Таблетка от жадности
Три четверти русского рынка лекарств образовывает импорт. В условиях конфронтации с Западом власти грезят нарастить собственное производство. Беда в том, что для бравады готовы жертвовать здоровьем нации.
Не видно системных шагов, разрешающих снизить зависимость от импорта в долговременной возможности. Нет значимых вложений в изучения, в создание условий для среднего и малого производителя.
Происходит то, что и предрекали специалисты: передел рынка в интересах монополиста и значительного повышения цен. Основной парадокс содержится в том, что создавать недорогие лекарства в Российской Федерации делается невыгодно.
Соответственно, вместо импортозамещения мы можем утратить кроме того те мощности, каковые имеем.
Знакомство вслепую
В августе 2015 г. Росздравнадзор опубликовал рейтинг фармпроизводителей, продукцию которых значительно чаще ругали за низкий уровень качества. Из 23 участников рейтинга 14 мест выяснилось за русскими компаниями, среди них и целый «пьедестал».
Фаворитом по числу нареканий стало ОАО «Муромский приборостроительный завод», у которого по итогам проверки было забраковано 29 серий препаратов. На сайте предприятия, основанного как пороховой завод, читаем, что главная его специализация – производство средств инициирования для снарядов всех родов армий Армии, в частности капсюлей-воспламенителей.
На 2–3-м местах перечня притаились ООО «Озон» из г. Жигулёвска (14 серий забракованных препаратов), ОАО «Тверская фармацевтическая фабрика» (11 серий). Про «Озон» как мы знаем, что компания начала работу в 2003 г., сейчас вышла на 150 млн упаковок пилюль в год, а в работе руководствуется пятью главными правилами: новаторством, серьезностью, скоростью, командным стилем и амбициозностью.
Фабрика из Твери сама про себя говорит, что её продукция «готовится из экологически чистого растительного сырья». В это же время специалисты Росздравнадзора отмечают, что наибольшее число претензий позвали именно подлинность препаратов, несоответствие объёма и некорректность маркировки действующего вещества, в разговорной речи именуемое обвесом.
Ни о какой тотальной проверке фармпроизводителей речи не идёт много лет. В конце 1990-х штат контролёров на местах быстро сократился, а Росздравнадзор контролирует продающиеся на рынке лекарства выборочно либо же по заявлениям потребителей.
– «Госпитальный сегмент», другими словами препараты, закупаемые страной, контроль качества не проходит вовсе, если не наблюдаются довольно масштабные побочные эффекты. Лишь так МВД с Росздравнадзором распознали многочисленную партию дорогостоящих поддельных препаратов для онкологических больных, – говорит глава Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов (в октябре 2015 г.возглавил ГБУ НИИ медицинского менеджмента и организации здравоохранения Департамента здравоохранения г. Москвы. – Ред.). – Часть национальных денег на фармрынке – чуть более трети, и около госзакупок кипят нешуточные страсти.
В Российской Федерации так как в обороте 20 тысяч лекарств, а хватает половины этого количества. Согласно данным Минздрава, беспочвенных и устаревших препаратов на рынке до 40%, а на них расходуются национальные деньги.
Рейтинг нехороших производителей составляется Росздравнадзором систематично, и с каждым годом в нём одинаковые фигуранты. Оказывается, при обнаружении несоответствия, забракованная серия .
Наряду с этим в Российской Федерации много лет откладывался переход на европейские представления о качестве. Наконец с 2014 г. стандарты надлежащей производственной практики (GMP) стали необходимыми по всей стране, но предприятия систематично просят дать им отсрочку.
Стандарт подразумевает диагностику производителя на соответствие сертификату раз в год. А с 2016 г. ожидается переход на соответствующие правила аптек и дистрибьюторов – GDP и GPP.
Это будет означать значительные трансформации правил игры на рынке. Быть может, с этим связана мысль о введении в Российской Федерации параллельного импорта лекарств, которую в мае 2015 г. поддержал премьер Медведев.
