Для обвиняемых в беспорядках на манежной площади просят от 4 до 8 лет колонии

Во вторник в Тверском суде Москвы прошли прения сторон по делу о беспорядках на Манежной площади. Вместе с немногочисленными зрителями на совещание пришел фаворит «Второй России» Эдуард Лимонов.

Право выступить первым было предоставлено гособвинителю Алексею Смирнову, что напомнил судейской коллегии, в чем обвиняются каковы доказательства и подсудимые по делу. Напомним, на скамье подсудимых находятся три активиста «Второй России» — Игорь Березюк, Кирилл Унчук, Руслан Хубаев, и Леонид Панин и Александр Козевин.

Березюк обвиняется по пяти статьям УК: ч. 3 ст. 212 (призывы к массовым беспорядкам), ч. 2 ст. 213 (хулиганство), ч. 1 ст. 282 (возбуждение неприязни либо неприязни), ч. 2 ст. 318 (использование насилия в отношении представителя власти), ч. 4 ст.

150 (вовлечение несовершеннолетнего в совершение правонарушения). Остальным вменяются ч. 3 ст.

212 (призывы к массовым беспорядкам), ч. 2 ст. 213 (хулиганство) и ч. 2 ст.

318 УК (использование насилия в отношении представителя власти).

В начале собственной речи прокурор объявил, что активисты «Второй России» «имеют большой опыт в участи в несогласованных мероприятиях», в частности в акциях «Стратегии-31».

Он напомнил, что, в соответствии с обвинению, Березюк обвиняется в причинении телесных повреждений омоновцу Наумову: он два раза ударил полицейского по голове и один раз по ноге. Эти действия подсудимого стали причиной тому, что у бойца ОМОН появилась закрытая черепно-мозговая травма и он до Января этого года не имел возможности выполнять собственные служебные обязанности.

Помимо этого, Березюк якобы вовлек в преступную деятельность несовершеннолетнего Илью Кубракова, которому вручил мегафон и за обещанные 1,5 тыс. рублей послал на Манежную площадь выкрикивать националистические лозунги. Опровержение Кубраковым этих показаний в суде гособвинитель внес предложение оценивать критически.

Панин, Хубаев и Козевин, по версии обвинения, бросали железные турникеты в сторону милицейских, а Унчук запустил в их сторону пластиковый шар от новогодней елки. Кроме этого обвиняемые провоцировали остальных участников беспорядков к совершению насилия, что подтверждается показаниями потерпевших (бойцов ОМОН), лингвистической экспертизой, фото- и материалами.

В частности, прокурор сослался на фотографию, на которой Панин с Хубаевым кидают ограждение, а Унчук стоит в стороне и следит за ними. «Это опровергает утверждение подсудимых, что их встреча была случайной», — выделил Смирнов.

Помимо этого, на записях Березюк время от времени мелькает рядом с Унчуком, что, например, помог ему подняться по окончании стычки с омоновцем.

Обрисовал действия и прокурор Козевина. На одном снимке обвиняемый показывает милиционерам средний палец, второй рукой расстегивает молнию штанов.

Один из потерпевших в суде констатировал: он «пробовал показать половой орган с целью оскорбления». Сам Козевин собственные действия не отрицал, но растолковывал их тем, что был пьян.

подсудимые и Адвокаты без звучно слушали либо не слушали обращение прокурора. В частности, юрист Дмитрий Аграновский просматривал книжку и жевал скрепку.

Хубаев, деятельно участвовавший в дискуссиях в течении всего процесса, время от времени поднимался и особенно пристально вслушивался в бормотание гособвинителя. Березюк слушал, со злобой скрестив руки на груди.

После этого гособвинитель нежданно объявил, что исключает из обвинения ст. 213 УК РФ (хулиганство) «как излишне вмененное» всем подсудимым.

«Однако они действовали взаимно согласованно, — сообщил Смирнов. — Аргументы, что они защищались от сотрудников ОМОНа, не выдерживают критики, потому, что их деятельность регламентируется нормами УК».

Прокурор объявил, что не видит возможности исправления подсудимых без изоляции от общества, потому, что у всех ранее была судимость, и попросил суд назначить им настоящие сроки.

Березюку гособвинитель попросил назначить 8 лет колонии неспециализированного режима. Унчуку — 5 лет с учетом того, что в 2009 году он был осужден по ст. 282 УК РФ и взял год условного срока с испытательным в два года и испытательный срок к моменту беспорядков не был погашен.

Хубаев же освободился в осеннюю пору 2010 года, отсидев срок за хранение наркотиков, исходя из этого прокурор попросил для него 6 лет исправительно-трудовой колонии строгого режима. При выборе 4 лет колонии неспециализированного режима для Панина Смирнов учел, что он признал свою вину и попросил прощения у сотрудника ОМОН, которому ударил.

Последнему подсудимому, Козевину, гособвинитель попросил назначить 4,5 года лишения свободы.

«Я признаю собственную вину по 318 статье, — сообщил по окончании речи прокурора Панин. — Я не совершал речевых призывов и не признаю 212-ю. Глубоко раскаиваюсь в собственных действиях и прошу извинения у бойца ОМОНа».

Козевин и Унчук отказались выступить. Березюк же с радостью воспользовался своим правом: «Желаю сообщить довольно 282-й и 150-й статьи.

