Реформаторская саранча на крестьянской ниве
Предлагаем читателям «Доводов семь дней» статью бывшего главу госадминистрации города Москвы Юрия Михайловича ЛУЖКОВА. Обращение в ней идёт о мировых проблемах отечественного сельского хозяйства.
Многих «начальников производства» эта статья вынудит не только задуматься, но и предпринять нужные упрочнения.
Сиротская часть российского фермера
Адам Смит утверждал: «В любой европейской стране на сотню людей приходится только один человек, купивший состояние в какой-нибудь отрасли сельского труда». Промышленный труд лучше вознаграждается, зарплата и прибыль капитала больше в городе, чем в деревне.
Исходя из этого логично, что и без пресловутой невидимой руки рынка, превозносимой монетаристами, мысли пользы направляют перемещение труда и капитала из деревни в город.
В наш век сельское хозяйство продуктивно и устойчиво лишь в тех государствах, где государство покровительствует земледельцу. Субсидии, льготы, таможенная защита в базе долговременной аграрной политики в Соединенных Штатах и Евросоюзе.
Среди развитых государств нет ни одной, где земледелец трудится на риск и свой страх, как в сегодняшней России. Да вдобавок его обирают банкиры, оптовики, топлива и поставщики удобрений.
Я прекрасно изучил специфику и экономику агропромышленного и продуктового комплексов и целый извилистый путь продукта села – от поля до городского прилавка, в то время, когда в первой половине 90-ых годов XX века был главой Мосагропрома. Мой управленческий опыт пришёлся на существование в двух полярных аграрных совокупностях – советской, плановой, и нынешней, квазирыночной.
А сейчас контролирую собственные знания на практике – веду хозяйство в бывшем прусском поместье в Калининградской области. Изначально Вейердер – бывшее прусское крепкое хозяйство с добротными кирпичными хозяйственными постройками – имел вид совсем закинутый и загубленный.
Потребовались большие капитальные затраты, смётка и упорство, дабы вернуть его к судьбе. Сейчас вся почва – 5 тысяч гектаров – в работе. В прошедшем сезоне собрали хороший урожай пшеницы (53,8 центнера с гектара).
Уродилась и гречка (26,6 центнера). Прямых налогов в области и бюджет региона уплачено 10 млн рублей.
Сто работников приобретают хорошую по местным меркам заработную плат, платят налоги и содержат семьи.
Отчего же другие обладатели почвы её не возделывают? Не сеют, не пашут, не жнут?
Это затратно! Дабы вернуть почву в пользование, обиходить пашню, необходимо положить 34,7 тыс. рублей на гектар. А компенсация от страны – всего-то 1200 рублей на гектар.
Вдобавок будет необходимо крупно потратиться на приобретение техники, удобрений, мелиорацию, корчевание и т.д. Куда несложнее подождать, в то время, когда явится арендатор либо клиент с деньгами.
Удивляет, что местные власти не принимают никаких мер понуждения к собственникам почвы, дабы почвы возделывались, а не простаивали и не зарастали мелколесьем и бурьяном.
Большие транснациональные агрокорпорации главенствуют на рынках во всём мире. Но и фермерская часть на Западе отнюдь не сиротская.
В Соединенных Штатах базы национального регулирования сельскохозяйственного производства заложены в законах 1933 и 1938 гг. и с того времени мало изменились. Эти программы пересматриваются каждые пять лет.
На 2008–2012 гг. на эти цели выделялось более 284 миллиардов долларов. И это не считая особых платежей для покрытия отличия между рыночными и так называемыми целевыми стоимостями. Прямые выплаты аграрным фирмам из казны ограничены 360 тыс. долларов.
Но, благодаря лазейкам в законодательстве, размер фактически не ограничен. Масштабы финпомощи аграриям в Соединенных Штатах не сопоставимы с русскими.
Под пятой реформаторов
Беды русского агропрома начались с невежественных «младореформаторских» выдумок-утопий в 90-е годы. Вот уже четверть века длятся упадок, разорение сельского производителя и одичание села. Разруха, запустение, безлюдье в том месте, где кипела жизнь.
