Урожай чернобыля — «наука»
30 лет по окончании Чернобыля
Прошло 30 лет с момента ядерной трагедии, и местные люди сейчас прекрасно получают на сборе ягод. Каковы скрытые последствия их бизнеса?
Тяжело не определить сборщиков ягод из глухих лесов северной Украины — региона, носящего наименование Полесье. Они едут на велосипедах и толпой выгружаются из микроавтобусов.
Они молоды. По большей части это дамы и дети, худощавые и загорелые. А руки у них в пятнах темно-бордового цвета. Эти люди меняют окружающий их ландшафт.
Деревни и поселки по всей восточной Европе испытывают экономические трудности, а в полесских деревнях деятельно идет новое строительство. В 300 километрах к западу от ЧАЭС ягодников и тысячи грибников придают ускорение местной экономике.
Собственными набегами они кроме этого вносят трансформации в европейскую диету — в кулинарном и радиационном замысле.
Армия сборщиков ягод в Полесье — это необычный поворот в истории, начавшейся 26 апреля 1986 года, в то время, когда в следствии взрыва на ЧАЭС в воздух попало как минимум 50 миллионов кюри радиоактивных изотопов. Советское управлением очертило 30-километровую территорию отчуждения и выселило оттуда всех обитателей.
За пределами данной территории кроме этого было заражено приблизительно 28 тысяч квадратных километров. В целом было переселено 130 тысяч людей, но на зараженной территории остались много тысяч людей, а также, в полесских городах Ровенской области на Украине.
В первой половине 90-ых годов XX века советские начальники решили переселить еще пара сотен тысяч обитателей, но у них закончились деньги, и от новой массовой эвакуации было нужно отказаться.
В прошедшем сезоне мы отправились в Ровно, дабы поболтать с людьми, каковые в конце 1980-х писали заявления, умоляя переселить их. В этих письмах, каковые мы нашли в национальных архивах Москвы и Киева, авторы боспокоятся по поводу здоровья и собственного здоровья собственных детей, и жалуются на то, что о них забыли.
Но помощь так и не пришла. Авария на ЧАЭС случилась в момент, в то время, когда начинался экономический и политический распад СССР.
В первой половине 90-ых годов двадцатого века целый данный колосс упал на землю, похоронив под собой фабрики, колхозы, поликлиники, школы, и уничтожив тот образ судьбы, что именовался советским и был дорог миллионам людей, не смотря на то, что они и ворчали на него. Местная экономика в Полесье фактически остановилась на пара десятилетий, развиваясь такими же темпами, какими капает березовый сок.
В середине 90-х интернациональные организации начинали программы восстановления, государство осуществляло собственные проекты, но все они закончились неудачей или были через чур небольшими, дабы дать значительный итог. Угодья бывших колхозов, каковые не могли прожить без национальных субсидий, заросли сорняками.
А молодежь отправилась в город.
Чернобыль обретает новую судьбу
Dagbladet06.08.2016Как осмыслить чернобыльское наследие?
Diario de Noticias10.10.2016Путешествие в сердце Чернобыля
The Guardian27.04.2016
Отправляясь в Ровенскую область, мы пологали, что заметим покосившиеся крестьянские хаты, закинутые деревни и сады, где живут по большей части старики, как это произошло во многих районах вблизи АЭС. Но мы ехали по страно хорошим дорогам, разместились в удобном придорожном отеле, поплавали в бассейне только что открывшегося спортивного клуба и заметили новые дома в предместьях на одну семью, где на газонах находились игрушечные гномы и грили.
По всей округе было слышно жужжание выпивал и стук молотков, каковые возвещали о постройке все новых домов.
Удивленные всем этим экономическим подъемом, мы задали вопрос, откуда деньги. Местные люди поведали нам о янтарных баронах. За последние пара лет из-за спроса в Китае цены на янтарь выросли на 1 500%.
Банды вооруженных людей захватили высокодоходные местные фирмы, каковые занимались лесозаготовками без лицензии и поиском янтаря. старатели и Лесозаготовители приносили деньги, а по окончании себя оставляли вырубки и глубокие траншеи с пнями, ямами и глубокими колеями. Вследствие этого красивые полесские леса стали напоминать места пьяных тусовок на пляже утром следующего дня.
