Музыканты круче политиков
Было бы необычно задаваться вопросом о том, кто основная персона русского рока. В нём постоянно хватало харизматиков, властителей дум и глубоких поэтов.
Но в чём Константин КИНЧЕВ и его «Алиса» совершенно верно в первых рядах всех, так это в силе культа, в битломании, которая в их случае именуется алисоманией.
Будучи остросоциальным автором, Кинчев может писать песни так, что они получаются значительно глубже сиюминутности и по окончании времени не теряют собственный дух. «Кинчев несовременен. Он, в случае если возможно так выразиться, всевременен», – отметила его биограф Н. Барановская.
Забрать, например, песню с нового альбома «Эксцесс», посвящённую майдану: «Всяким благим порывом выстланы тропы в преисподняя. Смерть – это так красиво! В случае если б не смрад и гниль»
В канун столичной и питерской презентаций альбома, каковые пройдут соответственно 11 и 19 ноября, обозреватель «АН» поболтал с музыкантом-легендой.
— Высоцкого довольно часто задавали вопросы, желал ли он сообщить собственной песней то либо это, и он постоянно отвечал «да», кроме того в случае если желал сообщить в песне совсем второе. Он считал так: в случае если человек нашёл что-то в его песне, значит, это в ней также имеется.
А вы как относитесь к неверному толкованию ваших произведений?
— Всецело согласен с великими. В то время, когда я пишу песню, я не всегда знаю, о чём она по большому счету. Заканчивая писать, осознаю, о чём написал. А первый импульс мне время от времени по большому счету не понятен.
Фигня в том, что, в то время, когда так говоришь, это выглядит так, как будто бы ты кокетничаешь. Дескать, это ко мне откуда-то пришло, тра-ля-ля Но не могу ничего сделать, как раз так всё и происходит.
Мы дудки Божьи, как сказал Есенин. Вот и всё.
— «Серым пеплом, синей сажей вымарала жизнь всё, что нам казалось ответственным, всё, чем мы клялись. У разбитого корыта, головою в стол, в дым мешая слёзы с водкой, плачет рок-н-ролл», – поёте вы в новом альбоме.
Это о том, что рок-н-ролл ничего не смог поменять – ни людей, ни власть, ни ценности?
— Да, само собой разумеется, а ещё о личностных переживаниях. В моей жизни он также не стал тем светочем, что выводит из тьмы.
— А строки про «дашь на дашь» – о том, что кроме того в рок-н-ролл (что, по вашему давешнему определению, «не работа») попадают меркантильные мотивы?
— Полностью правильно, как раз об этом (смеётся). Как раз об этом
— В заглавной песне нового альбома вы именуете себя мракобесом. Ясно, что это сарказм
— Да, я кроме того выделил данный сарказм междометием «ха!» (смеётся), чтобы было совсем уж ясно.
— Как вычисляете, из-за чего на вас довольно часто клеят подобные ярлыки?
— Собака лает – караван идёт. Всё это началось вместе с моим ПГМ («православие головного мозга» – интернетовская дразнилка в адрес активной православной позиции. – «АН»).
В то время, когда я написал песню «Православные», священник сообщил мне: «Ты не опасаешься, что мир ополчится?» Как в воду смотрел. С того времени я спокойствия не даю либеральной общественности. Но, я всем неугоден, среди них и патриотам (либо псевдопатриотам).
Большое количество помоев на меня вылили по окончании того, как я заявил, что не отправлюсь на Донбасс, пока не будет урегулирован его статус. Притом, что я поддерживаю внешнюю политику России.
— Этих патриотов можно понять. Как и вас. Влезешь куда-то из благих побуждений, а позже оправдывайся.
Национально ориентированные люди, каковые пошли на Болотную, сейчас вынуждены растолковывать: «Мы не они, мы за Крым» Кстати, ваш приятель Дмитрий Ревякин из «Калинова моста» говорил, что вы подумывали об участии в тех протестах.