В Российской Федерации с 2002 г. действует национальный принцип правообладания: обладатель марки осуществляет контроль все продажи товара и в праве запретить его ввоз. Параллельный импорт свидетельствует: ввозить лекарства в страну сможет любой желающий.
Медведев предполагает, что эта мера разрешит значительно снизить цену препаратов. Ассоциация интернациональных фармацевтических производителей, очевидно, против.
По словам её исполнительного директора Владимира Шипкова, рынок срочно заполнится фальсификатом. Но несложный россиянин в данной полемике отметит сущность: по окончании пылких бесед об импортозамещении руководители государства предлагают ввозить из зарубежа всё без исключение.
Соответственно, дело совсем туго.
Трудности перевода
По последовательности оценок, количество фармацевтического рынка России достиг 1,1 трлн рублей в год. В 2013 г. констатировалось, что за 10 лет россияне стали тратить на лекарства в четыре раза больше денег – 235 долларов в тех стоимостях.
Рынок развивался столь деятельно, что его фактически не затронул спад в Экономике 2008–2009 годов. По словам Сергея Шуляка, председателя совета директоров маркетинговой компании DSM Group, фармрынок РФ в этом году достигнет 1,286 трлн рублей, увеличившись на 12% если сравнивать с 2014 годом.
Не смотря на то, что разумеется, что россияне не стали покупать больше лекарств. Но выросла цена.
Сердце «Фармы»
В июне 2015 г. министр промышлености и торговли Денис Мантуров на годовой коллегии ведомства отчитался о промежуточных итогах импортозамещения. Заменять чужое своим планировали по 19 отраслевым замыслам, включающим 2255 наименований товаров.
На фармацевтику было нужно более четверти – 601 позиция. В соответствии с государственной программой «Фарма-2020» к 2015 г. собирались иметь 90% отечественных лекарств в Списке жизненно нужных и наиболее значимых (ЖНВЛП), реально к маю вышли на 67%.
Мантуров вычисляет результат хорошим.
На поддержку импортозамещения правительство предполагает израсходовать огромные средства – 2,5 трлн рублей. В 2014–2017 гг. планируется закачать в производство лекарств на 68 миллиардов.
Но выделяемые средства доходят до бизнеса с большим трудом: в соответствии с одному опросу, лишь 13% компаний подмечают системную помощь процесса импортозамещения на федеральном уровне. А второе изучение продемонстрировало: 88% фармацевтов отметили возросшее число клиентов, каковые просят заменить необходимый им препарат на менее дорогой аналог.
В Центре развития при Высшей школе экономики насчитали рост цен на 28% лишь за январь нынешнего года.Согласно данным Росздравнадзора, цены на пилюли из списка ЖНВЛП выросли на 7,3%. А на лекарства, не вошедшие в данный перечень, рост достигает 23%.
А тут именно большая часть современных препаратов, каковые оказывают помощь скоро и действенно.
Создавать недорогие лекарства, на каковые ещё и нельзя поднять цену выше разрешённой, стало невыгодно. Бодрые цифры собственного производства были дутыми: в Российской Федерации в основном клепают и упаковывают пилюли, изготовленные из импортных субстанций.
А закупают их за доллары США, каковые за год подорожали в два раза. Власти разрешают отечественному производителю повышать цены на лекарство не дороже 500 рублей всего на 11%.
В конце 2014 г. 16 больших русских компаний прекратили выпуск недорогих лекарств.
– В ближайщее время нельзя ориентироваться на отечественного производителя, – говорит доктор наук МГМУ им. Сеченова Сергей Яковлев. – В Российской Федерации нет ни одного производства антибиотиков полного цикла, все субстанции – импортные.
Нереально в пожарном порядке создать полный цикл, потому, что последний НИИ, разрабатывавший антибиотики, закрыли 15 лет назад. Целое поколение биологов эмигрировало.
