Путеводитель по старинной новогодней москве
Начнем прогулку с Охотного Последовательности. Огромный елочный шар на Манежной площади видели все, а потому зажмуримся и представим.
31 декабря, скажем, начала ХХ века. Ощущаете данный запах?
Со стороны Государственной думы тянет ладаном: вместо серого гиганта стоит церковь Параскевы Пятницы (снесена во второй половине 20-ых годов двадцатого века). Но людей в том месте мало — праздник светский, до Рождества (по популярности) — как до звезды.
Обыватели дома либо в гостях. На столах — запеченный гусь, приобретённый, вероятнее, как раз тут.
Не в церкви, само собой разумеется, — через дорогу.
На месте гостиницы «Москва» до революции пребывало ее, в смысле нынешней столицы, чрево. Так именовали Охотный Ряд.
Клиента встречали волоокие телята и нежные поросята, нарисованные на вывесках столь быстро, что, казалось, — зазывают не в мясную лавку, а в зоопарк. Но мы пришли за гусем — в этот самый момент нужно быть начеку.
Так как его, а вместе с ним и нас, смогут надуть. Вот
обычная уловка — синюшную птицу наполняют воздухом, замораживают, по окончании чего она рискует прямо на кухне взорваться.
Как и хозяйка — от бешенства на ушлых торговцев.
«Я бы запретил 40-летним встречать Новый год»
Как встречали 1917 год футуристы, за что Юрий Никулин обиделся на Деда Мороза и как проходил новогодний утренник в блокадном Ленинграде — в…
Но хватит о птицах. Какой Новый год без елки? За ней обратимся к Карлу Марксу.
На том месте, где на данный момент стоит монумент вождю пролетариата, до революции был в полной мере капиталистический елочный рынок. Это на данный момент они на каждом углу, а раньше «хвойные леса», как писали о них в газетах, вырастали в последних числах Декабря только в двух местах: у Громадного театра и на Воскресенской площади (сейчас площадь Революции).
Ставить елку продолжительное время считалось барством, ну а какой барин потащит ее к себе на своем горбу? За копейку-вторую торжественную ношу брал на себя мальчишка-разносчик. И ему не позавидуешь:
до 1907 года в Москве у домов не было номеров, ориентироваться предлагалось по имени обладателя.
К примеру: «Елохово, Плетешковский переулок, Дурылиным в личный дом». А в десятнадцатом веке было и того сложнее — в адресе показывали не улицу, а церковь, прихожанами которой были обладатели дома. Такое вот спортивное ориентирование — с утяжелением.
А какой простор для фантазии сценаристов, сколько тут вероятных новогодних приключений — почище 3-й улицы Строителей!
И о приключениях. Перед нами сходу два места, где в различные годы возможно было предаться новогоднему кутежу. Для ветхой знати давали балы в Добропорядочном собрании (оно же позднее стало Домом Альянсов).
Именно там, кстати, как полагают, вспыхнула страсть Александра Пушкина к Наталье Гончаровой (хотелось бы, чтобы на Новый год, но нет, в апреле).
Страшилки для грамотных людей
Простой рассказ о мистических местах Москвы напоминает сборник страшилок из пионерлагеря — тут и булгаковский кот, гуляющий в полночь по…
богема и Промышленники в начале ХХ столетия гремели в новогоднюю ночь в залах «Метрополя» — с ананасами в шампанском, стерлядью во льду и живыми цветами из Ниццы. Забегая вперед: любители потанцевать на паркете у губернатора также имели возможность это сделать совсем рядом.
На новогодние балы гости съезжались на Тверскую, 13, — неизменный адрес, по которому уже больше 200 лет квартируют столичные мэры.
январь и Декабрь, нужно сообщить, в Москве по большому счету были экватором «клубного» сезона. В случае если современные москвичи до недавних пор стремились уезжать на зимовку в условный Гоа, то их предки, наоборот, предпочитали летом переезжать в деревню, а зимовать в городе.
В мае балы прекращались, и Москва замирала до следующего октября.