Но большую часть новообретенного достатка дают ягодники, которых мы начали подмечать везде.
В Полесье ягоды может собирать любой желающий и где угодно, если не опасаться радиоактивных изотопов. По окончании Чернобыля советские госслужащие давали предупреждение об опасности сбора ягод на зараженных территориях, где радиация должна была сохраниться на продолжительные десятилетия.
Шли годы, и люди стали все реже прислушиваться к этим предупреждениям. За последние пять лет сбор ягод превратился в процветающий бизнес, потому, что связи на новом глобальном рынке разрешают в громадных масштабах реализовывать ягоды за предел.
Человек, готовый напряженно трудиться, трудясь внаклон по 10 часов в сутки и таская к дороге 20-килограммовые коробки с ягодой, может получить хорошие деньги. Дамы и дети, собирающие ягоды, оживляют экономику Полесья в скромных масштабах людских возможностей.
Они негромко и без помпы делают то, чего не сумели добиться агентства по формированию и государство со собственными программами: возобновляют коммерческую деятельность на зараженных территориях около чернобыльской территории.
Мы ходили за ягодниками по лесу. Они то появлялись, то исчезали на фоне неровного солнечного света, колеся на собственных велосипедах по петляющим дорогам.
Сборщики ягод недолго говорили с нами, а позже скоро возвращались к работе, продвигаясь по лесу подобно свора молодых медведей. Они собирали ягоды скоро и сноровисто: ход, наклон, захват.
Они трудились негромко, если не считать скребущий шум их приспособлений для сбора, да звук ягод, ссыпаемых в пластмассовые ведра. Наполнив ведра, ягодники возвращались к дороге, где через каждые пара километров под пляжными зонтиками рядом с припаркованными автомобилями сидели дамы.
Они взвешивали собранные ягоды и давали за них деньги.
В Полесье лес с древних времен есть народным кормильцем, давая средства к существованию. Земля в том месте бедная, и исходя из этого сельское хозяйство в этих районах ни при каких обстоятельствах не процветало.
Но полещуки, как именуют обитателей Полесья, кормились за счет дичи, рыбы, ягод, трав и грибов, делая личные инструменты и строя дома из глины и дерева. Новинкой последних лет стало то, что ягоды сейчас собирают в промышленных масштабах.
Обычный скупщик на дороге в сезон берёт около двух тысячь киллограм ягод в сутки, а таких скупщиков много. В 2015 году Украина экспортировала на рынок европейских 1 300 тысячь киллограм свежих и 17 251 тонну замороженных ягод, либо в 30 с лишним раза больше, чем в 2014 году.
Украина сейчас есть одним из главных экспортеров черники в ЕС.
Данный успех тем более примечателен, что полесская ягода — особая. Она растет на радиоактивной земле, а это значит, что она несет в себе наследие Чернобыля.
Мы пришли на оптовый ягодный рынок в скоро растущем поселке Рокитное и увидели даму-дозиметриста, которая встречала скупщиков у разгрузочной площадки. Ситуация в том месте была напряженная.
Дозиметрист проводила анализатором над каждой коробкой с ягодами, измеряя уровень гамма-излучения и отодвигая в сторону приблизительно половину коробок. Скупщики спорили с ней, пробуя сбыть как возможно больше ягод. «Это не в ягодах радиация. Это в моем фургоне.
Ты в том месте померяй».
Мы задали вопрос эту молодую даму, сколько к ней поступает зараженных ягод. «Вся ягода из Полесья радиоактивна, — ответила она. — Но имеется весьма радиоактивная. У нас были случаи, в то время, когда зашкаливало за три тысячи!» Дама не имела возможности сообщить, о каких единицах измерения идет обращение: о микрозивертах либо о микроремах.
