Подсудимые по делу о беспорядках на манежной площади выступили в суде
Подсудимые по второму процессу о беспорядках на Манежной площади 11 декабря 2010 года свидетельствовали в Тверском суде Москвы. Утром в четверг, в первый раз В первую очередь этого процесса, у суда показалась пара активистов «Второй России». «Первый суд мониторили, а второй нет.
Вот решили и его помониторить. Нам весьма интересно, как делают выводы вторых ребят», — растолковали они.
Нынешние обвиняемые Владимир Николай и Кирпичников Двойняков находятся под стражей, а Виталий Васин и Григорий Бильченко — под подпиской о невыезде.
Перед допросом подсудимых юристы попросили суд закончить допрос свидетелей, которых не получилось опросить ранее, и взглянуть видео, каковые до этого не могли продемонстрировать «по техническим обстоятельствам».
Юрист Васина дотянулся нетбук и выносной дисковод и положил их на стол судьи. Сам Васин, прокурор и адвокаты столпились у мелкого экрана.
Через пара мин. юрист удовлетворенно извлёк диск. «Я все осознаю, но вы, Васин и прокурор видео взглянули, а я нет», — увидела на это судья Светлана Ухналева. Юрист засуетился, снова запустил видео и развернул к ней монитор. «Тут видно, что Васин не доставал собственный пистолет, как говорят потерпевшие, у него кроме того не было таковой возможности», — комментировал он запись с места событий на Манежной, выложенную в сети (омоновцы утверждали, что перед задержанием Васин дотянулся и направил в их сторону пистолет).
Судья увидела, что на видео возможно отражен совсем второй момент. «Это тот момент, по окончании которого я был задержан», — возразил Васин.
Вторую запись продемонстрировала юрист Кирпичникова Мария Малаховская. На нем ее подзащитный показывал жестами толпе, пробующей прорвать оцепление, что не требуется этого делать. «А вот и Бильченко мелькнул, подойдите ко мне», — увидела судья.
— Что вы тут делаете, какие конкретно ваши действия? — задала вопрос она у подошедшего парня.
— Ничего, кинул, — ответил он.
— Что кинул?
— Легко кинул.
Затем юрист Двойнякова перешла к допросу свидетелей.
Первой выступила Елена Рыбакова, которая, как выяснилось, приходится подсудимому гражданской женой и 11 месяцев назад родила от него ребенка.
«Колю знаю в далеком прошлом, но совместно жить мы стали года три назад, — говорила она. — У него достаточно спокойный темперамент, никакой агрессии за ним не подмечала». Она утвержает, что на данный момент их неспециализированный ребенок не хорошо себя ощущает. «Я переживаю, вследствие этого он всегда плачет», — сообщила Рыбакова.
Она подчернула, что Двойняков из неблагополучной семьи, его родители совместно не жили, а мать болела, и ему было нужно уволиться, дабы заботиться за ней. Но неофициально он всегда подрабатывал, нормально устроиться не имел возможности из-за образования (Двойняков окончил только 9 классов общеобразовательной школы).
Она утвержает, что вечером 11 декабря 2010 года он возвратился к себе и пожаловался на головную боль, заявил, что кто-то его ударил.
По окончании Рыбаковой выступил приятель подсудимого Александр Лазарев, ничего нового он суду не сказал.
Затем юрист Бильченко попросила исключить из дела протокол опознания ее подзащитного: исходя из показаний свидетелей, на нем не было статистов, матери не разъяснялись права, а юрист, "Наверное," отсутствовал, поскольку в материалах нет его ордера. Прокурор Алексей Смирнов возразил: «Процессуальных нарушений нет.
Мать не осведомлена в юридических тонкостях, а защитник при таких случаях допускается, но не необходим». Судья дала согласие с его позицией.
На этом, наконец, приступили к допросу подсудимых.
Все они объявили, что раскаиваются в содеянном.
Кирпичников поведал, что знал убитого футбольного фаната Егора Свиридова два года, вместе с ним ездил на футбол. «Его смерть меня задела», — отметил он. Он утвержает, что 11 декабря 2010 года он с утра с приятелями отправился на Кронштадтский проспект, дабы положить цветы.
В том месте он выпил несколько бутылок пива. От проходящих людей компания выяснила, что акция продолжится на Манежной площади, и решила отправиться в том направлении.
В метро среди громадного количества людей приятели потерялись, и на выходе со станции «Охотный Ряд» снова собрались. На площади уже находились люди, каковые выкрикивали лозунги, но стычек еще не было, как и оцепления.
