Причиной смерти веры трифоновой в сизо могла стать неправильная реанимация
Следственный комитет РФ в пятницу отрапортовал о завершении расследования по делу о смерти в следственный изолятор «Матросская Тишина» предпринимателя Веры Трифоновой. Единственный фигурант — доктор отделения хирургической гемокоррекции и детоксикации Столичного областного научно-исследовательского клинического университета им.
Владимирского (МОНИКИ) Александра Артамонова. Ее обвиняют по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности благодаря ненадлежащего выполнения лицом собственных опытных обязанностей).
По мнению следователей, Артамонова, проводившая Трифоновой гемодиализ, оставила в ее бедренной вене катетер, «не предотвратив пациентку о риске происхождения тромбофлебита». Через пара дней у Трифоновой, находившейся в следственный изолятор по обвинению в мошенничестве, появился тромб, и она погибла.
Артамоновой угрожает до трех лет лишения свободы. С предъявленным ей обвинением не согласны ни ее защитники, ни потерпевшие — семья умершей в СИЗО Трифоновой.
Юрист доктора Дионисий Ломакин поведал «Газете.Ru», что на данный момент его подзащитная знакомится с материалами дела, по окончании чего оно будет передано в суд. «Следователи спешат поскорее взять обвинительный вердикт по этому очень и очень неоднозначному делу, дабы избежала ответственности целая цепочка людей совокупности.
Не привлечены ни следователь Пысин, что оставлял Трифонову под арестом больную, ни глава СИЗО Фикрет Тагиев, ни глава медчасти, ни доктора СИЗО, ни судья Ольга Макарова, которая продлевала ей арест, ни, в итоге, сотрудники прокуратуры, надзирающие за выполнением закона в изоляторе», — перечисляет защитник. Вправду, Артамонова единственная, кому по делу Трифоновой предъявили официальное обвинение (это было сделано в октябре 2011 года).
Следователь Пысин, которого прежде всего потребовали привлечь к ответственности родственники погибшей, был допрошен в качестве подозреваемого полтора года назад, на данный момент он находится в отпуске по уходу за ребенком.
Дело Трифоновой
Вера Трифонова была арестована в декабре 2009 года по обвинению в мошенничестве. По мнению следователей, она вместе с депутатом магаданской областной…
31-летняя Александра Артамонова, которая на данный момент работает доктором-реаниматологом в МОНИКИ, видела Веру Трифонову один раз — 23 апреля 2010 года, в то время, когда предпринимательницу под конвоем привезли в университет на гемодиализ из можайской ГКБ № 20. Артамонова установила пациентке катетер — достаточно громоздкое устройство длиной около 12 см с 20-сантиметровой трубкой, которое для фиксации закрепляется на теле маленьким швом. «Она не забыла данный катетер, а намеренно покинула его, по причине того, что снятия и процедура установки весьма больной, а гемодиализ необходимо было проводить два-три раза в неделю, о чем Артамонова и указала в документах», — говорит юрист Ломакин.
Но ни на повторную процедуру, ни на последующие Трифонову в МОНИКИ не привезли. Больную сахарным диабетом с неработающими почками перевели обратно в следственный изолятор, где она погибла спустя семь дней — 30 сентября 2010 года.
По делу Артамоновой проводили три экспертизы. Две из них пришли к заключению о вероятной вине медперсонала СИЗО, одна — о «ненадлежащем выполнении опытных обязанностей» гражданским доктором.
Выводы этого последнего документа и легли в базу обвинительного заключения.
Как стало известно «Газете.Ru», эта экспертиза возмутила не только защиту Артамоновой и потерпевших, каковые не вычисляют ее виновной, но и Национальную медицинскую палату, которую возглавляет Леонид Рошаль.
В разгромной характеристике экспертизы, подписанной доктором наук, профессором медицины Алексеем Старченко (копия документа имеется в распоряжении «Газеты.Ru»), говорится, что «заключение (экспертиза по данным следствия) проводилось с неотёсанными процессуальными нарушениями», а в действиях Артамоновой «отсутствуют показатели вины в виде неосторожности, легкомыслия, небрежности».
Медики, разбирая действия Артамоновой, заключили , что она должна была «предвидеть лишь теоретическую возможность происхождения тромбоза». Предвидя это, доктор-реаниматолог действовала правильно, продолжают авторы документа, что выразилось «в должной гепаринизации катетера по окончании процедуры гемодиализа».
Введя гепарин, предотвращающий образование тромбов и свёртываемость крови, Артамонова выдала рекомендацию обрабатывать катетер таким же образом, но проконтролировать это не имела возможности, поскольку больше Трифонову не видела: предстоящие медицинские манипуляции, среди них и реанимацию, проводили доктора СИЗО «Матросская Тишина».
О том, что катетер ненадлежащим образом обрабатывали как раз в следственный изолятор, говорилось в первых двух экспертизах по делу, совершённых экспертами Главного госцентра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Главного обороны центра и Министерства России судмедэкспертизы Минздрава, говорит ее семьи и адвокат Трифоновой Владимир Жеребенков. «В том месте четко сообщено, что катетер имел возможность пребывать в теле не семь дней, а значительно продолжительнее, если бы за ним верно заботились. Но его обрабатывали раствором гепарина с концентрацией в 200 раз меньше надлежащей», — сообщил Жеребенков «Газете.Ru».
Вопросы к медперсоналу изолятора появились и у Национальной медицинской палаты. Эксперты распознали нарушения при реанимации Трифоновой: ей вводили адреналин и атропин в дозах, очень сильно превышающих допустимые.
Атропин по большому счету не было возможности использовать при сердечно-легочной реанимации, констатируют авторы документа, ссылаясь на методические указания Минздрава. «Внутривенное струйное введение 2 мг адреналина не было продемонстрировано, поскольку сердечная деятельность не была восстановлена, — продолжают медики. — Налицо в соответствии с приказом Минздрав России от 27.05.97 № 170 «Случайное нанесение вреда больному при исполнении терапевтических и хирургических вмешательств: ошибочность дозировки при проведении хирургической и терапевтической процедуры».
Это заключение юрист Артамоновой планирует приобщить к материалам дела собственной подзащитной через несколько дней, не собирается этому мешать и юрист потерпевших Жеребенков: «Мы будем настаивать, дабы выводы третьей экспертизы были отменены, поскольку к такому выводу пришли глубокоуважаемые специалисты, которых нельзя обвинить в ангажированности либо заинтересованности». Юрист кроме этого обратил внимание на то, что Национальная медицинская палата подвергла сомнению объективность самого экспертного учреждения, заключившего о виновности Артамоновой.
Пресловутую третью экспертизу проводили в Петербурге, в Военно-медицинской академии им. Кирова, не смотря на то, что дело расследуется в Москве. Она датирована 20 сентября 2011 года.
К тому времени следователи СК, заказавшего экспертизу, уже три месяца расследовали дело на главы данной академии генерала Александра Белевитина. «Национальная медицинская палата считает, что принятие к производству судмедэкспертизы в ВМА им. Кирова было совершено не учитывая конфликта заинтересованностей и с нарушением принципов и норм независимости специалиста», — заключают медики.
«Мы, со своей стороны, будем получать прекращения дела в отношении передачи и Артамоновой дела от следователя, что саботирует расследование в отношении Пысина, — говорит Жеребенков. — Уже направлены жалобы начальникам СК и Генеральной прокуратуры — Александру юрию и Бастрыкину Чайке, и письмо в президентский совет по правам человека. В случае если будет нужно, обратимся и в Страсбургский суд».
Интервью с доктором, обвиняемым в смерти Веры Трифоновой