В страду посевной, сенокосов, жатвы работы в колхозах было невпроворот. У сельского люда завёлся достаток, натуральные свежие продукты с подворья, пасеки и сады. А сейчас редко в каком подворье корова, индюшки и овцы.
Негде разжиться кормами, да и дороги они в наше время.
У Салтыкова-Щедрина имеется таковой тип – Чумазый. Олицетворяет первое пришествие «дикого» капитализма на пореформенную русскую деревню. Чумазый вторгся в самое «сердце русской деревни». Выкупил задёшево поместья, прибрал к рукам крестьянские участки земли.
Мужику достался только «неприятный хлеб подёнщины». Всё, что в позапрошлом веке заметил гневным взглядом русский сатирик, поразительно напоминает, кроме того в подробностях сходится с Великим Ограблением деревни чубайсами и гайдарами.
Дело продолжают под сурдинку их последыши во власти.
Агропромышленный комплекс бывшего СССР порушили начисто и нагородили снова созданный квазирыночный уклад – латифундию. А федеральная власть словно бы в горних высотах обретается, не ведая, что деревня отброшена чуть ли не ко временам взимающих дань ордынских баскаков.
Премьер Медведев похваляется, что Российская Федерация выбилась в фавориты мирового зернового экспорта. «Либеральная» публика уши и развесила: СССР, мол, понапрасну издержал нефтедоллары на закупку десятков миллионов тысячь киллограм зерна в Соединенных Штатах и Канаде. А про то, что это было сплошь фуражное зерно, на корм скоту, помалкивают.
Вопреки победным реляциям никакого перелома в плохом положении аграрного хозяйства страны не приключилось. Скорее сельские производители приноровились к упадку.
А расклад дел – возмутительный. Российская Федерация до «шокотерапии» 90-х располагала неоценимым национальным достатком – 123 млн гектаров земель в сельхозобороте. Это 9% всего мирового потенциала.
Сейчас обрабатывается только 43 млн гектаров. Пашня, которая десятки лет не знает плуга, зарастает мелколесьем, бурьяном, заболачивается.
Для того чтобы запустения русская почва не знала со времён Смутного времени. Младореформаторы упразднили как «пережиток» механизированные и высокотоварные хозяйства колхозов и совхозов.
Раздробили национальный земельный фонд на небольшие «паи». Миллионы паёв отписали в условную собственность крестьянским дворам.
У крестьянина ничего за душой, не считая рабочих рук. В среде тех, кто взял небольшие по русским меркам кусочки почвы – от 4 до 20 гектаров, не выяснилось обеспеченных кроме того малой механизацией.
Из-под лопаты возможно обработать 15 соток, а 15 гектаров требуют уже комплекта сельхозтехники, которой в крестьянском подворье нет и в помине! И всё покатилось под гору. Производство мяса уменьшилась на 60%, молока – на 40%.
Страна оказалась на грани голода.
Кроме того сейчас, спустя 25 лет, Российская Федерация так и не вернула аграрное хозяйство. Но везде завелись латифундисты, скупившие задёшево у бывших работников колхоза земельные паи.
Большая часть из новоявленных помещиков и не помышляют развёртывать производство сельхозпродукции. Выжидают, в то время, когда наступит время перепродать почву подороже.
Участь земледельца незавидна. Многие хозяйства на грани разорения из-за постоянного роста монопольных цен на удобрения, горючее, гербициды, технику, запчасти, семена и т.д. Выходы на внешние зерновые рынки полностью в руках картелей оптовиков.
Они нам и стоимости диктуют запредельно низкие. В Калининградской области выращивание пшеницы прибыльно только при урожае более чем 50 центнеров с гектара.
Китайский путь
Прозорливый Дэн Сяопин решился раскрепостить депрессивную китайскую деревню.
хлебные реквизиции и Маоистские коммуны Дэн упразднил. Крестьяне взяли волю самостоятельно избрать метод хозяйствования на земле.
Право собственности на землю и право распоряжаться плодами труда на ней – краеугольный камень китайской реформы – были поделены. доходы и Земля от роста её цены принадлежат стране. Так счастливо был изжит несправедливости и вековой источник раздора – частное присвоение земельной ренты.
Скупать почву в расчёте на рост её цены стало тщетным.