Она знала только то, какая доза страшна. «Стрелка должна быть между 10 и 15, — сообщил она, показывая на дозиметр. — А позже я помещаю ягоду в машину». Она махнула рукой в сторону мелкого весов-спектрометра. «Если он показывает больше 450, значит, допустимый уровень превышен».
Вопреки отечественным версиям, радиоактивную ягоду не выбрасывали, а просто отставляли в сторону. После этого ее также взвешивали и реализовывали, но по более низким стоимостям.
Оптовики, с которыми мы разговаривали, поведали, что радиоактивную ягоду применяют для изготовления натуральных красителей. Сборщики утверждали, что радиоактивную ягоду довольно часто смешивают с чистой, пока не будет достигнут допустимый уровень.
Затем ягоду возможно в полной мере законно реализовывать в Польшу, откуда она идет на рынок Европейского союза, даже в том случае, если уровень радиации в отдельных ягодах пятикратно превышает допустимый уровень. Смешивать ягоду так возможно, и в этом нет ничего противозаконного — только бы в целом показатели не превышали щедрый предел в 600 беккерелей на килограмм, установленный ЕС по окончании чернобыльской аварии.
Никто, и уж совершенно верно ни один государственный служащий не имел возможности себе представить, что возродить экономику возможно за счет ягод и грибов. Спустя пара месяцев по окончании аварии 1986 года советские ученые заключили , что лесные продукты заражены больше всех остальных продуктов питания, и запретили использовать их в пищу.
Но сельские обитатели Полесья собирали ягоды и грибы (и ловить рыбу и охотиться) в лесах за пределами огороженной чернобыльской территории. Дамы тайком реализовывали собственный товар на рынках, умело скрываясь от милиции, которая обучилась определять полещуков по их самодельным корзинам.
С 1996 года интернациональные государственные органы и агентства помощи поддерживают развитие сельского хозяйства в Полесье, в особенности молочного животноводства. От коров, которым дают чистые корма, приобретают менее радиоактивное молоко, которое после этого возможно фильтровать или перерабатывать, делая йогурт и сметану, дабы еще больше понизить уровень радиации.
Но молочное животноводство требует стартового капитала, которого нет у многих украинцев. А ягоднику нужен только древесный ящик, самодельная чесалка для сбора ягод, велосипед либо пара гривен на поездку в маршрутке. И доходы весьма кроме того хорошие.
Сборщик ягод может получить 20-30 долларов в сутки, а среднестатистическая заработная плата школьного преподавателя образовывает 80 долларов в месяц. Конечно, полещуки обратились к своим классическим занятиям.
Галина — опытная ягодница из Рудни-Радолевской. Она говорит, что у нее в деревне нет ни магазина, ни элементарных одолжений. Скупщики крайне важны, потому, что в обмен на ягоды они привозят лекарства и продукты.
Галина получает на сборе ягод по 25 долларов в сутки. «Мне 52 года, — раздраженно говорит она. — Где еще в моем возрасте я смогу получить такие деньги?» Подобно национальным госслужащим, Галина предпочитает не думать о радиации в тех продуктах, которыми она питается. «Ну, хорошо, говорят, что грибы чернобыльские. Но мы все равно собираем их и едим.
Мы не наблюдаем. Не обращаем внимания, где имеется радиация. Мы едим все без ограничений. Идешь на рынок и всегда слышишь: „Ах, Чернобыль, Чернобыль!“ А у нас нет никакого Чернобыля.
Чернобыль для нас не существует. Я тружусь, я живу, я занимаюсь делом».
Чернобыльский саркофаг
Русская служба BBC16.11.2016
В августе ягодники собирают в полесских болотах клюкву. В осеннюю пору они возвращаются к сбору грибов. Прочесывание лесов в отыскивании лесной продукции стало для многих местных обитателей чем-то наподобие профессиональной деятельности.
Они приспособились и выживают на тех зараженных территориях, каковые им достались. Они прекрасно знают, где находятся радиоактивные места, и не собирают в том месте ягоду, по причине того, что дозиметристы на рынке ее отбраковывают.
