Новая коллегия присяжных по делу об убийстве юрия буданова приступила к слушаниям по существу
В среду Московский городской суд приступил к вторичному рассмотрению дела в отношении уроженца Чечни Юсупа Темерханова, обвиняемого в убийстве бывшего начальника 160-го гвардейского танкового полка Юрия Буданова. Первая попытка совершить процесс закончилась тем, что в феврале этого года, в то время, когда стороны уже завершали воображать доказательства, суд распустил коллегию присяжных, поскольку в ней остались всего 11 человек (по закону вердикт должны вынести 12 участников жюри).
В прошлый понедельник была организована новая коллегия из 20 человек.
Как поведала «Газете.Ru» юрист обвиняемого Дарья Тренина, в понедельник в суд пришел один присяжный из ветхого состава, что "настойчиво попросил" внести его в перечень кандидатов в новую коллегию.
«Пришел присяжный, написал заявление, дабы его допустили к участию в отборе, но его не разрешили войти в зал и чуть ли не силой выгнали», — сообщила она.
В среду начало процесса задержалось практически на час. В этом случае с целью проведения слушаний суд выделил просторный зал, в котором всем желающим хватило мест.
Не считая жюри, остальные участники процесса не поменялись: тот же судья, те же юристы, наоборот которых устроились прошлые гособвинители и потерпевший Валерий Буданов, сын убитого экс-начальника танкового полка.
В начале процесса судья Андрей Коротков сказал обстоятельство задержки. Оказалось, что трое присяжных не явились в суд.
«Первый сутки — и уже троих нет», — ухмыльнулся он. В то время, когда оставшихся 17 участников жюри пригласили в зал, Коротков сказал, что из-за служебных обязанностей не пришли присяжные под номерами 7, 12 и 18.
Позднее юрист Мурад Мусаев увидел, что защита при отборе жюри настаивала на том, дабы их не включали в коллегию, поскольку они еще тогда говорили, что не смогут посещать процесс.
Затем гособвинитель Мария Семененко подошла к трибуне, дабы огласить обвинительное заключение. Она напомнила, что Темерханов обвиняется в убийстве Буданова по мотиву «вражды и ненависти в отношении социальной группы солдаты» (ч.
2 ст. 105 УК) и в ношении и приобретении огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 222 УК).
По версии обвинения, мотив правонарушения появился еще в 2000 году, в то время, когда трое военнослужащих пришли в чеченское село Гелдаган в рамках операции по борьбе с терроризмом, которая была введена на территории Северного Кавказа указом президента во второй половине 90-ых годов двадцатого века «в целях раскрытия и пресечения терактов». В ночь на 13 февраля у военных появился бытовой конфликт с отцом подсудимого Шамилем Гагаловым.
На протяжении этого конфликта армейские убили Галалова из автомата, сожгли принадлежавшее ему кафе и автомобиль ВАЗ-2106.
По этому факту было возбуждено дело, которое в 2007 году было закрыто, поскольку следствию так и не удалось установить личности убийц. «Темерханов, полагая, что убийство совершили солдаты, и испытывая чувство вражды и ненависти ко всем военнослужащим, принимавшим участие в операции по борьбе с терроризмом, не позднее февраля 2004 года решил отомстить», — зачитывала обвинительное заключение Семененко. В последующем, как вычисляют обвинители, подсудимый подготовился к совершению правонарушения, спланировал его, выбрал объект, подыскал не меньше двоих соучастников и «принял меры конспирации, дабы избежать уголовной ответственности».
Не позднее апреля 2011 года он установил, что Буданов, проходивший службу в воинской части 13206 160-го гвардейского танкового полка, что кроме этого был задействован в операции по борьбе с терроризмом, находится в Москве. Из СМИ обвиняемый знал, что в 2009 году бывший военнослужащий вышел на свободу из колонии, куда попал согластно судебному вердикту за убийство в 2004 году девушки из Чечни Эльзы Кунгаевой.
И тогда Темерханов решил его убить, по причине того, что имя Буданова «взяло широкий публичный резонанс», и он являлся «самый ярким представителем» солдатах, убивших отца подсудимого. Темерханов привлек не меньше двоих собственных друзей, каковые, по словам Семененко, разделяли его взоры и дали согласие принимать участие в убийстве.
Эти неустановленные соучастники в течение трех дней до убийства помогали ему в слежке за Будановым, дабы установить его работы и места жительства, и целый распорядок дня. Потом между 16 мая по 7 июня 2011 года Темерханов купил автомобиль Mitsubishi Lancer 2010 года выпуска через Джамала Парагулькова.
Для автомобили были изготовлены поддельные номера, поддельный идентификационный номер автомобиля и поддельный страховой полис на имя Мельникова, которому в действительности он не выдавался.
Семененко подчернула, что Темерханов владел навыками стрельбы из огнестрельного оружия и для совершения убийства купил у малоизвестных лиц пистолет с глушителем калибра 9 мм и восемь патронов к нему.
В феврале 2004 года Темерханов взял новый паспорт на имя Магомеда Сулейманова, добавила Семененко.
Наконец, утром 10 июня 2011 года Темерханов на автомобиле с поддельным номером «с068хо 199 рус» прибыл к дому на Комсомольском проспекте, где пребывала нотариальная контора, куда Буданов подъехал оформить документы для вывоза ребенка за предел. И, как думает обвинение, около 12.05 он вышел из автомобиля и «не меньше восьми раз» выстрелил в Буданова, по окончании чего сел обратно в автомобиль и скрылся . «С целью затруднения розыска» Темерханов припарковал машину рядом на улице Доватора, сообщила Семененко.
Пистолет он оставил на сиденье, облил салон смесью дизельного топлива и бензина, поджег и скрылся. «Но, к счастью, автомобиль не догорел, и мы с вами на данный момент тут», — заключила прокурор. Затем она сказала, что собирается представить сперва письменные доказательства, позже перейти к допросу свидетелей и потерпевших.
Потом от имени всех подсудимого и защитников выступил юрист Мусаев. Он подчернул, что «историю с враждой и ненавистью 11-летней выдержки» защита вычисляет «чушью несусветной».
«Вправду, был убит повар Гагалов, вправду, был убит Буданов. Эти события в причинно-следственной связи не состоят, — заявил он. — Эта фабула обвинения выдумана ». Согласно точки зрения защитника, следователи знали, что Темерханов не есть убийцей, и подобрали доказательства под него. «То, что знали либо не знали следователи, не имеет отношения к делу», — попросила Семененко судью сделать замечание Мусаеву. «Глубокоуважаемые стороны, не вступайте в полемику», — попросил в ответ судья. «Нет обстоятельства, по которой Темерханов имел возможность бы убить, — продолжил Мусаев. — Это было убийство заказное, выполненное профессионально, исходя из этого они перешерстили все прошлое Темерханова и родили таковой мотив».
Он утвержает, что мотив был придуман, дабы утяжелить обвинение подсудимому. «Они пробуют убедить, что тут не просто подсудимый, а чужак, неприятель, что посягнул на целую касту солдатах, — сказал юрист. — Это попытка поделить нас на два лагеря — его и вас в противоположной стороне зала, дабы вы a priori испытывали к нему отвращение. Они пробуют вынудить нас решать эту неестественную задачу, тиражируемую в массмедиа: кто Буданов — убийца либо храбрец.
Нам не имеет значения, убийца он либо храбрец, мы не планируем обсуждать личность Буданова».
Потом Мусаев подчернул, что происхождение у Темерханова умысла на убийство не позднее 2004 года вычисляет «прозрачной ложью». На этом Семененко два раза попросила судью сделать юристу замечание. В итоге Коротков попросил его не сказать, что обвинение это неправда.
К концу собственной речи Мусаев все-таки взял предупреждение от судьи. Юрист закончил тем, что в деле вправду имеется полезные доказательства, каковые перемешаны с ложью.
Он попросил присяжных учитывать дату и каждую деталь и фактически перешел к оценке доказательств, но был остановлен судьей. «Рассудите нас тут по совести. Так, если бы убитый был Ивановым, а подсудимый Петровым», — заключил Мусаев.
ГРОЗНЫЙ на данный момент! Культ личности Рамзана Кадырова и сухой закон в Чечне