На раннем этапе переустройства крестьянский двор взял два надела – «поле пайка» и «поле ответственности». Продукция первого сбывалась по жёстким оптовым стоимостям, второго – по свободным рыночным.
Налог с крестьянского хозяйства не превышал 5% чистого дохода. В сжатые сроки деревенский продукт КНР удвоился.
Сейчас крупные предприниматели и крестьянские кооперативы китайской глубинки берут не только грузовики и тракторы, но и самолёты. На месте бывших нищих сёл крестьяне вскладчину строят пятизвёздочные туристические комплексы.
А залогом всему, выделим, сначала был отказ от частной собственности на землю.
Разламывать – не строить
В следствии «реформ» в Российской Федерации появились самые настоящие, в далеком прошлом изжитые и проклятые во всём цивилизованном мире латифундии. Большие массивы земель появились в ведении властей и муниципалитетов.
Данный аграрный ресурс употребляется из рук вон не хорошо, выводится из оборота под коммерческую застройку. Коттеджные посёлки растут как грибы. Что ни латифундист, то кум либо внучатый племянник главы районной либо поселковой администрации.
Иные губернаторы сами заправские латифундисты. Самые большие латифундисты – коммерческие банки. Они отбирают почву фермеров-должников.
Просрочивших выплаты по кредитам сгоняют с почвы.
Какой из банкира земледелец?! Вот и сидят они сиднем на земле – ни вложений, ни доходов, ни убытков.
Земельная рента словно бы бы никому и не перепадает. И для того чтобы головотяпского «погашения» земельной ренты нет ни в одной стране, где имеется писаные законы, а не поблажки отечественных лукавых думцев новоявленным латифундистам.
Василий Ключевский в «Русской истории» нелестно отозвался о «либеральных вертопрахах» в царствование Екатерины. «Трактуя построение людской общества (они), обожали строить его на основаниях, выведенных из чистого разума, а в то время, когда обращались к существующему, настоящему обществу, обнаружили его заслуживающим лишь полной ломки».
Ни разрешить ни взять «вольнодумцы» «золотого века» – предтечи отечественных «западников»-разрушителей. Разве что собственные чубайсы проделки и реформаторские гайдары выводили не из «чистого разума», а из твёрдых предписаний МВФ и монетаристской догматики.
Они совсем подорвали производительные силы неказистого на взгляд столичных митрофанушек, но плодоносящего агропромышленного комплекса СССР. С его высокой по любым мировым меркам энерговооружённостью, огромными главными фондами, накопленными десятилетиями, и развитой отвлечённой наукой.
Кроме того злосчастная горбачёвская «перестройка» до поры до времени не смогла так подкосить базы планового аграрного хозяйства.
Равновесие для империи
Автор Василий Розанов серчал, что в сопредельной с богатыми пригородами Санкт-Петербурга Финляндии тамошние фермеры-молочники пользуются явными привилегиями на столичном рынке.
То, что сановная бюрократия не очень жаловала коренных русаков и, наоборот, благоволила «иноземщине», раздражало и Николая Данилевского («Европа и Россия»).
Британия за столетие господства в Индии алчно вытянула из неё все соки. Россия, наоборот, отрывала экономические ресурсы от русской сердцевины – Пошехонья и перераспределяла в направлении национальных окраин – Польши, Закавказья, той же Финляндии.
Тифлис был куда зажиточнее Вологды.
Историк Николай Костомаров проницательно выявил настоящую подоплёку благорасположения империи Романовых к «инородческим» окраинам: «Расширения границ империи глубоко на Восток и юг потребовала не жадность завоевания, а потребность самосохранения». Вот веская обстоятельство, из-за чего траты казны часто имели адресом не губернии исторической России, а появлявшихся под скипетром Романовых Польши, азиатских окраин и Литвы.
«Русский народ принадлежит к числу миролюбивейших, – подмечал и Дмитрий Менделеев. – Более всего думающего о собственной пашне, могущего выносить «страду», но не могущего заставлять её делать для себя вторых. Вся отечественная история это показывает»
В полной мере закономерно, что национальное строительство в СССР под знаком другой, интернационалистской идеологии во многом наследовало имперские традиции царизма. Москва опережающими шагами развивала экономику национальных окраин, отрывая денежные и материальные ресурсы от метрополии.