Люди неславянской наружности покидали ее, проходившая мимо него несколько «выразилась некрасиво» в адрес друзей. «Меня это задело, одного из них я толкнул в плечо», — сообщил Кирпичников.
Он утвержает, что слова прохожих он воспринял как личное оскорбление, исходя из этого обвинение по ст. 282 УК (возбуждение неприязни или неприязни по национальному показателю) не признает.
Скоро показалось оцепление, которое отказывалось его выпустить, продолжал обвиняемый. Сперва он попытался протиснуться в сторону Александровского сада. «Физический контакт с омоновцами был, но я их не бил», — увидел Кирпичников.
После этого он повторил попытку пройти через оцепление около выставочного зала. «Они находились на расстоянии вытянутых рук, я попытался проскочить, но мне не удалось. Я наткнулся на омоновца, упал и отошел.
Лозунги в тот момент я не кричал, не желал завлекать внимание», — сообщил он. Наряду с этим подсудимый объявил, что, появлявшись на площади, выкрикивал «Российская Федерация для русских, Москва для москвичей», «Русские, вперед!» (не смотря на то, что «Мусора — позор России» не кричал) — и так признал обвинение по ч. 3 ст.
212 УК (призыв к массовым беспорядкам).
Обвинение в хулиганстве (ч. 2 ст. 213 УК) Кирпичников отрицал категорически.
Но частично признал, что угрожал применением насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст.
318 УК). «Само собой разумеется, в моментах я поступал неправильно — были попытки и лозунги прорваться», — отметил он.
— какое количество вам было лет, в то время, когда первенствовал решение суда? — задала вопрос судья.
— Совершено было в 16 лет, а решение суда был в 17 лет.
Обращение шла о том, как в 2007 году Кирпичникова послали в колонию, признав виновным по ч. 4 ст. 111 (причинение по неосторожности тяжёлых телесных повреждений в составе группы лиц), практически сразу после решения суда он вышел по УДО.
Затем судья задала вопрос, что означают его татуировки. На правой руке у него красовалась огромная сокращение FCSM (ФК «Спартак Москва»), еще одна маленькая на запястье была заклеена пластырем, Кирпичников заявил, что в том месте написано «Зло».
На левом запястье наколка A.C.A.B. (all cops are bustards, что в переводе на русский свидетельствует «все менты — ублюдки»). Суду Кирпичников пояснил, это что может значить «все милиционеры — плохие люди».
«Мне в малолетке (СИЗО) их сделали, в том месте все их делают, в противном случае сложно было бы существовать. Желал свести на воле, но опоздал», — оправдывался Кирпичников, задержанный 1 сентября 2011 года.
Следующим выступил Васин. Он кроме этого с цветами и вместе с девушкой планировал поехать на Кронштадтский проспект, но подруга в том направлении почему-то не приехала.
В то время, когда Васин уже был на проспекте, ему позвонил привычный и дал обещание приехать с приятелями. В то время, когда все они встретились, кто-то в толпе крикнул: «Продолжение акции на Манежной площади».
В центре к моменту его приятелей и приезда Васина было шумно: люди кричали, стреляли, взрывали петарды. «Для шумового результата» сегодняшний подсудимый также три-четыре раза выстрелил в атмосферу из собственного травматического пистолета. «У меня диабет первой степени, серьёзная форма, я инсулинозависимый, — пояснил Васин. — При нанесении физических увечий последствия не весьма хорошие, исходя из этого я ношу пистолет для самозащиты». Перед задержанием случилась стычка с омоновцами: бойцы били пребывавших в толпе палками, и Васин «в знак примирения» поднял руки вверх.
Куртка задралась, один из милицейских заметил у Васина пистолет и вытащил его из кобуры.
Омоновец ранее на допросе сказал, что Васин сам дотянулся оружие и направил на него. Обвиняемый отрицал: «Если бы я желал выстрелить, это было бы совершено.
Смысла стрелять в омоновца в экипировке нет».
«Омоновец сообщил: «Беги». Я осознал, что пистолет у них и все равно меня отыщут, исходя из этого отказался, — говорил Васин. — Омоновец нанес мне пара ударов в пах, заломил руки и увел в автозак».
После этого его доставили в ОВД «Якиманка», допросили, составили протокол об административном правонарушении и отпустили. Васин начал спрашивать про пистолет, ему сообщили: «Можешь забыть».