— Дима приписал мне то, чего я не сказал. Он всё перепутал: это моя супруга думала об участии в тех протестах, но в итоге не принимала участие. Сейчас на все вопросы обо мне Дима отвечает: «Мне не разрещаеться обсуждать Кинчева» (смеётся).
На мой взор, люди тогда пошли на предлогу у либеральной клики, у которой нет понятий Отчизны, достоинства.
— Ещё из вашего нового: «Кем срежиссирован эксцесс? Кто слил полмира под замес? вопросы и Ответы роятся, как будто бы осы» На ваш взор, за мировыми событиями мы не подмечаем чего-то главного?
— Мне понравилось выражение ведущего «Первого канала» по имени Сергей Шнуров: «эсхатологический восхищение» (эсхатология – религиозное представление о финише света. – «АН»). Это то, что любой православный христианин обязан испытывать от последних времён.
— Но ещё ученики Христа думали, что живут в последние времена
— Верно делали. Любой православный обязан подготавливаться к этому.
— Рок-концерт – это праздник. Нет ли несоответствия в том, что на празднике, под ликующие крики, звучат ваши песни о финише времён?
— Рок-концерт – пир на протяжении чумы, продолжающийся час либо два. Это и обязан дать ролл-и-рок.
Да и не только рок-н-ролл, а любое сценическое мастерство, которое направлено вверх, – театр, к примеру. К сожалению, такое мастерство скоро тает. По причине того, что всё, что «вверх», летуче. Улетучивается. Всё, что «вниз», оседает шлаком.
Человек ленив по сути, любой. Осознание, удерживание смыслов требует упрочнений души, неимоверных.
Это сложно. Исходя из этого мы живем стремительной чувством, пускай и высокой, но стремительной. Психологизмами. Отпустило – и хорошо. Позже ещё попитаемся…
То ли дело шлак – упал мёртвым грузом и остался. Отскребать также лень, такие вот парадоксы…
— Песня о майдане «Нали» (одурачили. – «АН») не могла быть одобрена священником из-за нецензурного заглавия.
— Я ни при каких обстоятельствах не просил благословения на выполнение песен.
— Разве? Вы говорили, что в песне «Животные» об исламских террористах заменили строке «Зверя лечит лишь отстрел» на «Цепь да клетка зверю в удел».
— Я засомневался в строке и попросил совета у отца Александра. Он сообщил: «В случае если сомневаешься, лучше поменяй».
— В песне «года и» 94-Печать зверя сообщено: «Шагать строем – слепых часть». А в 2003 году в видеоклипе «Небо славян» показались шагающие строем бойцы ВМФ
— Для военных шагать строем – прямая обязанность. За таковой строй я ногами и руками.
Недаром песню «Небо славян» выполняют во многих военных подразделениях как строевую. Для меня это честь.
А строки в «Печати зверя» – они про тех, кто помогает рогатому, иногда кроме того не подозревая об этом (рогатый – сатана. – «АН»).
— И собственный фанклуб вы назвали «Армия «Алиса». Из-за чего?
Армия подразумевает слепое следование распоряжениям, а не свободу мысли и поступка.
— По всей видимости, из-за собственного авторитарного характера я придумал такое наименование. В этом должен быть сарказм – если вы его не почувствовали, то подчёркиваю (смеётся).
— Среди ваших поклонников всегда были люди различные – высококультурные и не весьма. Раньше алисоманы славились своим деструктивным поведением, апогеем которого, как писали, стал разгромленный вагон метро.
— Дело вот в чём. До середины 90-х имел место замечательный информационный накат на меня со всех сторон.
Спланированный, организованный накат тех, кто желал всеми способами опорочить моё имя и в следствии меня «закрыть». В смысле «посадить».
На концерты приходили провокаторы в гражданской одежде, мимикрируя под слушателей, и устраивали дебош на протяжении концерта либо по окончании – на улице, в метро. Я достаточно продолжительно жил под этим прессом.
Слава Всевышнему, это сзади. Сейчас провокаторов на концертах меньше – и драк меньше.
В случае если охрана себя неадекватно ведёт, то появляются проблеме.
— В 92-м году вы говорили, что этими провокаторами были милиционеры, каковые обиделись на вас за то, что вы отказались от их одолжений по обеспечению порядка на концертах
— Не знаю, из-за чего они на меня обиделись. На меня по судьбе все обижаются, а я на обиженных, соответственно, воду вожу (смеётся).
— Известна запись вашей беседы с Юрием Шевчуком предела 80-х и 90-х, где он говорит вам, что среди милиционеров имеется хорошие люди, а вы высказываете сомнение
— В 57 лет я не буду так категоричен, как 30 лет назад. Само собой разумеется, люди везде различные.
Но в большинстве собственном на национальной работе в Российской Федерации люди подвержены соблазну применять служебное положение в корыстных целях, и избавиться от этого искушения фактически нереально. Одновременно с этим я считаю, что бороться со взятками не следует – упадёт всё государство.
Коррупция – мать порядка (смеётся).
— А на данный момент был сарказм?
— Сарказм, подтверждённый неприятной правдой судьбы.
— В определённый момент – возможно, лет десять назад, – закончился приток тинейджеров на концерты «Алисы». Вас это не огорчило?
— Нет, мне по барабану. Не смотря на то, что я в партере взрослых дядь не вижу, в случае если честно. Молодняк имеется полностью. Когда-то, возможно, обязан наконец закончиться приток новой крови.
Мне 57 лет – было бы необычно, если бы я для 15-летнего юноши либо девушки звучал бы как откровение, но, как опыт говорит, всё ещё звучу (смеётся).
— «Алиса» собрала на новый альбом со собственных поклонников более чем 11 млн. рублей. «Калинов мост» собирает деньги продолжительнее «Алисы» и до тех пор пока только приблизился к первому миллиону. «Алиса» и «Калинов мост» – группы равноценные, а Ревякина как поэта вы цените выше, чем себя. Получается, массовость фанатской базы зависит не только от качества песен.
А от чего ещё?
— Как мне думается, я неплохой фронтмен, а Дима – громадной поэт… без фронтменства… (Фронтмен – участник группы, к поведению которого на сцене приковано главное внимание зрителя. – «АН»). Не знаю, каким я буду фронтменом сейчас (по окончании инфаркта в апреле К. Кинчев пока не давал концертов. – «АН»), но до сих мне казалось так.
Я даю зрелище, а Дима песни. Заберём Есенина и Хлебникова – кто из них способнее?
Сообщите мне.
— Есенин, возможно Не знаю.
— Хлебников был экспериментатор, основал целую новаторскую языковую школу, связанную с суффиксами и корнями слов. Наряду с этим он жил впроголодь и голодным погиб.
А Есенин был в шоколаде.
— По причине того, что давал шоу, как рокер-фронтмен?
— Ну, в случае если вероятно такое сравнение. Либо вместо Есенина можем забрать Северянина.
— не забываю, вы поставили в заслугу рок-барду Александру Башлачёву то, что его песни – не массовое явление. Характеризует ли исполнителя массовость с хорошей стороны?
— Не знаю. Будучи полностью массовым персонажем, я по этому поводу не переживаю, живу без комплексов.
Я более понятен, чем одиночки-гении. Ревякина я в виду на данный момент не имею.
Он значительно глубже меня как поэт и как человек, я его ласково обожаю, и у него имеется собственная аудитория, пускай не такая громадная, как он того заслуживает.
— Вторая легенда русского рока, фаворит «Телевизора» Михаил Борзыкин, которого вы в 80-е назвали «рок-клубовским Лениным»
— Он таковой и имеется. Либеральных сокровищ Ленин.
— Пожалуй, частично. Так вот, он посвятил вам строки: «Очки берёзковые – «Коловрат». Видно море и небо славян хороша. И тьма басурман, погрязших во зле. Отыскать неприятеля – скоро и без неприятностей».
