Сталин знал все?
Имеется вечная жалоба исследователей, занимающихся и Великой Отечественной, и Второй мировой войны в целом: архивы раскрываются медлительно, масса материалов до сих пор под спудом. Имеется и постоянный ответ архивистов: помилуйте, работа движется в плановом порядке, статистика поступивших в открытый доступ документов идет на много тысяч.
Но имеется еще один вопрос: а что мы, фактически, желаем определить из новых материалов? Так как уже ясно — вряд ли среди архивных тайн обнаружится что-то принципиально новое, коренным образом меняющее отечественные представления о тогдашних событиях.
Принципиально новое — да, возможно, не обнаружится. Но, чем дальше от нас Победа, тем серьёзнее представить путь к ней во всей объемности.
С учетом всех, казалось бы, второстепенных частностей. Они так как также имеют независимую сокровище.
Как раз исходя из этого на них мы желали бы прежде всего сконцентрироваться.
А начать цикл стоит с напоминания. В №34(172)-2009 «АН» писали о громадном пакете материалов, которые связаны с событиями в Европе в 1930-е годы.
Их рассекретила в прошедшем сезоне Разведслужба (а на отечественных страницах комментировал проректор МГИМО доктор наук А. Подберезкин).
Документы эти уже введены в научный оборот. Но тот, кто начнет их просматривать (особенно, в случае если человек не держит в голове тогдашние реалии), неминуемо озадачится — нужно вспоминать массу полузабытых имен, географических названий, подробностей эры.
Что за предприятие «Петсамо» и из-за чего вопрос о нем так тревожил тогдашних «первых лиц» государств-членов Евросоюза? Из-за чего Сталину и Гитлеру докладывался результат выборов в местное самоуправление города Мемеля?
Для чего агентура НКВД информировала в Москву о том, что хранится в доме маляра Книсла в чешском Нейдеке? Продолжать возможно продолжительно. В это же время за каждой из этих подробностей — независимый исторический сюжет с предысторией, развязкой и завязкой.
Причем все это — на фоне Второй мировой войны.
История — в малой степени итог заблаговременно спланированных действий. В намного большей степени это стихийный камнепад событий.
Траекторию перемещения некоторых камней мы постараемся отследить.
Но начать целесообразно с материалов, каковые возможно отнести к основополагающим. К примеру, с того, что мы публикуем на данной странице — отчета о беседе Зельдте с Гитлером.
Дело не в замыслах фюрера — они позже триста раз поменялись. Но интересен сам факт: уже в 1933 г., практически сразу после прихода фашистов к власти, мы имели возможность добывать данные из источников, родных к самой вершине рейха.
По каким каналам она приходила? И из-за чего, не обращая внимания на блестящую работу разведки, таким ужасным был для нас июнь 1941 года?
В каждые времена самая важной задачей любой разведки остается своевременное обнаружение косвенных сигналов и прямых о военной угрозе собственному стране. На добывание таковой информации нацелена агентура закордонных резидентур.
В Центре разведпризнаки классифицируются умелыми аналитиками, каковые отслеживают степень возможной агрессии.
«Красная капелла», «Тёмная капелла»…
Перед войной разведывательное сообщество СССР воображали следующие разведслужбы: политическая разведка — ИНО НКВД и партийная разведслужба Коминтерна; разведка — разведывательное управление Генштаба РККА; стратегическая разведка — особая работа, созданная вождем во второй половине 30-ых годов XX века. Последнюю составляла сеть очень полезных источников информации, внедренных в окружение первых лиц зарубежных стран. (До сих пор в существование Стратегической разведки верят с большим трудом, поскольку о ней не осталось документов. Но множество косвенных свидетельств разрешает все же с громадной долей возможности предполагать ее наличие.)
Любая из разведслужб имела и большие агентурные возможности. Приведем кое-какие примеры: «Красная капелла» (европейская разведсеть), «Тёмная капелла» — некоммунистическая антигитлеровская сеть в самой Германии, ориентированная на британцев (но те с нами информацией дозированно делились); «Кембриджская пятерка»; вербовки в Абвере, германском Миде и вермахте (более 20 осведомителей, завербованных под «отечественным» и «чужим» флагом).
Продолжать возможно продолжительно.
С одной стороны, наличие нескольких разведслужб разрешает приобретать эти из различных свободных источников, а такая информация неизменно точнее. Но в каждой стране собственные условия, а уж в столь своеобразной, как предвоенный СССР, — тем более.
Из донесений разведки
3 ОТД.ИНО.ОГПУ. СОВ.СЕКРЕТНО. ОТ 29.04.33 г. АГЕНТУРНО: министр труда Рейха ЗЕЛЬДТЕ в конце прошедшей семь дней имел с Рейхсканцлером ГИТЛЕРОМ беседу с глазу на глаз, продолжавшуюся полтора часа.
ЗЕЛЬДТЕ говорит следующее. ГИТЛЕР нарисовал широкую картину будущего развития всей земли, как он себе его воображает. (…) Кстати, объявил, что (…) хозяйственное положение всей земли и так Германии может улучшиться, в то время, когда Российская Федерация сможет снова включиться «полностью» в мировое хозяйство и в то время, когда большевизм, неизменно волнующий всю землю, будет оторван «с корнем».