Но возвратимся к монументу Карлу Марксу. Перед нами — Громадный театр.
Хотелось бы заявить, что и в Новый год по старому стилю в том направлении ходили наблюдать «Щелкунчика». Но нет:
в Москве основной новогодний балет поставили на 27 лет позднее, чем в Санкт-Петербурге, — уже на протяжении гражданской войны, в 1919 году. Но как раз столичная постановка в итоге и стала хорошей.
С подачи балетмейстера Александра Горского детские партии стали исполнять взрослые танцоры, Клара на волне патриотизма превратилась в Машу, Фриц — в Мишу, а Фея Драже была задвинута на второй план. Костюмами занимался Константин Коровин, так что это был самый храбрый и новаторский «Щелкунчик», поставленный среди обескровленной революцией ветхой-новой столицы.
Пройдем по Дмитровке, на данный момент украшенной светящимися фигурами танцоров. Свернем в Столешников переулок и окажемся на Тверской.
Новогодний дворец губернатора сзади, и вот справа мы видим «храм обжорства» — Елисеевский магазин. За торжественными угощениями начиная с 1901 года приходили как раз ко мне. анчоусы и Трюфели, устрицы и швейцарские сыры — эти «колониальные» товары ожидали обладатели десятков выстраивавшихся у входа экипажей.
Как раз тут придумали раскладывать фрукты пирамидами — среди них и неизменные на Новый год мандарины.
Выпивали же москвичи 31 декабря по старому стилю все то же шампанское либо простое вино. Кроме «Елисеевского», его имели возможность брать у одного из соперников-французов — у Леве (Столешников переулок) либо у Депре (Петровка, на доме №8 до сих пор сохранилась уникальная вывеска).
По окончании вина может захотеться гуляний. Главным местом для светского променада, среди них и на праздниках, был Тверской проспект.
По нему на Новый год обожали дефилировать — и пешком, и в каретах. Самый ветхий из всего кольца, его раньше кликали легко «проспектом» — потому, что первое время он был единственным.
О популярности этого места у франтов возможно делать выводы хотя бы по тому, что у «Мюра и Мерилиза» (сейчас ЦУМ) в начале XX века была особая примерочная, имитирующая свет фонарей Тверского проспекта. Так что
клиент имел возможность заблаговременно прикинуть, как эффектно будет смотреться на протяжении прогулки его шуба либо пальто.
Рассчитывать на важную скидку в канун Нового года, но, не стоило. Дореволюционная «тёмная пятница», длиной в 14 дней, звалась «дешевкой» и приходилась на Пасху.
Прогуляемся по проспекту и мы. На Никитских Воротах свернем направо, и по «барской» Спиридоновке дойдем до Патриарших прудов.
Перед нами один из самых ветхих и любимых москвичами катков. Желающие смогут опробовать лед и уже оттуда посмотреть на дом №5 по Малому Патриаршему переулку.
На месте монументальной сталинки когда-то стоял маленький дом, где в 1905 году агроном, а по совместительству композитор-самоучка Леонид Бекман придумал мотив к приглянувшемуся ему стишку из детского издания. Нот он не знал, и мелодию записала его только что родившая супруга — для дочки Верочки радостный папа песенку и написал.
Рядом, в Воротниковском переулке, одвременно с этим жила скромная гувернантка Раиса Кудашева (дом снесли в 70-х годах ХХ века). Двумя годами ранее она и срифмовала для собственного воспитанника — княжеского сына — эту елочную историю.
До дома Бекманов Раиса Кудашева имела возможность бы дойти за пятнадцать мин. — но авторы слов и музыки так и не пересеклись.
О том, что ее стих стал популярной песенкой, Раиса Кудашева определила только спустя десятилетия.
Но полночь все ближе, на улице холодает, и отечественная прогулка подходит к концу. Совсем не так долго осталось ждать куранты пробьют двенадцать, и новый год наступит окончательно и бесповоротно — независимо от стиля.
Создатель — экскурсовод «Экскурс-бюро №1»
ПУТЕВОДИТЕЛЬ: маршрут по новогодней Москве
