Солдат сталинграда
Его осанке и природной мужской стати смогут позавидовать многие юные люди. Большой рост, прямая поясницы, гордо посаженная голова, ясный открытый взор — ни разрешить ни взять перед вами отставной воин роты почётного караула.
Человек со стержнем. Эдакий закалённый гвоздь по металлу либо бетону.
Лишь вместо металлической шляпки – «старорежимная» матерчатая кепка из тёплого советского день назад. В это же время 95-летний полковник в отставке Владимир Фёдорович Ананьев ни при каких обстоятельствах в РПК не служил.
А служил он сапёром. Геройски дрался на протяжении Сталинградской битвы, 75-летие победы в которой мы отметим 2 февраля.
В ТЫЛУ НЕПРИЯТЕЛЯ
В ночь на 30-е декабря 1942 года 275-й отдельный инженерно-сапёрный батальон за танкистами генерала Павла Ротмистрова вошёл в Котельниково. Ненадолго задубевшие от полевых скитаний тела и мысли бойцов прогрелись жаром слова «освободители».
Его сладковатый привкус ласкал слух и весело будоражил сознание. Кроме того осанка стала гордой, а не скрюченной в три погибели, как на степном ветру.
Руководство на эйфориях закатило в Котельниково банкет. Бойцам с него перепал лишь сухпай. Намёк — ясней не бывает — взваливай вещмешки на горб и шагай дальше, куда сообщат.
Где-то в Дубовском районе первые отделения первых взводов первой и третьей рот руководство батальона решило «размельчить». Бойцов этих подразделений офицеры вдумчиво поделили на маленькие группы – по два-три человека в каждой.
— А сейчас, Ананьев, слушай пристально, — комбат внимательно взглянуть на собственного надёжного сержанта. – На вас возлагается особенная ответственность. Вы идёте в германские тылы.
Немцы отступают. Сейчас кроме того до самых отчаянных фашистских голов дошло, что их сталинградская песня спета.
Остался лишь последний «припев» под завывания бродяг-финальные аккорды и волков в виде минных разрывов.
Пара таких выходов Володя Ананьев совершил в паре с красноармейцем Павлом Донцом. Терпеливый мужик. Родом он именно из этих мест, с хутора Кудинова. Так что и у одного, и у другого, кроме неспециализированного, ещё и персональный счёт к неприятелю имеется.
Совместно они причинили сопернику много проблем. Умудрялись пройти параллельным курсом и встретить гусеницы и колёса безрадостного «крестатого» воинства гулким минором очередного подрыва.
Вы ночевали когда-нибудь в январской степи? Ощущали себя единственной волосиной на лысине? Без костра. Без палатки.
Без термоса с горячим чаем. Легко сидя в борозде. Либо лёжа. Либо стоя, в то время, когда бессердечный студёный ветер упорно вытряхивает из вас душу.
А позже полощет её собственными ожесточёнными порывами, как стиранную хлопчатобумажную майку, закреплённую прищепками на уличной бельевой верёвке. Вы рубили хлеб топором?
Грызли ледышку говяжьей тушёнки, вынутую скрюченными пальцами полностью из консервной банки? Кутали в полы родной куцей шинели не личные ноги, а штатный ППШ либо карабин?
Тревожно прислушивались наряду с этим к завываниям ветра, всматривались слезящимися глазами вдаль: нет ли поблизости неприятелей?
В таких ситуации кроме того волков начинаешь осознавать как друзей – сам бы завыл от стылой безнадёги. А рогатый месяц равнодушно наблюдает на человеческие мытарства со собственных холодных тёмно-светло синий высот.
ПРОРВЁМСЯ!
Таких ночей во фронтовой биографии Володи Ананьева было огромное множество. Сейчас вот добавились походы по германским тылам. А это – рулетка, ни при каких обстоятельствах не знаешь, что будет, возвратишься ли?
Основное – не попасть в поле зрения отступающих нацистов – пощады не будет, не наступить впотьмах на чужую мину.
В последних числах Января Ананьев с Донцовым еле-еле нашли просёлочную дорогу, которую им в штабе выяснили как очередной участок минирования. топором и Киркой раздолбали промёрзшую почву. В то время, когда ставили снаряды, слышали и замечали движущуюся из низины вражескую колонну.
Ехали немцы бережно, не спеша, с соблюдением всех нужных правил светомаскировки. А на дворе раннее зимнее утро, сереет медлено.
И ветер малость стих. Благодать.
Было нужно поторапливаться. В стылом воздухе всё отчётливее слышится урчание автомобильных моторов, суставно заскрежетали движки, переходя на пониженную передачу.
Наконец мины легли в собственные холодные ямки. Непослушными руками Володя с Пашей приложили их комьями вынутого грунта.
— Отходим, — скомандовал Ананьев.
Напряжение увеличивалось. Что если это и имеется тот самый последний бой? И никто не определит, где могилка твоя.
Паша ещё раз взглянуть на собственного помкомвзвода. Володя на секунду отвлёкся от прицельной планки ППШ и подмигнул напарнику, как будто бы бы говоря: «Прорвёмся!..»
В то время, когда ухнули друг за другом два взрыва, мысли, в случае если и были, из сапёрных голов улетучились, как печной дым при хорошей тяге. Бойцы буравили глазами окружающий ландшафт, ожидая своевременно заметить атакующих. Но их не было.
Слышались отрывистые возгласы немцев. Хлестанули пара очередей из шмайссеров.
Но стреляли не прицельно, а так, куда напрасно, с перепугу. Мин. через десять, в то время, когда немцы перетащили пострадавших (быть может и убитых) в сохранившиеся автомобили, колонна двинулась дальше.