Существует ещё и мировая проблема: возрастающая резистентность больных к антибиотикам. Это может касаться трети всех больных. Дабы спасти человека, подчас нужна замена лекарства, а перечень вариантов небогат.
Для приобретения препарата не «из списка», необходимо собирать комиссии, проводить конкурс – больной за это время может погибнуть. В перечне ЖНВЛП до сих пор нет пяти современных антибиотиков, каковые действенны в самых тяжёлых случаях.
В социальной сфере задолго до нынешней бескормицы обозначилась печальная тенденция перекладывать затраты с федеральных плеч на региональные. В 90% регионов инновационные препараты вовсе не включены в перечни лекарств, каковые закупаются за счёт бюджета.
По словам заведующей ревматологическим отделением ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН Екатерины Алексеевой, ребёнок, поставленный на ноги генно-инженерными препаратами по окончании ювенильного артрита, в своей квартире нужных лекарств не приобретает. Кроме того в случае если существует возможность давать ему безвозмездно дорогой препарат, медицинской бюрократии необходимо сперва признать его калекой.
Другими словами дождаться, в то время, когда он опять прекратит ходить.
На федеральном уровне осталась лишь одна программа обеспечения населения дорогостоящими лекарствами – «7 нозологий», существующая уже семь лет. По ней препараты приобретают более 115 тыс. больных. Действительно, стоит она недёшево – 46 млрд рублей.
И имеется опасность, что её также спустят в субъекты, как это случилось с похожей по цене программой дополнительного лекарственного обеспечения.
– Региональные лекарственные программы в кризисное время часто «оптимизируют», – констатирует Давид Мелик-Гусейнов. – В 2014 году в 85 субъектах насчитывалось 20 программ по онкологии, по профилактике и лечению ВИЧ – 12, по туберкулёзу – 9, по сахарному диабету – 30 региональных программ. В 2013 году их было больше.
Целевые программы так как принимают на 3–5 лет и смогут не продолжить. Так в 2012 году закончилась федеральная целевая программа по профилактике и лечению сахарного диабета, и её до сих пор не возобновили.
Регионы пробуют её заместить, но на все программы лекарственного обеспечения направляется довольно немного – 130 млрд рублей.
В феврале 2015 г. общественники из «Перемещения против рака» обратились к президенту Владимиру Путину с просьбой о помощи. Предвидя неминуемый недостаток лекарств, бизнесмены и врачи просят власти принять государственную программу обеспечения раковых больных лекарствами.«Имеется опасность ухода с рынка госзакупок зарубежных поставщиков, которых не устроят предлагаемые условия закупок по фиксированным стоимостям, и недостатка средств для приобретения препаратов, в особенности на региональном уровне», – говорится в обращении.
До недавнего времени в 64 регионах РФ действовала Федеральная национальная онкологическая программа, принятая в 2009 году. Три четверти средств выделялось из федеральной казны, другое – из бюджетов регионов.
В ноябре 2014-го Минздрав программу прикрыл, дав больных на откуп регионам. И сейчас, по словам зампреда правления Ассоциации онкологов России Дмитрия Борисова, более 80% жалоб онкологических больных связано как раз с лекарственным обеспечением.
К тому же совокупность здравоохранения переходит на финансирование по совокупности ОМС, другими словами страховка не покрывает всех затрат на лечение, и доплачивать предстоит больному. А лечение онкологии может стоить миллионы.
На перебои с лекарствами жалуются и сообщества ВИЧ-положительных. Согласно их точке зрения, неприятности с поставками семь дней препаратов начались в 2013 г., в то время, когда функции по закупке лекарств передали регионам.
В апреле 2015 г. в Самарской области дистрибьютор предлагал местному СПИД-центру препараты дороже, чем в Москве. Не смотря на то, что цены на АРВ-препараты – не картошка, цены на них стабильны, а вознаграждение посредников строго контролируется.
Грядёт ли фармагеддон?