Все слышали в суде показания свидетеля Кубракова: я никому ничего не предлагал. Мы слышали, что его мать не сходу приехала, в то время, когда его начали допрашивать, а лишь через восемь часов. Мы все видели на видео, как действовал ОМОН и что он бил людей.

Омоновец первый меня ударил, я целился в его голову, но не попал — на то он и боец, дабы уворачиваться. Статью 213 отвели, лишь на это совести хватило у обвинения».

Хубаев объявил, что будет выступать по окончании собственного юриста Евгения Архипова. Защитник подчернул, что вина подсудимого не доказана, и напомнил о правосудии вавилонского царя Хаммурапи, в то время, когда ответственность за правонарушение, виновник которого не установлен, несла вся община. «Проход через Моховую улицу был закрыт для собравшихся на Манежной площади, — сказал он. — А предложение ОМОНа калеке на палках пройти через толпу и выйти через второй проход было безнравственным поступком».

После этого слово забрал его подзащитный, чья обращение затянулась фактически на час. «В обвинении отсутствует здравый суть», — начал Хубаев. На Манежной площади, он утвержает, что в тот сутки он был в первый раз и понятия не имел, где находится Моховая улица (в том месте, как утверждали омоновцы, был открыт коридор чтобы люди расходились). «По поводу сговора.

Обвинение ссылается только на факт знакомства и того, что мы пребываем в одной партии, — сказал подсудимый. — Но в партии большое количество людей, а в Москве у меня имеется и более родные привычные». Он подчернул, что, в соответствии с биллингу (данным о телефонных соединениях), созванивался с Унчуком 2 и 7 декабря — в то время, в то время, когда беспорядки на Манежной площади кроме того не планировались.

Он выделил, что, в сущности, беспорядков бы не было, если бы людей не провоцировал ОМОН. «Рядом был торговый комплекс, но погромов в том месте не было, никто их не желал», — увидел Хубаев.

«Это правонарушение — плод фантазии Следственного комитета, — продолжал подсудимый. — Они сами ссылались на приказ более чем, переводили стрелки на Нургалиева и президента».

«В сказки я не верю, а также в сказки про честный суд, — заключил он. — И к вашей справедливости я взывать не планирую».

После этого слово забрал юрист Дмитрий Аграновский. В начале речи он подчернул, что ожесточённый решение суда по этому делу не устрашит оппозиционеров, а, напротив, спровоцирует протест в обществе.

«На мой взор, обвинение развалилось», — заявил юрист.

Согласно его точке зрения, стержнем обвинения являлись показания несовершеннолетнего Ильи Кубракова, но по окончании того, как он заявил в суде, что написал их под диктовку, все обвинение рассыпалось. На допросе этого свидетеля не находился защитник Березюка, и Аграновский дал обещание обратиться по этому поводу в КС, потому, что это нарушает право на состязательность сторон. «Это было стихийное собрание народа, — сообщил он. — Никто из радикалов у нас не может ни платно, ни безвозмездно устроить беспорядки».

По поводу причинения Березюком повреждений омоновцу юрист подчернул, что они были засвидетельствованы лишь 17 декабря, и выразил громадные сомнения по поводу того, что они были нанесены как раз подсудимым: боец ОМОН был в защитном шлеме.

Для обвиняемых в беспорядках на манежной площади просят от 4 до 8 лет колонии

Запытали до Страсбурга

Большая часть европейцев жалуются в Европейский суд на через чур долгие тяжбы, но Россию тревожат пытки и несправедливые судебные слушания…

Юрист Унчука Алексей Орлов продолжительно жаловался на нарушения Уголовного кодекса в течение процесса и дал обещание, что это дело в обязательном порядке дойдет до ЕСПЧ. Юрист Панина подчернул, что его подзащитный не выкрикивал никаких речевок, но сам стал жертвой сотрудников ОМОН.

Защитник просил избрать для Панина наказание, не связанное с лишением свободы, о такой же мере сказал и юрист Козевина.

Потом подсудимым дали возможность выступить с последним словом. «Я много раз участвую в аналогичных политических судебных процессах в качестве обвиняемого, мне это не ново, — сообщил Хубаев. — В то время, когда меня задержали, полковник Щеголев сказал, что решение суда в отношении меня уже вынесен. Он имел в виду всех, не считая Панина и Козевина, они тогда не были еще задержаны».

В конце собственной речи подсудимый попросил секретаря внести в протокол замечание о том, что судебная коллегия не слушает его окончательное слово: судья Александра Ковалевская перешептывалась сейчас с судьей Алисовым.

«Надежда умирает последней, надеюсь, что осталось капля совести, сохраняю надежду на честный решение суда», — сказал Березюк. «Все уже ясно. Сохраняю надежду на справедливость», — был кратким Унчук.

Козевин попросил не наказывать его строго: «Я раскаиваюсь, у меня неизменно сердце болит. Я, само собой разумеется, виновен, что так оказалось, но у меня не было никакого умысла, дабы были эти беспорядки.

У меня и без того жизнь не весьма складывается, разваливается семья». Панин попросил для себя условного наказания: «Я семь месяцев нахожусь под стражей, что уже для меня достаточное наказание».

Решение суда по делу судейская коллегия дала обещание вынести в пятницу, 28 октября.

Павел Перец про Михаила Лорис-Меликова


Читать также:

Читайте также: