В зимней войне принимал участие финский штрафной батальон, в котором сражались заключенные — «наука»
Финляндия: 100 лет в разводе с Россией
Начальник «Тёмной стрелы» стал широко известен
Образ начальника штрафного батальона Никке Пярми (Nikke Parmi) стал монументальным на протяжении Зимней войны — либо, как он сам сообщил бы, «монуменддальным».
В то время, когда 17 октября 1957 года смерть, наконец, забрала управляющего заводом по изготовлению фанеры Никке Пярми, ему было 70 лет.
Диагностированный за восемь лет до того рак медлительно разрывал на части целый его организм, и Пярми знал, что его ожидает смерть. Он заблаговременно съездил на отчизну в поселок Алахярмя, дабы убедится в том, что место для могилы приготовлено и на камне заблаговременно выбито его имя, звание и год рождения.
Звание полковника он взял, будучи начальником штрафного батальона «Тёмная стрела» на протяжении Зимней войны.
«Какая отличие, что думают о войне люди. Война имеется и будет. Она была ещё до человека, война поджидала его. Главное ремесло поджидало собственного главного исполнителя. Так было и без того будет.
Как раз так, и никак в противном случае».
75 лет со дня окончания Зимней войны
Yle13.03.2015Зимняя ее отзвуки и война
Sveriges Radio05.02.2015Финляндия забыла собственного храбреца
Kouvolan Sanomat21.11.2016
Эти слова американского писателя-романиста Кормака Маккарти (Cormac McCarthy) каким-то необычным образом подходят как раз для Пярми. В то время, когда Пярми внесли предложение руководить батальоном, что складывался из осужденных солдатах и заключенных, ему было 54 года.
И действительно, опыта ему было не занимать: он прошел обучение в школе егерей в Германии и учавствовал в сражениях Первой Мировой. Начальник организации шюцкоров Северного Саво Пярми был известен не только жёсткими требованиями к дисциплине, но и необычным произношением — он довольно часто произносил «д» вместо «т».
Кое-какие его шутки живут до сих пор.
По словам его внучки и биографа Ээвы-Кайсы Ахтиайнен (Eeva-Kaisa Ahtiainen), дедушка «запрыгал как жеребенок на летнем пастбище», в то время, когда взял официальное извещение о назначении.
«Мою монуменддальную личность снова замеддили!»
Его ожидала война.
Формирование отдельного 21:го батальона началось в октябре 1941 года в казармах города Рийхимяки.
Проходить подготовку послали и тех, кто выступал против войны, и сочувствующих советской власти «пресмыкающихся», и заключенных.
Увлекательный состав, в особенности в случае если на обучение нет времени.
Уже в сентябре батальон был послан на передовую в Восточную Карелию. На этом этапе начали удирать первые изменники.
В следствии дезертирства и кровопролитных боев уже к ноябрю от начального численного состава осталась лишь четверть: 14 офицеров, 57 унтер-офицеров и 211 рядовых.
О изменниках Пярми сказал собственному начальнику сухо:
«Ну, водд. Эддо группа, у которых изменился адрес полевой почты».
Не обращая внимания на это, батальон с честью вышел из многих непростых обстановок, не смотря на то, что офицеры всегда жаловались на отсутствие выходных дней.
«В эддой обстановки одпуск возможно дать лишь на личные похороны», − отвечал Пярми.
Батальон осуждённых был известен как «Очко», «Линии Пярми» и «Тёмная стрела». У них вправду была перевернутая тёмная буква V на левом рукаве.
Самой серьёзной победой батальона можно считать захват поселка Кумса на протяжении неожиданного нападения. Оно стало неожиданным и для собственных частей − они кроме того опоздали подготовить гранатометы к тому времени, в то время, когда Пярми решил идти в наступление. Кумсой овладели за 40 мин., а один из прапорщиков кроме того написал стих по этому поводу:
«Отчаянно бьются ночью парни, пускай русские больше пощады не ожидают. Как и раньше бывало, Пярми воины на дело любимое опять идут».
В полковом издании захват обрисован так:
«В населенном пункте Кумса воины батальона 21 нашли (русский) водочный склад, что всецело опустошили и, будучи пьяными, создали неразбериху, что стало причиной ненужным жертвам.
Пярми покинул собственный пост «главаря линий» 5 мая 1942 года, в то время, когда ему было практически 55 лет, и по данной причине он считался через чур ветхим для работы на фронте.
Всецело на гражданскую работу он вышел лишь по окончании окончания Советско-финской войны 1941-1944 годов, в то время, когда организация шюцкоров была распущена. Последние годы он был управляющим завода в Куопио и помогал собственной жене Анни в работе с армейскими сиротами.
Баир Иринчеев об итогах советско-финской войны