Со стороны мысль создавать лекарства в стране, а не закупать их за рубежом выглядит очень красивой: рабочие места, налоги, умеренные стоимости. Но всё это может получить при наличии цели – заботиться о здоровье россиян, создавать условия производителю.
Но именно производителю в самый раз мылить верёвку: ставка по кредитам достигает 30%. Соглашаться на такие условия возможно лишь при условиях свирепой рентабельности.
Но государство запрещает поднимать цену, а фармацевтическая фабрика штампует те же валерьяну, анальгин либо мазь Вишневского, что и десятки соперников. Выход один – халтурить, экономить на издержках.
Так как совокупность контроля не через чур действенная, в случае если поймают – всего лишь отзовут серию.
– В Индии фальсификация медицинских препаратов карается пожизненным заключением, – говорит председатель совета директоров одной из специализированных фирм Владимир Цимберг. – У нас в стране фальсификат доходил чуть ли не до 60–70%! А рынок биоактивных добавок воображал собой по большому счету дикое поле.
Требовалась реформа, но её результаты фактически блокировали отрасль. Раньше чтобы получить регистрационное удостоверение возможно было представить всю гомогенную линейку продукции и включить её в одну форму.
Сейчас нужно регистрировать по отдельности любой реагент, любой катетер иного калибра. Каждое регистрационное удостоверение – это увесистый пакет документов, большой труд, на что уходит от полугода до двух лет. Затраты – от 10 тысяч долларов за одну позицию.
Выходит, за 600 реагентов нужно заплатить 6 миллионов долларов! И это лишь один из множества барьеров.
Премьер Медведев сравнительно не так давно объявил, что фармрынок «требует тщательного надзора», и отыскал в памяти советское ругательство «спекулянт». По аптекам отправились толпы ревизоров, результаты их работы стали достоянием СМИ.
Одну аптеку оштрафовали за отсутствие аптечки, в второй расстояние между предметами мебели составило 48 вместо 50 сантиметров – штраф составил 200 тыс. рублей. И тяжело поверить, что иные объявленные меры направлены на заботу о несложных гражданах.
К примеру, в правительстве подготовлено протекционистское ограничение, именуемое «третий лишний», – в случае если в торгах участвуют два отечественных препарата, то зарубежное средство не принимается к участию. А в государственной думе обсуждается закон так именуемого принудительного лицензирования.
В случае если зарубежный производитель не захочет поставлять лекарство в Россию на предложенных ему условиях, его патент возможно , а отечественный производитель сделает по этому рецепту дженерик.
– Ни при каких обстоятельствах российские аналоги не смогут стать полноценной заменой уникальным препаратам, – вычисляет Владимир Шипков. – Дженерики – это лекарства, a priori на десятки лет отстающие от препаратов современных. Под лозунгом импортозамещения проталкивается локальный протекционизм.
В 2013 г. в сфере вакцинации населения показался монополист – Национальная иммунобиологическая компания (Нацимбио). Не имея собственного производства, она стала поставщиком Национального календаря профилактических прививок, оценённых более чем в 10 млрд рублей.
Около монополиста, созданного по инициативе главы Ростехнологий Сергея Чемезова, сформировался кластер производителей вакцин. На модернизацию этих приближённых компаний предлагается израсходовать около 40 млрд, добрая половина которых уйдёт на столичное НПО «Микроген».
Помой-му прекрасно, что такая ответственная отрасль, как вакцинация, будет контролироваться страной. В июле 2014 г. Нацимбио стала монопольным препаратов для Федслужбы выполнения наказаний на 3,4 млрд рублей, но в итоге вышел скандал.
Однако Нацимбио пророчат статус монопольного лекарственных препаратов для лечения туберкулёза, ВИЧ, вирусных гепатитов, и препаратов крови, закупаемых за счёт бюджета на период до 2025 года. Рождается не только вакцинная, но и фармацевтическая монополия, а не связанные с Нацимбио компании поставлены в заведомо невыгодные условия.
