Русь отходящая
Сравнительно не так давно социальный помошник премьер-министра О. Голодец с печалью согласилась, что добрая половина трудоспособного населения страны трудится в «сером» секторе экономики. Следовательно, не платит отчисления и налоги в Пенсионный фонд.
По сути, это признание в полной отсутствия компетенции всех органов власти, каковые за 20 с лишним лет правления не сумели создать такие правила игры, дабы люди вышли из тени.
Что такое современное отходничество? Из-за чего мы возвратились на много лет назад, в то время, когда целые провинции уходили на доходы в города?
Чем живёт русский провинция? На эти и другие вопросы «АН» отвечает начальник проекта фонда помощи социальных изучений Хамовники доктор наук НИУ ВШЭ Юрий ПЛЮСНИН.
На 100 лет назад
– Юрий Михайлович, давайте сходу определимся с термином «отхожий промысел», что упоминается в русской литературе на данный момент. Что это такое сейчас?
– Это особенный вид трудовой миграции, что имеет характерные изюминки. Во-первых, отходничество носит возвратный темперамент, т.е. человек трудится не в том месте, где живёт, но постоянно возвращается к себе, потому, что в том месте семья, хозяйство, собственная община.
Второе – сезонный, временный темперамент работы. Поработал и возвратился.
Мотивация у хороших отходников – это благосостояние собственной семьи, детей, а не потребность. И по этим всем показателям современные отходники совершенно верно такие же, какие конкретно и были 100 лет назад.
При СССР они пропали, но 20 лет назад показались снова.
– Как это – пропали при СССР? А шабашники?
– У них была вторая мотивация. Съездить за «долгим рублём». А также, само собой разумеется, и для семьи.
Но рубль был на первом месте, семья в мотивации – на втором. Наряду с этим постоянных шабашников, тех каковые живут этим доходом, было мало.
Шабашка была приработком к главной работе. У современных отходников это главный вид дохода.
В Москву, в Москву, в Москву
– Куда и откуда едут?
– В большие города, конечно. В Москву приблизительно 80% из Центральной России.
А едут из провинциальных городов, сельских поселений, сёл. Промышленность за 20 с лишним лет сократилась в два раза, но люди-то некуда не убежали.
В первой половине 90-ых годов двадцатого века в Новосибирске из 990 тысяч трудоспособных людей практически 250 тысяч провалились сквозь землю из экономики. Одна четверть! на данный момент обстановка такая же, если не хуже.
Мы занимаемся подсчётами на муниципальном уровне, где практически по головам вычисляют, и в зависимости от региона от 15 до 60% а также 80% трудоспособных россиян для страны.
Самые инициативные, самые продвинутые не спились, как довольно часто говорят, трудятся месяцами без отдыха, приобретают деньги в конвертах, но знают, что их семья может нормально и благополучно жить.
– Отечественные федеральные госслужащие честно уверены в том, что «за МКАДом жизни нет». Что происходит в провинции?
– на данный момент провинциальное общество возможно условно поделено на три категории. Одна из них – новые люди в отечественных малых сёлах и городах – это приезжие жители, каковые приобрели дома и участки в малых городах.
Около мегаполисов – это весьма большая часть местных жителей. К примеру, в Талдомском районе Столичной области живут 20 тысяч местных обитателей и более 80 тысяч дачников.
В Костромской области – я живу в местном сельском поселении – на практически 400 обитателей приходится более 100 других учёных и университетских профессоров людей из ближних и Москвы областных столиц. А вдруг брать по зданиям, то у жителей в том месте 100 домов, а местные живут в 106 зданиях.
На нас местные обитатели мало получают, но мы всё равняется в том месте чужаки. Похожая обстановка фактически во всех регионах Центральной России.
Местное население делится как бы на две категории. Первая – это по терминологии доктора наук С. Кордонского так именуемое рентное население, т.е. зависимые от страны. Учителя, доктора, пенсионеры, разные представители местного спорта и культуры, одним словом, бюджетники.
Они живут на ренту – жалованье либо заработную плат от страны.
Все усилия местной власти идут именно на них. На них распространяются разные льготы, субсидии, дотации.
Они являются объектом всей социальной политики страны: пенсионная совокупность, совокупность социального обеспечения, здравоохранение, образование. От рентного населения власть ожидает лишь одного ответа – верного голосования на очередных выборах.
И голосуют они верно.
– Остальные занимаются отхожим промыслом?
– Да, но не только. Среди местных имеется люди, каковые не желают просто «получать зароботную плату» и ничего не делать. Это мелкие коммерсанты и местные предприниматели типа приобрети-реализуй (приблизительно одна пятая часть), а вот остальные – отходники.
Они инициативны, деятельны, активны. Но они все – вне экономики, вне политики и вне страны. Приблизительно две трети из них не платят налоги. Им наплевать – кто у нас президент, а кто глава правительства.
Но не наплевать, что происходит в стране. Муниципальная власть, от которой зависит уровень судьбы на местах, время от времени злит. Она, действительно, их также не видит.
Но злит. Социально они также как бы вне страны.
Они знают, что будут или приобретать пенсионные копейки, на которых семью не прокормишь, или по большому счету не будет никакой пенсии.
Финиш проекта Бисмарка
– Но трудовая пенсия, пускай копеечная, всё равняется будет? Либо они сознательно от неё откажутся?