Они создали настоящую сельскую сеть доставки свежих лесных ягод оптовикам, каковые отправляют их в Европу. Кинутые на произвол судьбы, полещуки сумели перевоплотить собственную лесную продукцию в товар, поставляемый на всемирный рынок.
Несколько сборщиков ягод, пропотевшая, искусанная комарами за сутки работы в лесу, видит некую злую иронию в собственном новом занятии. «Мы отправляем собственные органические лесные ягоды за границу, а вместо приобретаем напитки с ягодным запахом. Мы отправляем им хорошую сосновую древесину, а они присылают нам древесностружечную плиту».
Это простой колониальный обмен сырья на более дорогие промышленные товары. Но в этом случае сбор ягод это хороший момент для местных жителей. в течении трех десятилетий полещуки сами ели то, что давал им радиоактивный лес.
Та ягода, которая соответствовала стандартам ЕС, идет на рынки европейских, и ее берут более состоятельные потребители. Таковой поток товаров в западном направлении знаменует собой маленькие сдвиги в глобальной кастовой совокупности, где бедное население в большинстве случаев потребляет самые токсичные продукты промышленно развитого мира.
И вдобавок ягоды из Полесья довольно часто рекламируют как органическую еду, и радиоактивность никак не воздействует на это наименование.
Не смотря на то, что ягоды из Полесья соответствуют стандартам ЕС, совсем неясно, как здоровую судьбу ведут те, кто живёт в Ровенской области. В официальных публикациях ВОЗ и Международного агентства по ядерной энергии утверждается, что уровень радиации в Полесье низок и не причиняет никакого вреда здоровью, если не считать то, что у полещуков чуть-чуть больше шансов заболеть раком.
Но эти выводы основаны на сравнительных изучениях жертв Хиросимы и Нагасаки, но не на данных местных изучений в чернобыльской территории. Генетик из Калифорнийского университета в Сан-Диего Владимир Вертелецкий (Wladimir Wertelecki) последние 16 лет пристально смотрит за рождаемостью в Ровенской области. «Хиросима была одним целым рентгеновским лучом.
Она не идет ни в какое сравнение с теми дозами, каковые приобретают люди в Полесье, вдыхающие радиоактивные изотопы ежедневно», — говорит он. Вертелецкий уверен в том, что в то время, когда человеческие органы подвергаются долгому действию радиоактивных изотопов в течении десятилетий, это намного страшнее, чем одноразовая наружная доза в Хиросиме.
Ученые из группы Вертелецкого и те, кто проводит маленькие медицинские изучения с минимумом финансирования, поняли, что малые дозы попадающей вовнутрь радиации в большинстве случаев концентрируются в крайне важных органах, каковые имеют громадное значение для работы организма. Юрий Бандажевский (Yury Bandazhevsky), ставший инициатором изучений по действию Чернобыля на здоровье человека, нашёл сообщение между попаданием радиоактивного цезия в детский организм и болезнями сердечно-сосудистой совокупности в Белоруссии и на Украине.
Вертелецкий и украинский ученый-медик Любовь Евтушок поняли, что в шести полесских районах Ровенской области определенные врожденные пороки, такие как микроцефалия, дефекты и сиамские близнецы нервной трубки, втрое превышают европейскую норму. «Собственными изучениями мы не доказали, что радиация это обстоятельство врожденных пороков», — говорит Вертелецкий. Однако, он уверен в том, что статистически такие совпадения являются достаточным основанием с целью проведения широкомасштабных эпидемиологических изучений, каковые смогут подтвердить либо опровергнуть то, что врожденные пороки позваны радиацией.
Не смотря на то, что ядерная трагедия дала в руки ученым неповторимую живую лабораторию, весьма немногие денежные организации проявляют желание выделять деньги на чернобыльские изучения. Все дело в том, что отраслевые ученые, исходя из данных обследований выживших по окончании бомбардировок в Японии, настаивают на том, что никаких ощутимых незлокачественных последствий от них нет.
Но люди, живущие в зараженном Чернобылем Полесье, уверены в том, что поглощаемые организмом радиоактивные токсины со временем приводят к существенным биологическим последствиям. Галина, заявлявшая, что нет никакого Чернобыля, поменяла собственную точку зрения, говоря позднее о собственном здоровье.