И это рикошетом шарахнет по потребителю. К примеру, столичный Университет вирусных энцефалитов и полиомиелита создаёт полиомиелитную вакцину, отпускная цена которой много лет не превышает 7 рублей за дозу.
По словам директора университета Айдара Ишмухаметова, это значительно ниже настоящей рыночной цены, но производитель поддерживает рентабельность за счёт коммерческих продуктов. Значительно чаще фармацевтические компании получают на производстве высокомаржинальных дженериков.
Что случится, в случае если эту нишу подомнёт монополист?
Рынок неспешно подгоняется под «крупняк». В закон попадают экзотические правила, не объяснимые для страны, поднявшейся на путь импортозамещения.
Производства, производящие 10–15 наименований лекарств, должны иметь три разных направления: к примеру, мази, таблетирование, капсулирование. Это различные технологические линии, стоящие подчас миллионы долларов.
Такое потянут единицы частников. Одновременно с этим в Рязанской области раскрывается большой завод «Форт», во главе которого бывший заместитель министра здравоохранения и шеф «Микрогена» Антон Катлинский.
Сообщалось, что львиную долю из 4,8 млрд рублей на проект дал национальный ВЭБ, а сам Катлинский признаёт, что предложение возглавить проект получил от Ростехнологий.
Казалось бы, в случае если целью есть лекарственная независимость державы, производителям субстанций нужно давать большие преференции. Ничего аналогичного, вход в область очень затруднён.
Кое-какие участники рынка ворчат, что все правила заточены под гигантов наподобие «Р-Фарм», принадлежащего главе «Рабочий России» Алексею Репику – фигуранту форбсовского рейтинга «Короли государственного заказа – 2015». По сообщениям СМИ, в прошлые годы из 47 млрд рублей выручки компании более половины приходилось на сегмент национальной медицинской помощи.
В августе 2015 г. поступила информация, что Фонд развития индустрии Минпромторга одобрил «Р?Фарм» завидный заём на 500 млн рублей на производство фармацевтических субстанций. А все остальные – в очередь и под 30% годовых.
Неясно лишь, кого путает правительство, пробуя разобраться с некими «спекулянтами» на фармрынке. Так как младенцу ясно, что в случае если имеется монополист, то он назначает цену.
Кроме того в случае если монополист в собственности стране, которому деньги на данный момент особенно необходимы.
Опровержение
Резолютивная часть распоряжения № 09АП-27096/2016-ГК Девятого арбитражного апелляционного суда (председательствующий судья Расторгуев Е.Б).
Признать сведения, размещенные 19.11.2015 в номере выпуска № 44(485) газеты «Доводы неделi» в статье «Пилюля от жадности. Как Российская Федерация пробует обеспечить себя лекарствами», на сайте в Интернете http://argumenti.ru/society/n514/424063, не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию акционерного общества «Национальная иммунобиологическая компания», в частности:
«Но в массмедиа сообщалось, что взрослые антигриппозные вакцины Нацимбио ни при каких обстоятельствах не использовались для массовой вакцинации. А вакцина «Ультрикс», ранее именовалась «Грифор» и запрещена для массового применения главным санитарным доктором РФ в 2008 года.
В соответствии с отчёту Росфиннадзора, вместо британского бренда против туберкулёза поставлялся индийский дженерик, экспертиза принимаемых лекарств «основывалась на копиях документов, не имеющих юридической силы.»
От редакции:
Глубокоуважаемые читатели! Потому, что согласно точки зрения акционерного общества «Национальная иммунобиологическая компания» и председательствующего судьи единственным доказательством, что указанные выше сведения не соответствуют действительности и порочат деловую репутацию, явился факт их размещения как раз в отечественном средстве массовой информации, вы имеете возможность с ними ознакомиться в других СМИ:
https://rg.ru/2015/09/03/lekarstva.html,
http://www.kommersant.ru/doc/2778832,
https://versia.ru/zdorove-rossiyan-otdali-v-ruki-monopolista.
Пилюля от жадности
