не происходит, появляются сомнения, каковые чреваты роковой неточностью.
В Северском райсуде рассматривается дело в отношении Натальи Юрковой, которую следствие посчитало виновницей ДТП со смертельным финалом, случившегося в августе прошлого года. Уже прошло два совещания, но ясности в этом деле так и не показалось.
Участники выдвигают диаметрально противоположные предположения случившегося. Представим обе, но начнем с неопровержимых фактов.
В 9 часов 10 мин. 6 августа прошлого года на автодороге «Подъезд к станице Убинской» (0 + 793,8 м) случилось ДТП.
В этом месте к автостраде примыкает второстепенная дорога, ведущая к психоневрологическому интернату. Двигаясь со стороны станицы Северской, автомобиль Toyota Sienta под управлением Н. Н. Юрковой совершил левый поворот на эту дорогу.
Двигавшийся во встречном направлении «ВАЗ-21074», за рулем которого сидел Ширяев, врезался в иномарку. В следствии одна пассажирка отечественной автомобили погибла, вторая был травмирован и попала в поликлинику.
Что касается водителей, то мужчина пострадал незначительно и от госпитализации отказался. А Наталья Юркова попала в поликлинику с сотрясением и переломами — ее диагноз ответствен, поскольку в следствии ДТП она на время утратила память, что подтверждено докторами, но одновременно с этим не позволило сначала полноценно принимать участие в следственных действиях.
Сейчас версии.
Показания водителя Ширяева в суде сводятся к следующему: автострада была свободная, видимость хорошая, ехал по собственной полосе «с простой скоростью», перед перекрестком со второстепенной дорогой метрах в 15—20 нежданно заметил медлительно двигавшуюся по встречке иномарку, затормозил, постарался уйти вправо, но аварии избежать не удалось — ударил иномарку в правую переднюю (водительскую, поскольку эта «тойота» праворульная) дверь. По его версии, столкновение случилось на его полосе, но со смещением на второстепенную дорогу.
В целом же ДТП он не помнит, по причине того, что всё произошло мгновенно и прошло большое количество времени.
Версия Натальи Юрковой другая. Из ее показаний направляться, что она ехала по дороге и заблаговременно до маневра включила левый поворот.
Навстречу ей медлительно двигалась яркая машина. Остановившись перед поворотом, Юркова заметила, что встречный автомобиль довольно далеко и фактически остановился.
Убедившись в безопасности маневра, она развернула налево и, уже съехав на второстепенную дорогу, почувствовала удар. И ударила ее машина темно-зеленого цвета, а не та, что была ближе.
Другими словами, по ее версии, ДТП случилось по причине того, что Вячеслав Ширяев, ехавший сзади яркой автомобили, отправился на обгон тихохода по обочине и в следствии столкнулся с ее машиной, но уже на примыкающей дороге, а не на собственной полосе. Достаточно ли при таких вводных, дабы делать выводы даму?
При изучении дела у меня создавалось чувство, что версия о выезде на встречку и виновности Юрковой сходу стала главной и иные варианты не учитывались.
Так, не считая участников катастрофы, каковые в суде заявляют, что не всецело не забывают случившееся, картину ДТП помогал изначально восстанавливать единственный свидетель, что, по его же показаниям, ехал за Юрковой, но через две автомобили. Любой шофер сообщит, что разглядеть подробности происшествия при таких условиях сложно.
Ходят слухи, что свидетель по необычному стечению событий был хорошим привычным одного из участников данного происшествия, а потому сомнения в его показаниях лишь возрастают.
Потом, в деле нет никаких сведений о машине яркого цвета, которую обрисовывает Юркова. Нет кроме этого указаний на то, что ее по большому счету искали.
Не смотря на то, что в наши дни, в то время, когда все автострады находятся под тотальным видеоконтролем, это задача чисто техническая: известно время, цвет, направление. Где свидетели, каковые пребывали в двух автомобилях между основным свидетелем и автомобилем юрковой?
На данный вопрос следствие также не дает ответа.
Потом о схеме ДТП. Любопытно, что ее составляли без основной подозреваемой, основываясь только на показаниях второго участника и единственного свидетеля ДТП.
Более того, кроме того по окончании относительного выздоровления Юрковой, в то время, когда к ней начала возвращаться память и она физически смогла принимать участие в расследовании, ее показания на месте происшествия не проверялись, следственный опыт — крайне важное мероприятие по данной категории дел — с ее участием не проводился. Слова же Ширяева приняты безоговорочно, не смотря на то, что в этот самый момент имеется предлоги для размышлений.
К примеру, любой шофер знает, что первая реакция при опасности — тормоз в пол. Это рефлекс.
В случае если «тойота» двигалась по встречной полосе, а увидел ее шофер «семерки» максимум в двадцати метрах, у него реально не было шансов уйти от удара, по причине того, что при экстренном торможении автомобили, не оборудованные антиблокировочной совокупностью (АБС), неуправляемы и руля не слушаются. Но со слов же Ширяева иномарка ехала медлительно.
Это значит, что на встречке она показалась не сходу, как при обгоне, а с задержкой, что дает время на принятие ответа. А сейчас : безлюдная дорога, ни ям, ни выбоин, навстречу по собственной полосе едет машина, а позже бах — и она уже еле ползет по встречке в двадцати метрах от тебя.
Что-то тут не складывается. При неожиданном появлении хоть один из фигурантов обязан ехать скоро либо выскакивать из-за препятствия, но по данным следствия все перемещались лишь с разрешенной скоростью а также медленнее, и проверялась ли версия выезда «семерки» на обочину?
И таких нестыковок в томах дела масса. Возможно ли при таком качестве следствия обеспечивать, что за решеткой не окажется невиновный?
Следующее совещание суда по этому делу — уже третье по счету — назначено на 26 июня. Мы в обязательном порядке будем на нем находиться и поведаем обо всех перипетиях.
И не смотря на то, что результат пока остается под вопросом, разумеется одно: судье не позавидуешь — все ожидают честного и мотивированного ответа, а принять его возможно, лишь взвесив все факты, изучив все доказательства, проверив все версии. Но как это сделать, в случае если при знакомстве с материалами дела появляется больше вопросов, чем находится ответов.
Игорь ПРИЛУКИН
История одной аварии!!! Приятели Азербайджана (Александр Фоменков).