Стройная и физически крепкая в собственные 50 лет, она уже перенесла инсульт, а затем две операции «по женскому раку». По поводу рака она говорит так: «Внезапно вдруг они начали расти сутки ото дня.
Я задала вопрос докторов, запрещено ли отложить операцию до осени [чтобы собрать ягоды], но они ответили, что к тому времени я погибну. Возможно, эти неприятности позваны радиацией.
По всей видимости, она имеет какие-то последствия». Еще меньше известно о нераковых последствиях Чернобыля для здоровья человека.
Многие местные обитатели жалуются на боль и отеки суставов, на хроническую усталость и головные боли, на ноги, каковые загадочным образом перестают передвигаться. Фактически никаких изучений по этим малопонятным жалобам не ведется.
Обмен местных ягод на напитки с ягодным запахом оказывает помощь поделить бремя радиации и более равномерно распределить его среди населения вторых регионов, не относящихся к Полесью. Европейские потребители вряд ли обрадуются, выяснив, что поглощают чернобыльскую радиацию, содержащуюся в лесных ягодах.
Они смогут не захотеть принимать участие в обмене загрязняющими веществами, которым сопровождается приведение зараженных территорий в начало и нормальное состояние в том месте коммерческой деятельности. Но по большей части они просто понятия не имеют о том, что участвуют в таком опыте.
Биологические последствия для того чтобы обмена определить тяжело, по причине того, что публичных дискуссий на эту тему нет, и практически не ведутся медицинские изучения с целью осознать долгосрочные последствия от постоянного поглощения в малых дозах радиоактивных изотопов. Предположительно, экспорт ягод оказывает помощь обитателям Полесья, но убедительных доказательств этому нет.
Экономические и социальные последствия замечать легче, но и с ними не так ясно. Много лет писатели, философы и художники пространно рассуждали о Чернобыле как о величайшей техногенной трагедии на планете; но вопрос о постепенном выводе из эксплуатации земель, занесенных в категорию «зараженных», решали политики и регулирующие национальные органы, обсуждая его за закрытыми дверями.
Популярная торговля лесными продуктами из радиоактивных полесских лесов — это неожиданный итог той политики, которая направлена на то, дабы закрыть страницу чернобыльской трагедии. Получается, что Чернобыль — это не место, а событие, которое начинается, и будет развиваться , пока длится распад радиоактивных частиц, выкинутых в следствии аварии.
Чернобыль возможно назвать характерной трагедией антропоцена, либо той современной геологической эры, в которой люди стали движущей силой планетарных трансформаций. Одним из первых сигналов начала данной новой эры стало широкое распространение созданных человеком материалов, к каким относятся радиоактивные изотопы, появляющиеся в следствии ядерных аварий и испытаний реакторов.
Отечественные тела, как и полесские ягоды, поглощают эти материалы. На данный момент строится 60 с лишним АЭС, каковые точно добавят новые радиоактивные ингредиенты в рукотворный коктейль, показавшийся в окружающей среде.
Еще в него входят такие компоненты как пластик, промышленные химикаты и тяжёлые металлы. И в случае если выйти за рамки Чернобыля, то делается ясно, что возврат к обычному состоянию это уже не возврат к природе, потому что целый отечественный мир превратился в Полесье.
Изобретая технологии, разрешающие создавать радиоактивные изотопы и токсины, мы не покинули себе выхода, и сами поглощаем рукотворные загрязняющие вещества. Полещуки это знают и обучились жить в этих условиях приблизительно таким же образом, каким человек со временем начинает проигнорировать кричащее радио.
Галина согласилась: «Ну, по большому счету Чернобыль имеется, но мы от него некуда не убежим». Человек приспосабливается.
Кейт Браун — доцент, учитель истории Мэрилендского университета (University of Maryland), создатель книги «Плутопия» (Plutopia).
Ольга Мартынюк — историк, трудящаяся в Национальном техническом университете Украины.
Зверская территория Чернобыля | Главной элемент