На следующий сутки Васин возвратился в ОВД и написал прошение об утере оружия.
Ему вменяются те же статьи УК, что и Кирпичникову, из них он признал лишь обвинение в хулиганстве, поскольку вправду стрелял в атмосферу. Ранее Васин, как его подельник, привлекался к суду: в 2006 году в Самаре он прострелил молодому человеку щеку.
По словам подсудимого, это был хулиган и он защищался. Кроме этого у него в доме в Самаре было обнаружено охотничье ружье.
«Вы не вспоминали, что ваша любовь к оружию вам боком обходится?» — стыдила его судья.
Прокурор увидел, что омоновцы утверждают, словно бы Васин кричал «Русские, вперед!».
— Я это не выкрикивал, а если бы это было так, то я не считаю его националистическим, — ответил он.
— А обвинение ориентируется на мнение специалистов, — возразил Смирнов.
В сентябре 2011 года Васину позвонили милицейский, заявили, что нашли его пистолет. Он явился на Петровку, 38, где был допрошен.
А через 14 дней его задержали, в то время, когда он выходил из дома на работу.
Следующим перед судом выступил Григорий Бильченко, которому зимний период 2010 года было лишь 16 лет.
Ему вменяется ст. 318 УК, вину по которой он отрицает, и ст. 213 УК, которую признает частично. На Кронштадтском проспекте он был с компанией друзей, «приблизительно 50 человек».
Товарищи выпивали пиво, после этого его приятелю передали листовку, в которой говорилось, что акция продолжится на Манежной площади. У друзей был с собой баннер, что они планировали растянуть на остановке — месте убийства Егора Свиридова — и подсветить его файерами.
Но в итоге они применяли их на площади.
«Находились, жгли файера, орали, — говорил Бильченко. — Кричали «Русские, вперед!», пели «Катюшу», гимн. Я поднимал с почвы подробности елки».
Он утвержает, что в сети имеется фотография, где он лежит на земле, а над ним стоит омоновец с дубинкой. «Было оттеснение, передо мной стояла бабушка, она упала, а после этого и я на нее упал», — говорил он. Задержали его лишь спустя год, с утра подняли с кровати. «Давайте по-взрослому.
Вам не вменяются лозунги, про это и задавать вопросы не следует», — сообщил поучительно прокурор обвиняемому и в укор его юристу.
— Не рановато в 16 лет выпивать пиво и ездить на Манежную площадь? Вам не страшно? — воспитывала Бильченко судья.
— Выпивать — рано, — дал согласие Бильченко. — Другое не осознавал, был мелкий.
После этого настала очередь Двойнякова. Он пояснил суду, что его мама болела раком и два года назад погибла. «Я трудился на мясокомбинате, мне было нужно уволиться, поскольку она ничего не имела возможности делать, я подрабатывал, с деньгами на лекарства помогал папа», — говорил он.
Об акции в память Свиридова он определил из интернета, в одиночку отправился на Кронштадтский проспект, а после этого и на Манежную. Он утвержает, что он ни с кем не конфликтовал, а кричал лишь: «Один за всех и все за одного».
В какой-то момент он был рядом с осужденным на первом ходе по Манежной площади Кириллом Унчуком. Нацбол вместе с другими людьми кидался железными рамками ограждения, за которое схватился и Двойняков. «Была волна оттеснения, мы находились в первом ряду, я думал, они желали защититься от омоновцев, — сообщил подсудимый. — Ограждение упало в метре от нас и никого не задело».
Вследствие этого эпизода он признал обвинение по ст. 318 УК (по ст. 212 и 213 УК Двойняков вычисляет себя невиновным). Позднее кто-то ударил его по затылку, в то время, когда он согнулся, продолжал подсудимый. «Удар был очевидно не кулаком, думаю, дубинкой», — сообщил он.
Затем его потащили по асфальту, «очухался» он уже за оцеплением ОМОНа, по окончании чего его повели в автозак. Отпустили Двойнякова вечером того же дня, голова у него очень сильно болела от удара, от которого до сих пор остался рубец.
Задержали Двойнякова в сутки, в то время, когда у него родился ребенок, — 29 августа 2011 года.
«на данный момент я осознаю, что лишь себе этим вред нанес», — сказал он.
Следующее совещание по делу состоится 25 июля. Стороны приступят к прениям.
Беспорядки на Манежной площади 2010 ( 11 декабря, репортаж RENTV)