– А вы уверены, что она будет? Проект первого канцлера Германии Отто фон Бисмарка – пенсии для всех – фактически погиб. Так как это именно он придумал его в конце XIX века как ответ на либеральную промышленную революцию. Нужно было задобрить народ, в особенности рабочих.
Сами пенсии были неизменно, но лишь для военных и чиновников, другими словами нужных для функционирования страны людей, слуг царёвых. А вот для всех – это совсем свежая история.
У нас общая пенсионная совокупность существует менее полувека, но люди привыкли и считаюм, что это было неизменно и окончательно. Но пенсии уже фактически умерли . Вот эти парни – отходники, – они знают, что пенсии им не светят.
И сохранять надежду они смогут лишь на себя, и семью, и собственных детей. Они и рожают детей – в среднем двое и больше. У них верная мотивация.
А ведь в десятнадцатом веке и начале XX было совершенно верно так же. Мужики, каковые занимались отхожим промыслом, желали обычной судьбе для собственной семьи.
– Но учёт какой-то ведётся? какое количество их? Вот О. Голодец говорит о 38 миллионах человек.
– У нас кроме того совершенно верно только бог ведает, сколько всего трудоспособного населения. Именуются цифры от 71 до 76 миллионов человек.
Голодец говорит про 86 миллионов (по всей видимости, вместе с трудящимися пенсионерами). Правильного ответа нет. Муниципальной статистики нет кроме того в виде закона, не говоря уже о практическом применении. На местном уровне её везде высасывают из пальца.
Главы районов между собой договариваются и подают в облгосадминистрацию некие цифры в качестве ответа на строгий запрос. В администрации смогут и исправить.
Выше – также. В десятнадцатом веке учёт вёлся с точностью до одного человека.
При СССР до 10–100. на данный момент – с точностью до одной – десяти тысяч.
Из-за неверных данных с мест неспециализированная погрешность Росстата громадна: кто-то говорит, что приблизительно 40%. Показательная история случилась в начале 2000-х годов. Решили подсчитать бездомных ребятишек. Социологи дали оценку, думается, в 260–270 тысяч.
Позже в коридорах министерств эта цифра составила уже 4 миллиона. И была озвучена президентом. Вы сами поразмыслите: как это на 54 миллиона семей – 4 миллиона бесприютных детей? Кроме того трезво цифру не оценивали.
Но она попала во все отчёты.
– Другими словами отходники – подводная часть статистического айсберга по трудовым ресурсам?
– В случае если отправиться туристом взглянуть на китов, то в лучшем случае заметишь тень кита под водой. Так и тут. Государство знает, что «кто-то кое-где у нас иногда».
Но где 38 миллионов человек, куда они делись, не знает. Власть, само собой разумеется, пробует их поймать. Но как охотиться, в то время, когда не видишь дичь?!
Но в случае если попытаться всё-таки забрать у них имущество либо обложить налогом, то возьмёшь сильный ответ от огромной массы инициативных людей. При том, что государство с этими дело старается не иметь.
Власть привыкла к вялым и покладистым.
Игра в прятки
– Будут сопротивляться, как кулачество в начале установления советской власти
– Осознайте, это второй мир. Они, к примеру, не приобретают услуги здравоохранения, по причине того, что они и не болеют.
У них нет времени ходить по поликлиникам, они трудятся. Но так как и вырабатываются и помирают раньше, чем опытные лентяи, каковые всю жизнь думали, как послаще покушать и помягче поспать, у которых и детей нет – и не нужно, «государство обеспечит».
У отходников же основная статья затрат, пускай не по деньгам, а по значению, – это дети. Многие обитатели больших городов этого осознать не смогут.
У большинства другие интересы. И понять, что имеется люди, и их в стране довольно много, каковые живут не только для самого себя, а для будущего, – таким жителям тяжело.
– Но всё-таки – какое количество их, по вашим оценкам?
– В этом случае честнее всего вычислять по семьям. В Российской Федерации от 50 до 54 миллионов семей (совершенно верно также только бог ведает). До 10–15 миллионов – семьи пенсионеров.
Из оставшихся 40 миллионов семей с детьми и с трудоспособными родителями практически 30 миллионов живут в провинциальной России. Я пологаю, что не меньше 20 миллионов глав семей из провинции – отходники.
Не смотря на то, что сейчас мне думается, что это существенно заниженная цифра.
– Минимум 20 миллионов человек не платят налоги, не ходят в поликлиники и больницы! И это «серая» территория 147-миллионного страны.
Слов нет.
– А кто вам заявил, что в Российской Федерации население образовывает 147 миллионов? Мы выстроили социальное государство. А так как каждому социальному стране выгодно снижать численность нахлебников, то статистика по населению изрядно занижена.
Государство просто не хочет видеть миллионы собственных самых активных граждан.
Но в случае если внезапно начнут строить по-настоящему мобилизационную экономику, то, само собой разумеется, их отыщут и встроят. Не смотря на то, что также не факт.
В то время, когда, к примеру, царь Александр II издал указ, запрещающий русским крестьянам селиться на почвах присоединённого Восточного Туркестана, то практически через год в том месте осели до 140 тысяч таких русских крестьян. Указ им не писан.
Так что и современные отходники следование отечественным тысячелетним традициям: народ бежит – государство догоняет. Догонит, обложит ясыком (данью, налогом и т.п.), народ бежит ещё дальше. И без того бегут приятель за втором.
А страна-то огромная.