Германия обязана при содействии Англии вооружиться и затем совместно с Англией осуществить интервенцию в Россию. (…) ГИТЛЕР в течение всей беседы создавал чувство человека, (…) находящегося в состоянии «религиозного транса».
Верю — не верю
Начнем с того, что Сталин не весьма доверял управлению собственных разведок и по большому счету предпочитал руководить разведслужбами сам.
Тут имелись собственные плюсы — исполнители гарантированно подчинялись воле «хозяина», не требуется было тревожиться, что кто-то вздумает функционировать по собственному усмотрению. Помимо этого, потому, что к Сталину стекалась информация из различных источников, то и знал он больше каждого из вызываемых на доклад.
Но не забудем и про «обратную сторону медали». Филипп Голиков (ГРУ РККА) открыто опасался большей осведомленности «хозяина» и всячески подыгрывал ему, стараясь уловить ход и настроение мысли.
Начальника ИНО Павла Фитина Сталин . На встречах давал неспециализированные указания — кому верить, кому нет. Характерно: Фитин и Голиков не ходили к Сталину на доклад в одиночку.
Фитина всегда сопровождал первый замнаркома НКВД Меркулов, а Голикова — его помощник Мильштейн. Берия не вмешивался, он воображал очевидно главенствующее вывод Стратегической разведки.
Говоря об источниках
Сейчас посмотрим глазами Сталина на отечественные агентурные источники.
«Красная капелла» — резидентуры в Германии, Франции, Швейцарии, Бельгии. Да — смелые люди, многие из которых позднее приняли мученическую смерть от рук гитлеровцев.
Но состояла «Красная капелла» большей частью из идейных коммунистов, не имевших доступа к военной информации, эти давала обрывочные и не всегда точные. Ее агенты игрались скорее роль морально-патриотического Сопротивления.
Располагавшая же самые хорошими источниками сеть в Германии испытывала затруднения со связью.
«Тёмная капелла». Но так как она не желала сотрудничать с Москвой!
Ее информация шла через Лондон. И постоянно оставалось сомнение — что тут настоящее, а что сфальсифицировано МИ-6.
«Кембриджская пятерка». «АН» как-то писали: в декабре 1942 г. глава аналитического подразделения 3-го отдела Управления политической разведки НКВД Елена Модржинская направила управлению аналитическую записку, в которой настаивала на том, что «кембриджская пятерка» есть группой агентов-дезинформаторов, «двойников». Морджинская была не одинока в собственной оценке, и записка — отражение в далеком прошлом существовавших (тогда) сомнений.
Другими словами к сведениям, шедшим от Филби и его друзей, отношение также было настороженное.
Стратегическая разведка. С одной стороны, она была очень действенна. Но агенты Стратегической разведки не были специалистами-разведчиками, легко ВИП-персоны из многих государств.
Довольно часто они становились жертвами дезинформации ведомства Третьего Геббельса и спецслужб рейха.
И без того потом. В противном случае говоря, имели место разнобой, расхождение данных, поступающих по различным каналам.
И Сталину всегда приходилось решать, чья информация точнее?
Готовность к бою
Наряду с этим будем учитывать вещи очевидные.
Сталин знал, что страна к войне не готова. Проверка боевого потенциала РККА в Испании, Монголии и Финляндии вскрыла большие недочёты. Для их устранения требовалось время — год-два мирной жизни.
Из этого — пакт Молотова-Риббентропа, из этого предвоенная патологическая боязнь вызвать немцев на агрессию.
Сталин опасался измены инакомыслящих в собственном окружении. Это был ужас «пятой колонны».
Исходя из этого рубил всех под корень — правых, левых, собственных. Применительно к разведке — очень опасались «заграничников», каковые имели возможность нахвататься за кордоном «не тех» идей. (Так как и революцию осуществили люди, прибывшие в Россию из зарубежа!) Потому вождь патологически не доверял кадрам, поработавшим на Западе.
А в следствии — удар репрессий приходился по самым развитым и грамотным офицерам. (Добавим, что в Берлине советские порядки знали и умело применяли. Отыщем в памяти хотя бы скандальный пролет «Юнкерса» до самой Москвы именно незадолго до войны — операцию немцев по компрометации начальников ПВО и ВВС.
Гитлеровская разведка совершенно верно вычислила, что Сталин жестоко расправится с виновными. Что ж — не совершили ошибку.)
Но дальше появляется логичный вопрос: раз так — кому доверять «хозяину»? Майорам из НКВД, которых собрали перед войной и расставили по резидентурам вместо расстрелянных специалистов? Полковым и дивизионным разведчикам с их агентурой тактического уровня?
Собственной стратегической разведке?
В совершенстве в таких условиях необходимо было создать свободный от ведомственных заинтересованностей информационно-аналитический центр. Но Сталин был сам себе центр.
А в то время, когда фаворит все замыкает на себя — то и ответственность за все шаги несет он.
Секретно. Сталину. Основная тайная Великой Отечественной. Документальный фильм
