Виктор бут останется в одиночной камере
В пятницу в окружном суде Манхеттена рассматривался вопрос о переводе российского предпринимателя Виктора Бута из одиночной камеры, где его содержат 14 месяцев, с момента экстрадиции в Соединенных Штатах из Таиланда в ноябре 2010 года, в неспециализированную, с другими арестантами. С просьбой о смягчении условий содержания юристы Бута выступили на прошлом совещании, в то время, когда суд отказался пересмотреть обвинительный приговор, вынесенный присяжными.
В ноябре 2011 года жюри признало россиянина виновным по всем пунктам: в сговоре с целью продажи оружия, в помощи зарубежной террористической группировки «Революционные вооруженные силы Колумбии» (FARC) и сговоре с целью убийства граждан США. 12 марта суд обязан вынести ему окончательный решение суда, по совокупности обвинений Буту угрожает от 25 лет лишения свободы до пожизненного тюремного заключения.
Как заявил в ходатайстве юрист Бута Альберт Даян, его подзащитный ожидает решения суда в нечеловеческих условиях: его камера-одиночка является боксом с цементными стенками и пуленепробиваемым светонепроницаемым окном размером 10 на 15 сантиметров. Свежего воздуха он не приобретает – прогулки проходят в второй закрытой камере, не видит, как поднимается либо садится солнце, ему дано право на один звонок в одно свидание и месяц в неделю, а отправляя в суд, ему надевают цепи на руки и на ноги.
В зал совещаний Бут зашел в сопровождении четырех агентов FBI, пристально осмотрел присутствующих, поприветствовал журналистов и сел рядом со своим юристом. От одолжений переводчика он снова отказался.
Судья Шира Шейндлин обратилась к управлению Metropolitan Correctional Center – колонии, где содержится Бут, и представителям тюремного департамента, напомнив им про прецедентное дело «США против Алькасара»: сирийца обвинили в торговле оружием и приговорили к 30 годам колонии, но находился он не в полной изоляции. Представитель тюремного департамента Адам Джонсон ответил ей, что «случай с Алькасаром был особым», и между этими делами, на его взор, имеется отличие.
Слово предоставили юристу Даяну. К удивлению присутствующих, Даян, что в собственном ходатайстве, фактически, и упомянул про «дело Алькасара», заявил, что он определил про данный прецедент от сотрудников», но подробно его не изучал.
Однако судья была очевидно настроена против содержания Бута в одиночке. Она уточнила у Джонсона, не именуется ли в противном случае «сектор повышенной безопасности», где находится камера Бута, «сектором террористов».
Джонсон кивнул.
Но тут же сказал, что в камере Бута имеется «кое-какие удобства» – к примеру, стул. Что до солнечного света, то он, подтвердил Джонсон, в камеру вправду не попадает.
Затем судья задала вопрос, из-за чего арестанту Буту не дают вегетарианской еды, не смотря на то, что, как указала в ходатайстве защита, тот придерживается вегетарианства. Джонсон ответил, что Бута кормят «практически вегетариански», в частности, в его рацион входят фасоль и арахисовое масло.
Действительно, оказалось, что защита Бута почему-то не совсем в курсе того, что именно ест арестованный: прямо на месте Даян начал выяснять у собственного подзащитного подробности рациона – и в итоге признал, что вегетарианскую еду россиянину дают, не смотря на то, что мало и не ту, которой арестант желал бы питаться.
Потом на вопросы суда ответила глава колонии Сюзанн Хастингс.
Она объявила, что Бута так продолжительно держат в одиночной камере, по причине того, что он «воображает громадную опасность для сотрудников колонии, вторых осуждённых и самого себя».
— В чем как раз состоит его опасность? — задала вопрос судья.
— В том, что он обвиняется в терроризме, — ответила начальница колонии.
— В случае если вам известны факты, каковые малоизвестны мне, сообщите мне о них. Я вела это дело от начала до конца и знакома со всеми его подробностями.
Как мне известно, данный человек не террорист, а предприниматель, что торговал оружием. У нас тут в суде бывали и другие торговцы оружием, но их не содержали в таких тяжелых условиях.
Я не вижу тут террориста — я вижу предпринимателя, — раздраженно сообщила ей судья.
Хастингс объявила, что у Бута имеется огромные связи и был доступ к «громадным ресурсам», помимо этого, он владеет лидерским бесплатно и потому страшен.
Судья заговорила с ней еще более раздраженно.
— Вы что, имеете в виду то событие, что он был предпринимателем? Успешным предпринимателем?
И не забудьте, что отечественное государство также торгует оружием. Это предприниматель, «ресурсы» которого сейчас ему недоступны, а его «связи» в конечном итоге являлись агентами отечественного правительства, изображающими террористов.
Я понимаю суть обвинения и повторяю вам, что он не террорист.
После этого судья обратилась к гособвинению с вопросом, имеет ли она право как-то влиять на администрацию колонии. Таковой вопрос о собственных собственных полномочиях со стороны окружного судьи прокурору показался как минимум необычным, учитывая, что у суда было два дня на то, дабы узнать собственные полномочия на счет содержания заключённого.
Обвинение воспользовалось моментом — и снова начало уговоривать судью, что Буту не следует смягчать режим содержания.
Судья опять задала вопрос о собственных полномочиях. Но прокурор прояснить вопрос не имел возможности.
В итоге на помощь Шейндлин пришел субадвокат Бута Кен Каплан, что сказал, что возможность оказать влияние на тюремное управление у суда имеется, а в пример привел прецедентное дело Дэвида Брукса. Судья попросила защиту дать данные о прецедентах в письменной форме, дабы она имела возможность сослаться на них в собственном ответе.
На этом казусы, но, не закончились. Представители судебного департамента снова возвратились к теме, что Бута лучше содержать в строжайшем режиме, в этом случае приведя аргумент, что осуждённый «весьма богат, а это может создать для него громадные неприятности в общении с другими осужденными». «Это страшно для его же жизни.
Бут воображает для всех громадную опасность», — заявили они.
Юрист Даян ответил, что за все 14 месяцев содержания в строжайшем режиме у Бута не было ни одного замечания, он весьма культурен и у него хватит ума избежать распрей с другими заключёнными. «В то время, когда я посещаю его в колонии, он весьма бурно радуется. Наряду с этим у него взор страдающего человека.
У меня имеется основания без шуток беспокоиться за его психотерапевтическое состояние», — сообщил Даян.
Юрист закончил собственный выступление и замолчал. Но судья снова обратилась к нему, практически продолжив линию защиты.
— Был ли ваш подзащитный связан с какой-нибудь террористической организацией, к примеру, Аль-Каидой? Нет?
Значит, он не террорист, — подытожила Шейндлин и задала вопрос, в то время, когда юристы смогут официально в письменной форме дать ей данные о прецедентах с содержанием страшных преступников в общей камере.
— Спустя семь дней, — ответил Даян.
Это снова вызвало недовольство судьи. Она уточнила, не сможет ли защита выполнить ее просьбу пораньше, дабы не задерживать Бута в одиночной камере еще на 7 дней, и назначила следующее совещание на вторник, 14 февраля.
Бут переведен в колонии США из одиночки в неспециализированную камеру
