Опора на своё или русское чучхе
Александр Ф. СКЛЯР известен каждому, кто интересуется русским роком. Но далеко не каждому как мы знаем, что в юности музыкант проявлял себя на ниве дипломатии. Выпускник МГИМО, он с 1980 по 1985 год проработал в Северной Корее.
В той самой стране, которой пугают детей и взрослых на Западе кроме того больше, чем Россией.
Кто изгой, решать нам
– В крымском вопросе нас поддержали лишь «страны-изгои», а также КНДР. Но должно ли нам быть неудобно оттого, что мы появились в таковой компании?
– Те, кто поддержал нас, продемонстрировали, что являются отечественными подлинными приятелями. Соответственно, с моей точки зрения как россиянина, не такие уж они и изгои.
Моё восприятие КНДР изменялось в течении десятилетий. Я не проявлял рвения в том месте трудиться, меня в том направлении распределили: знание корейского языка сыграло собственную роль.
Мои тогдашние ощущения – это ощущения совсем молодого человека, и по сей день я наблюдаю на них по-второму. Тогда я обращал внимание на идеологический пресс, что был (и, по всей видимости, остаётся) значительно более твёрдым, чем в СССР начала 1980?х.
Данный пресс в СССР и послужил толчком для появления русского рок-н-ролла. У нас делать рок-н-ролл было совсем нужно и, как мне казалось, совсем нереально. Но, приехав в КНДР, я осознал, что означает «нереально делать рок-н-ролл».
Каждая форма творческой деятельности в том месте определялась страной. В 1985-м я возвратился к себе…
– Легенда гласит, что вас выгнали из Кореи за выполнение белых песен.
– Ерунда. Создатель данной легенды не я, и собственного согласия на её появление я никому ни при каких обстоятельствах не давал. Не нужно выставлять меня громадным борцом, чем я был.
Уехал из Кореи я в рабочем порядке, отработав положенное количество лет.
И через некое время по окончании моего возвращения СССР не стало. Та совокупность, о крушении которой мы так грезили либо кроме того грезить не могли, провалилась сквозь землю.
Нахлынувшая свобода скоро переросла во вседозволенность, в полное отсутствие внутренних людских рамок, в какую-то анархию со всеми её духовными перекосами, с пошлостью и безвкусицей. У большинства из нас, а также у меня, появился вопрос: разве этого мы желали?
Исходя из этого на данный момент, в мыслях глядя на СССР и на КНДР, я думаю не так, как раньше.
– КНДР стала вам красива?
– В том месте не всё так прекрасно с позиций мира, именующего себя цивилизованным. Но, поставленная мировым сообществом практически в условия выживания, страна сумела выстоять (кроме того по окончании исчезновения СССР).
Значит, в базу страны положен народный мобилизационный проект. Это не имеет возможности не приводить к моему.
В тех условиях, в каковые ставит Россию западный мир, нам имеется суть приглядеться: как удалось Северной Корее не пасть, не прогнуться.
Я не желаю заявить, что нам нужна цензура, как в Северной Корее. Но какое-то упорядочивание событий должно быть.
Лично мне неясно, какие конкретно для этого имеется механизмы.
– Россияне всё больше боспокоятся курсом страны на упорядочивание Интернета. Не движемся ли мы в сторону СССР и КНДР?
– Уверен, что цензура советского примера уже ни при каких обстоятельствах не наступит. Я большую часть судьбы прожил в СССР и осознаю: возврат неосуществим.
Мир стал значительно более открытый, и захлопнуть его запрещено. Нам точно не угрожает модель КНДР либо Китая, где нет доступа на зарубежные сайты.
И рабочих групп, каковые будут «литовать» артистам тексты для выступлений либо допускать к показу спектакли и фильмы, у нас не будет. Это пройденный этап.
Чучхе по-российски
– В мае между Россией и Северной Корей были достигнуты ответственные договорённости – в частности, о торговле за рубли. И о списании северокорейских долгов.
Это отечественная плата за помощь в крымском вопросе?
– За всё необходимо платить. В случае если мы прощаем долги Кубе, то из-за чего мы не должны функционировать последовательно и забыть обиду их Северной Корее? Со стратегической точки зрения данный партнёр для нас крайне важен.
Страна лежит на пересечении силовых линий восточной политики – в том месте рядом и Япония, и Республика Корея, и Китай. Напомню: КНДР владеет ядерным оружием – она просто не может не рассматриваться как важный союзник.
Приятели тем более нужны нам сейчас, в то время, когда так много государств желают нас загасить, принизить, желают сделать нам больно, желают, дабы мы экономически просели либо хотя бы не встали. Наконец, имеется совсем простые пользы от сотрудничества: перевозки через северокорейский порт и по северокорейским железным дорогам.
– Константин Кинчев и Юрий Шевчук говорят, что русский власть примеряет на себя северокорейскую идею чучхе, и не рады этому.
– В случае если брать поверхностный срез идеи чучхе, то они правы. Но сущность идеи чучхе – самостоятельность народа, опора на личные силы. Я был загружён в северокорейскую среду и потому знаю: это не просто слова.