Принимаете ли вы его упрёк в том, что смотрите на мир через «очки», через призму собственной идеологии?
— Все наблюдают на мир, исходя из собственного представления о нём, – возможно назвать это «призмой собственной идеологии» либо «очками». Да, я вижу мир так, как вижу его я. А мир Борзыкина мне не понятен и скорее печалит меня, чем злит.
— В 88-м году вы сообщили об «Алисе», «Телевизоре» и «ДДТ»: «У нас не правды различные, а позиции». А сейчас у вас с либералами Шевчуком и Борзыкиным правды различные?
— А я не знаю их правды, вот в чём дело.
— Раньше вы были едины, а сейчас Борзыкин поёт: «Мы по различные стороны баррикад». Нет грусти?
— У меня – нет. Любой идёт собственной дорогой.
Основное – идти своим путём и не мешать вторым.
— Весьма деликатно вы отвечаете. Борзыкин в вас слова бросает
— А я – не буду. Не желаю никого делать выводы. Всем нам предстоит один Суд.
— В текущем году Гарик Сукачёв сообщил нам: «какое количество тысяч нас было на тех баррикадах 91-го! Весьма интересно, сколько людей сейчас, как я, не уважают себя за то, что в том месте были?
Возможно, лишь я. Но я уверен: мы, отечественное поколение, проиграли собственную войну. «Дальше функционировать будем мы!» – пел Виктор Цой. Мы желали функционировать, и мы проиграли.
Возможно, следующие поколения победят». Известны видеозаписи и фотографии, где вы вместе с Сукачёвым запечатлены на тех баррикадах.
Как на данный момент оцениваете те события и собственное в них участие?
— Оцениваю так же, как Сукачёв. Осознаю, что мы приложили руку к разрушению великой страны, которой сейчас не воссоздать. Нынешние украинские события – последствия этого. Мы тогда вчистую сдались Америке, с удовольствием, и лишь на данный момент пробуем вернуть паритет.
Основное, дабы до войны не дошло Думаю, не дойдёт.
— А вероятно ли было осознать это тогда, а не по окончании?
— Если бы мне тогда было вероятно это осознать, то, возможно, я бы не отправился на те баррикады. Тогда нам конкретно хотелось скинуть советскую власть.
Коммунистов я не обожаю до сих пор.
— Прав ли Глеб Самойлов из «Агаты Кристи» в том, что рок имели возможность применять номенклатурщики, дабы совершить «перестройку» и позже приватизировать страну?
— Думаю, имели возможность. Да, имели возможность. Мы были непугаными харизматичными идиотами (смеётся).
Такие мы и по сей день.
— И по сей день вас смогут опять применять?
— на данный момент это, само собой разумеется, сложнее – у нас имеется опыт прошлых лет. Но наивность, свойственная юношеству, осталась. Осталась доверчивость.
Это по большому счету свойство отечественного народа.
— В 91-м году вас задали вопрос, какую бы песню вы спели на обеде у Горбачёва в Кремле, и вы ответили: «Такие дела, хозяин». Учитывая недавнюю реанимацию данной вещи на прошлом альбоме, сейчас ваш выбор песни был бы таким же? «Тут средства информации толково излагают сущность.
Организованность – залог громадных побед. Важный подход к вопросам дня определяет путь. Тут на любой вопрос готов ответ»
— Сейчас я не стал бы отвлекать президента от национальных дел. Ему не до меня (смеётся).
У него столько значительных неприятностей, каковые рушатся на него ежеминутно, лавиной!
— В то время, когда вы поёте перед таковой огромной толпой и видите её помощь, не появляется ли пьянящее чувство власти?
— Появляется.
— Возможно ли заявить, что в этом музыканты подобны политикам?
— Нет, музыканты – круче политиков (смеётся). У музыкантов власть основана на любви, а у политиков в лучшем случае – на страхе, а в нехорошем – и никакой власти у них нет. У нас основное любовь, а не власть.