Для примера, в города, села и местечки Западной Украины дёшево и щедро поставлялся сибирский газ, а в деревнях в округе Торжка, на пути газопровода Уренгой – Ужгород, газификация проводилась ни шатко ни валко.
По ходу роста поизводства СССР неравномерность распределения экономических ресурсов лишь возрастала. Запоздавшая на целые десятилетия национальная программа развития сельского хозяйства областей Нечерноземья призвана была искупить эту негативную тенденцию.
Экономический вектор сместился, если не на противоположный, то на более равновесный. Выкачивание ресурсов из Нечерноземья, где урожаи пшеницы, льна и ржи и без того ни при каких обстоятельствах не были обильны, а достаток селян – большим, закончилось.
Сделаны были большие капиталовложения в главные фонды тамошних совхозов и колхозов, социальную инфраструктуру.
К 1983 г. общая сумма животноводства продукции и закупок растениеводства в регионах Нечерноземья возросла вдвое. В 1987 г. цены ещё раз существенно возросли. Страна, индустрия, город возвращали русскому крестьянству ветхие долги, начиная ещё со времён коллективизации.
Так как прибавочный продукт русской деревни нещадно изымали на потребности индустриализации, а позже и в военное время, и в годы восстановления экономики в 1940–1960-е годы.
Батраки вместо фермеров
Все три русские революции имели единый запал – неразрешимый при власти помещиков земельный вопрос. Вопреки кривотолкам «либералов» про «обманный» большевистский Декрет о земле, решающим и важным явилось то, что советская власть национализировала земельную ренту.
Личная собственность на землю в СССР была отменена. И казалось, на веки вечные.
И лишь именно поэтому производительные силы села раскрепостились.
Но прежде, слов нет, русская деревня тяжко пережила жертвы и ломку насильственной коллективизации. То были родовые муки нового индустриального сельского хозяйства.
Мелкотоварный уклад деревни при закате нэпа, на гужевой тяге, сменился на передовой, сравнимый с Европой.
Что бы в том месте ни говорили, производительные силы села возрастали до самых 1980-х годов. А в то время, когда младореформаторы всё порушили, на свет показались вовсе не «осчастливленные» фермеры. Посмотреть назад опоздали, как возродилось батрачество.
Миллионы безземельных и беззащитных крестьян.
Неспроста до сих пор гектар почвы на торжище стоит дёшево. По причине того, что основать и вести хозяйство – убытков не оберёшься.
И год за годом земельная рента с 80 млн гектаров незасеянных земель и пустошей на месте тучных нив, кроме того на благодатном Дону, исчезает втуне.
Взять на карандаш
Отчего аграрная политика федеральных правительства так слепа и бестолкова? Чего для мириться с тем, что моё хозяйство за любой гектар обрабатываемой почвы вносит в казну 2700 рублей налогов, а сосед – ничего, не считая «подаренных» мне сорняков?
По всей необъятной России пустующих земель столько, что в самый раз прокормить ещё несколько Россию. Из-за чего бы в действительности не установить средний уровень штрафа за неиспользуемую почву и взять его с нерадивых землевладельцев.
И дело, смотришь, стронется с места…
Государство должно наконец озаботиться целой и точной переписью обладателей почвы. Так как полным-полно номинальных обладателей, каковые палец о палец не ударяют на ниве. Иных и след простыл за кордоном.
По окончании переписи все участки, утратившие собственников, куда бы они ни запропастились, выставить на аукцион. Вырученные средства направить на поддержку трудящихся сельхозпроизводителей, устранение инфраструктурных неурядиц на селе.
Имеется ещё последовательность острых неприятностей. К примеру, механизация.
На сегодня если сравнивать с советскими временами в фондах хозяйств осталась только треть тракторов и комбайнов.
Вместо того дабы предаваться иллюзиям «импортозамещения», не лучше ли прекратить экономическое давление, которое испытывают крестьянские хозяйства в последние два-три года? Многие земледельцы прекращают деятельность и разоряются.
И немудрено! За последние годы цена удобрений увеличилась на 60% (у нас вносится удобрений в 6 раз меньше нормы, принятой в Европе).