А уж в применении к нашей огромной стране, с её природными и людскими ресурсами, мысль опоры на личные силы имела возможность бы сыграть весьма хорошую роль. И, по всей видимости, сыграет – нашу страну вынуждают к этому.
– На примере двух корейских стран теоретики предлагают твёрдый выбор: или – или. Либо комфортная судьба, либо самостоятельность во внешней политике.
– Одно другого не исключает. Я полностью не сомневается в том, что Российская Федерация может самостоятельно себя прокормить (а излишки производства может обменивать на овощи и экзотические фрукты, какие конкретно у нас не растут).
Сложнее обстоит дело с хай-теком. Тут не обойтись шапкозакидательством, тут нужен настоящий поворот страны в сторону взращивания национальных кадров, что удачно делалось в Советском Альянсе.
В случае если у страны будет такое желание, то не пройдёт и десяти лет, как уже покажется новое поколение учёных и инженеров, каковые сумеют произвести рывок в хай-теке. А до тех пор пока этого не случилось, нам, по всей видимости, нужно будет прикупить несколько сотен тысяч высокооплачиваемых экспертов и платить им в два раза больше, чем их нынешние работодатели.
И не считая материальных составляющих нам нужен культурный рывок. Как отмечал классик, разруха в сортирах появляется от разрухи в головах.
– А гласность и прозрачные выборы ваш сценарий подразумевает?
– Если вы оглядываетесь на Запад, то так, как в том месте, в Российской Федерации не будет ни при каких обстоятельствах. Отечественный народ соборный, и ему нужен царь, что владеет особенными полномочиями и несёт ответственность за собственный народ продолжительное время, а не четыре года.
– Стоит ли рассуждать о полезности либо вредности для того чтобы менталитета?
– По-моему, стоит рассуждать лишь о данности. Либеральной интеллигенции остаётся принять её, прекратить злобствовать и топтаться на отечественных промахах.
Отыскать в отечественной публичной модели какую-то нишу для себя. Либо, если не получается, уехать в другую страну, менталитет которой им ближе.
Русский человек не обожает, в то время, когда его всегда тыкают носом в чужой пример. Он сходу начинает ершиться.
Война и мир
– В начале сентября вы презентовали собственную песню «Миллионы» с подзаголовком «В то время, когда война на пороге». Верно ли я осознал, что вы симпатизируете «партии ястребов»?
– Я не спешил с высказыванием об украинских событиях. Не желал, дабы оно имело оттенок сиюминутности.
Песня зрела всё это время – зрела внутри, я не вымучивал её с пером в руке. Мои ощущения чётко выплавились в конкретные строчки. «Война на пороге» Ощущения русского человека, в то время, когда история ставит его на таковой порог.
Песня точно не есть «ястребиной», видит Всевышний. Но и, конечно же, она не есть голубиной.
В то время, когда война на пороге, ты не можешь быть голубем.
Ясно, что все мы, обычные люди, – за мир. Но возможно быть за мир, а возможно «быть за мир». Это весьма обтекаемая формулировка, которая время от времени похожа на попытку запрятать голову в песок.
В то время, когда видишь, что вопреки отечественным жаждам мира нет, ты обязан как-то показать собственную позицию. Особенно если ты творческий человек и поёшь песни собственного произведения. мира и Вопрос войны, как мы знаем, в русской культуре имеет особенный статус, и я не имел возможности не высказаться на эту тему в сегодняшних событиях.
– Андрей Макаревич также выразил собственную позицию. Что сообщите о повальном шельмовании музыканта?
– Я не хочу обсуждать позицию Макаревича. Пускай всё, что он сообщил, спел и сделал, остаётся на его совести.
Имеется Верховный Суд, перед которым предстанет любой в собственный час.
– Целый вопрос содержится в следующем: имеем ли мы дело с Отечественной войной, где всё кристально светло, либо же с войной гражданской, где нет правой стороны и неправой, где с обеих сторон видятся а также разбойники. «А народ сидит и ожидает. Чья заберёт – не знает», – поёте вы в собственной ветхой песне «Тёмное знамя» о махновщине.
– Народ сидит и ожидает – это правда. Запрещено же от всех людей ожидать участия в военных действиях.
Многие обитатели Новороссии, думая о судьбе собственных родных, сейчас рассуждают так: «Знали бы мы, чем всё это аукнется, – ни при каких обстоятельствах не пошли бы на референдум». Но история объективна и начинается так, как начинается. А человек – субъективен.
По окончании наступления какого-либо события он начинает думать в сослагательном наклонении: «А вот если бы я не» Но если бы он «не…» а также если бы его сосед «не…», то всё равняется бы история сложилась так, как она сложилась. Сослагательное наклонение не имеет смысла – референдум уже состоялся.
Нежелание сделать своим чужой язык уже высказано, и этого не повернуть вспять. Если бы не показался Игорь Стрелков, то показался бы второй храбрец вместо него.
Такова логика истории.
Само собой разумеется, на данный момент не всё так конкретно, как в Великую Отечественную войну. Но мне нынешняя война видится скорее отечественной, чем гражданской.
Уроки чучхе: северокорейские школы в Японии