И данной властью мы не распоряжаемся никак. Я, по крайней мере.
— Вы говорили, что ваш альбом «Блокада» 87-го года «не хорошо записан, не хорошо сыгран и не хорошо спет, но альбом весьма хороший». Возможно ли заявить, что сегодняшние требования к звуку преграждают путь молодого музыканта к весам, потому, что требуют затрат?
— Нет, всё не так. Да, «Алиса» очень сильно вкладывается в запись, по причине того, что мы пишем альбомы с расчётом на винил. Нам так хочется, мы так привыкли.
А юный артист может записаться в своей квартире и выложить песню в интернет – для цифры дорогая запись не нужна.
— Задаю вопросы всех отечественных рокеров: из-за чего русский рок, кроме того выполненный на английском, за редчайшим исключением не популярен за границей?
— Хм Я ни при каких обстоятельствах не думал на эту тему и отвечу клишировано: в музыкальном замысле мы ничего нового не даём и вряд ли дадим. К тому же их рынок защищён – для чего им пускать к себе кого-то? Мне, честно говоря, полностью наплевать на это.
И по большому счету о роке в целом мне рассуждать не весьма интересно – у меня имеется собственная несколько, и ей я занимаюсь.
— Мой вопрос о патриотической нотке. Не жалко ли?
Мы ожидаем их группы с нетерпением, а они отечественных кроме того не знают.
— Я вырос на хорошем британском хард-роке. Не стану же я сказать, что делаю музыку лучше, чем мои любимцы – Deep Purple, Black Sabbath и Led Zeppelin. Неизменно буду относиться к ним с уважением и с поклоном.
И Мика Джаггера как фронтмена я постоянно буду вычислять непревзойдённым. Как бы я к себе ни относился, довольно глупо было бы сравнивать себя с ним.
По большому счету, сравнивать что-либо с чем-либо, кого-либо с кем-либо – пара довольно глупо. И думать о несостоявшемся для русского рока мировом прорыве – также довольно глупо.
Как довольно глупо петь тут на английском в надежде нежданно стать «британцем из России».
— Значит, прежде всего как раз Джаггера вы выделяете как фронтмена…
— Само собой разумеется. The Rolling Stones – это феномен группы, которая держится именно на фронтмене.
Как бы очень сильно мы ни обожали гитариста Кита Ричардса.
— Вас как фронтмена сравнивали с Игги Попом – как вам такое сравнение?
— Да нормально, чё. Я в хорошей физической форме был, и Игги Священик также в хорошей форме – возможно, исходя из этого и сравнили (смеётся).
— Он известен, например, собственными прыжками со сцены в руки публике. в один раз его не поймали – печальная была история
— Я один раз прыгнул. В 86-м году. С того времени не желаю.
— Вас также не поймали?
— Поймали, просто не отпускали. Оборвали всего, фактически обнажённый на сцену вырвался.
— Напоследок разрешите несколько фанатских вопросов. В 2000 году вы заявили, что собираются включить собственную ветхую песню «Суд» на стихи Алексея Толстого в альбом с рабочим заглавием «Антихрист»
— Да, но он оказался вторым, с другим заглавием. В альбом «Антихрист» включить песню «Суд» было бы актуально, а на данный момент у меня аналогичных альбомов не планируется, исходя из этого я не буду её никуда вставлять.
— Благодаря интернету фанатам прекрасно известны ваши ветхие песни «Кошке хочется дремать» и «Необычное дело» («По лабиринтам ушных раковин»), но я до сих пор не знаю ни одного человека, что бы слышал песню «Тут выпивают вино». Мы услышим её?
— Да не, вряд ли. Это таковой блюз был у меня Нет жажды её петь.
А песню «Кошке хочется дремать» я Задерию подарил, и он её выполнял. А «Необычное дело» я предлагал Галанину, но он что-то отказался (смеётся).
Термоядерный Лукашенко | RYTP