На маленькой заледенелой дороге остались мёрзнуть лишь пустынные грузовой автомобиль и броневик.
Ананьев с Донцовым, в то время, когда возвращались с задания, возбуждённо вспоминали собственный засадный редут. Нервически посмеивались: а немцы-то, немцы – палят наобум во все стороны, но в поиск не идут. Страшно им стало, как же.
Знали бы они, как мы робели. За малым, чуть не прощаться окончательно планировали.
Окончательно ветераны Великой Отечественной Владимир Павел и Ананьев Донцов простились лет через тридцать по окончании войны, в семидесятые. Владимир Фёдорович ездил тогда проведывать собственного фронтового приятеля в его родной хутор Кудинов.
Встретились душевно.
Горько сознавать, что Паши Донцова уже давно нет, погиб.
ВО! МХАТ!
Так и ходили всю зиму мобильные сапёрные группы по фашистским тылам. О победе в Сталинградской битве Володя его напарники и Ананьев по страшным рейдам слыхом не слыхивали.
Не знали они тогда, что 2 февраля завершилось величайшее сражение всей Второй мировой. Что различные военные и вермахт формирования союзников фашистской Германии утратили в нём убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленёнными около полутора миллионов своих солдат – четвёртую часть сил, действовавших на советско-германском фронте.
Что всего под Сталинградом сложили оружие около 91 офицеров противника и тысячи солдат во главе с командующим 6-й армией генерал-фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом. А вся Германия на трое суток погрузилась в траур.
В начале Февраля 1943-го перед операцией по взятию Батайска сапёрное отделение сержанта Ананьева начальники перевоплотили в миномётчиков. Скоро и сноровисто рукастые парни изготовили древесные орудия, отличающиеся отсутствием противооткатных лафета и устройств.
Их заменяла бутафорская опорная плита.
Всю эту липовую красоту, точно похожую на настоящие образцы, Ананьев со собственными орлами установили на берегу левого притока Дона – реке Койсуг. По окончании чего сапёры принялись деятельно изображать подготовку к боевой работе расчётов малой советской артиллерии.
Они непоследовательно бегали, размахивали руками, кричали что-то.
Скоро немцы проснулись — началась охота на живца. Введённый в заблуждение соперник, найдя невесть откуда показавшуюся «миномётную батарею», начал стрелять из собственных замаскированных стволов, кроме того не подозревая, что драгоценные боеприпасы расходуются по полностью фальшивым целям.
А места размещения огневых средств самих нацистов скрупулёзно фиксируются отечественными наблюдателями.
— Ну, храбрецы! Ну, артисты! Ну, молодцы! – восхваляли бойцов штабные офицеры.
А глава разведки, осмотрев из-под бровей румяную от беготни братву, увесисто поднял правый кулак на уровень собственного подбородка, медлительно оттопырил громадной палец руки вверх и с расстановкой сказал всего два слова:
— Во! МХАТ!
Батайск скоро высвободили. И пошли к Ростову-на-Дону.
ПО МИННОМУ ПОЛЮ НЕСЛОЖНЕЕ
Где-то в Ростовской области, на переходе от станицы Ольгинской к городу Аксаю помкомвзвода Ананьев определил неприятную весть. Одну мобильную сапёрную группу батальона, которая делала такие же спецзадачи в тылах соперника, как и сам Володя, нацисты вычислили и пленили.
Что было позже, додуматься не тяжело. Фронтовая солдатская голь, ещё под Сталинградом привыкшая скорбеть по павшим вскользь, собственный вердикт вынесла категорично: «Расстреляли, само собой разумеется. Не наградили же…»
Сапёры входили в Ростов со стороны посёлка Орджоникидзе. А позже опять пошли по германским тылам.
Опять рубили хлеб и землю топором, грызли консервные ледышки, ночевали в поле, минировали дороги.
В то время, когда помкомвзвода Ананьев впотьмах вёл собственное отделение по полю в сторону Матвеева Кургана, люди всё время спотыкались о маленькие бугры. Они попадались то в том месте, то тут.
Это причиняло много хлопот – бойцы поскальзывались, падали, придавленные тяжёлым грузом заплечных мешков, чертыхались. Позднее кто-то из штабных поведал Володе, что никакая это не природная аномалия, а могилы советских краснофлотцев.
В последних числах Ноября 1941-го тут гремела Ростовская наступательная операция, итогом которой стало первое освобождение города.
Сержант медлительно, не по-уставному, развернулся. Вслух он ничего не сообщил. А вот в мыслях. До тех пор пока шёл к собственной землянке, Володя отыскал в памяти те холмики, те слова, что соскакивали с языков спотыкающихся бойцов. Ему стало не по себе.
За то, что крепким словом и топотом его люди нарушили заслуженный покой павших солдат. Не поклонились их памяти, прошли слепым стадом напрямки по кладбищу, без зазрения совести стучали в вечные казённые квартиры братишек неотёсанными подошвами собственных валенок.
По минному полю ходить несложнее, чем по таким местам, ей-всевышнему
P.S. И до, и по окончании Победы в жизни Владимира Фёдоровича Ананьева было большое количество опробований.
Он храбро вести войну. Доблестно трудился. Но на данный момент не об этом. на данный момент самое время поздравить мужественного и стойкого воина непокорённого Сталинграда с 75-летием победы в эпохальной битве на Волге. Благодарю вас за это.
Так обожать отчизну, так защищать её имели возможность лишь настоящие храбрецы! Мы в вечном долгу перед великим поколением Победителей.
Письма германских солдат из Сталинграда | ТОК
