Новый православный храм рядом с эйфелевой башней укрепляет мягкую силу россии — «наука»
Русское православие во Франции прошло продолжительную эволюцию от подпольных церквей до устремившихся в небо храмов с куполами-луковицами.
В муниципальном пейзаже Парижа сравнительно не так давно показалась новая достопримечательность. 4 декабря патриарх московский Кирилл освятил новый православный собор в Париже, находящийся рядом от Эйфелевой башни.
Сделал он это на фоне высокомерных заявлений о продолжительной и непростой истории русской диаспоры во Франции.
Для светских корреспондентов это был очередной успех русском мягкой силы, показывающий, что кроме того во время охлаждения межправительственных связей духовные отношения смогут развиваться. В октябре патриарх Кирилл повторно освятил русский храм в Лондоне и совершил краткую встречу с главным правителем церкви Англии королевой Елизаветой.
Беседа между ними была намного более горячей и сердечной, чем переговоры последнего времени между политическими начальниками России и Британии.
Новый храм в Париже в определенном смысле стал одновременно и результатом, и заложником светской политики. Согласие на его строительство за счет русских средств дал бывший Николя Саркози.
Было это в 2007 году, и ответ расценили как жест доброй воли в сторону России. Замысел перевоплотить церемонию открытия храма в момент дипломатического единения в присутствии президентов двух государств потерпел неудачу по обстоятельству ухудшения спора из-за Сирии.
Но нет ничего, что помешало патриарху Кириллу освятить новый собор в присутствии деятелей французской культуры, таких как певица Мирей Матье.
Шпионаж под куполами храма
Le Temps02.11.2016100 лет ветшайшему православному храму в Японии
Майнити симбун07.09.2015Великое возвращение России в Париж
El Pais17.10.2016
Для любителей истории церкви грандиозное сооружение стало очередным событием в долгой саге, пережившей много сюжетных поворотов. Начиная с 1920-х годов Париж стал главным местом, куда стекались бежавшие от коммунистов русские.
Многие из них были людьми высокообразованными и эрудированными, но разоренными и очень сильно нуждающимися. В следствии этого столица Франции превратилась в место сосредоточения блестящих, склонных к диспутам и спорам русских богословов, каковые оказывали влияние на собственных католических и протестантских сотрудников.
К числу тем, вызывавших яростные споры в среде русской эмиграции, относился вопрос о взаимоотношениях с церковью в Советском Альянсе, которая подвергалась преследованиям, но умудрялась как-то существовать под опекой страны.
Кое-какие изгнанники присоединились к консервативной белоэмигрантской русской церкви, которая отвергала все, что существовало на советской почва. Остальные поддерживали отношения до 1930 года, в то время, когда живший в Париже епископ разгневал столичное руководство своим присутствием в Лондоне на молитвах о гонимых советских христианах. (Предстоятели церкви в Москве были вынуждены делать вид, что никаких преследований них нет.) В следствии самая многочисленная несколько русских во Франции перешла под крыло жившего в Стамбуле константинопольского патриарха, что по традиции считается «первым среди равных» архипастырей восточного христианства.
Но немногочисленная группа (сначала их было всего шестеро, но это были люди выдающиеся), решила остаться под началом собственных столичных властителей. По всей видимости, они осознавали, что архиереям в Российской Федерации приходится лгать, дабы выжить.
Базой для данной маленькой, но преданной группы стал первый этаж неинтересного дома в парижском переулке, где они имели возможность молиться при условии, что на улице нет ничего, что будет выдавать наличие в строении храма. В это же время, величественный русский храм в Париже около Триумфальной арки действовал , и до сих пор находится под управлением Константинополя, являясь центром процветающей и очень либеральной русско-французской общины.
Сейчас между константинопольским и столичным патриархатами идут напряженные правовые споры по вопросу русской церковной собственности во Франции. Русскому стране удалось оторвать из-под контроля Константинополя величественный храм в Ницце, что был выстроен для царей.
В это же время, в Париже заметно усилилось влияние «москвичей», потому, что в том месте была сравнительно не так давно выстроена новая русская семинария (соперничающая со ветхим парижским заведением, находящимся в подчинении Константинополя), а сейчас еще и собор у берегов Сены. Но «константинопольцы» во главе с выдающимися французскими семьями, чьи предки прибыли из России три либо четыре поколения тому назад, так же, как и прежде стоят на своем.
Сейчас очень многое изменилось. В первой половине 30-ых годов двадцатого века, в то время, когда во Франции случился внутриправославный раскол, СССР был атеистическим страной.
Если ты был православным любого толка, независимо от места проживания и того, какому епископу подчинялся, то это воспринималось как вызов. Но Сейчас Российская Федерация воображает себя в качестве оплота классических сокровищ, что доблестно пробует остановить процесс дехристианизации в Европе.
Но имеется одна вещь, которая вряд ли очень сильно изменилась. Жизнь у рядовых православных священников, разбросанных по всей Франции и ведущих работу в различных храмах, всегда была непростой, каким бы епископам они ни подчинялись.
Многим приходится трудиться, и они приобретают только маленькое материальное вознаграждения за собственный церковное служение (в случае если по большому счету что-то приобретают). Похоже, что деньги, выделенные на постройку величественных строений на берегах Сены, до них не доходят.
Не обращая внимания на грандиозную и помпезную церемонию, прошедшую несколько дней назад, светская Франция это так же, как и прежде не самая хорошая почва для христианских священников любого толка, и обрабатывать ее очень сложно.
LASRCH