Конкретно для отечественного хозяйства траты на удобрения увеличились на 10 млн рублей.
Цена химических средств защиты растений возросла вдвое. В два раза – цена семян.Тем более что мы, вычисляй, загубили развитое отечественное семеноводство, в особенности для травосеяния.
Цена моторного горючего подскочила на 60%, запчастей – в два раза. Так, суммарная цена работ на одном гектаре пашни возросла на 30%.
А цена выращенного в отечественном хозяйстве зерна возросла только на 10%. В таких немыслимых условиях охотников продолжить бизнес в растениеводстве из года в год всё меньше и меньше.
Дорогой хлебушек
Ловкое ответ как остановить рост розничных цен на хлеб придумал Аркадий Злочевский – президент Российского зернового альянса. На совещании круглого стола в государственной думе он агитировал законодателей принять поправку к закону, разрешающую выпекать хлеб из фуражного зерна.
То бишь из сорного зерна самой низшей 5-й категории, пригодной лишь на корм скоту.
Зерновой альянс – наибольшее аграрное корпоративное объединение. Заправилы его – магнаты зернового экспорта.
Они держат и внутренний оборот зерна, и, косвенно, хлебопродуктов. Двойное падение курса рубля к доллару создало сумятицу на внутреннем рынке, на которой прекрасно погрели руки оборотистые оптовики.
Розничные цены на хлеб взметнулись вверх, а платёжеспособный спрос населения, наоборот, – вниз.
Хлебопёки сетуют на низкую рентабельность и подбираются к фуражному зерну. Лоббисты подбивают законодателей поменять существующий ГОСТ, запрещающий столь возмутительную «пересортицу».
Категорически против «фуражной» инициативы высказывается Россельхознадзор. Но ключи к хлебным амбарам с сорным зерном в руках Минсельхоза.
А в том месте с «пониманием» относятся к идее приравнять кормовое зерно для кур, другой живности и свиней к продуктовому. «Фуражное зерно уже и без того привлекается к выпечке хлеба», – уламывают призадумавшихся думцев. Подмешивают его к муке 4-го класса и сдабривают улучшителями. Почётный президент Альянса пекарей Анатолий Косован поведал: «Улучшители, доводящие низкосортную муку до высшего сорта, идут в нашу страну эшелонами»
Лоббисты без зазрения совести перевирают экономическую подоплёку интриги. В действительности им хочется высвободить из внутреннего оборота дополнительный ресурс продуктового зерна.
За него в наше время хорошую цену дают «за морем». Его удачнее реализовать в том месте, чем кормить собственных граждан.
Для которых и фуражное зерно с улучшителями отправится.
В государствах, где, как и у нас, громадна часть семей с очень низкими доходами, государство дотирует цены на хлеб. Отечественные же «рыночники» в правительстве скупятся, дотации не практикуют.
Вместо этого насылают прокурорские испытания фирм хлебной торговли. Поощряют рвение властей «сдерживать», через колено, цены.
В действительности, зерновой, мукомольный и акулы и хлебный «бизнес» ретейла обдирают клиентов как липку.
Оптовики, кивая на избыток зерна нового урожая на рынке, норовят выкупить его задёшево. Создатель этих строчков – производитель продуктовой пшеницы, готов поручиться: лишь десятая часть розничной цены хлеба на прилавке достаётся тому, кто зерно вырастил.
Другое – накрутки, жирная маржа «семерых с ложкой». Не забывайте, сколько стенаний раздавалось в массмедиа о вздорожавшей внезапно гречке? Грешили на земледельцев, каковые выращивают эту прихотливую культуру.
В моём хозяйстве урожай гречки отменный, а прибыток – чужой. Оптовики более 40 рублей за кило гречки не дают. У них все издержки – на фасовку и логистику.
И пакет в 900 граммов ценят уже в 70 рублей. А в торговых сетях цену накручивают до круглых 90–100.
Эта обираловка на хлебном рынке творится при полном попустительстве правительства. Кроме того Национальную хлебную инспекцию упразднили, дабы свободнее было орудовать ловкачам.
НИВА Какие конкретно Шаровые опоры используются. Виды шаровых опор по г.в.
НИВЫ Шевроле Niva. Смазка 1 с
