Медицина — это любовь, иначе она не стоит ничего
У известного Российского кардиологического научно-производственного комплекса (РКНПК) – юбилей. Семьдесят лет назад был создан НИИ кардиологии, что потом был преобразован в РКНПК.
Комплекс – детище академика Е.И. Чазова, чьё имя не испытывает недостаток в рекламе: авторитетный учёный-кардиолог с воистину планетарной известностью, кремлёвский врач, чьими больными были сильные мира этого, и просто красивый доктор, воспитавший много гениальных учеников.
Евгений Иванович и по сей день, очень многое пережив и повидав, командует этим комплексом в Крылатском.
Но отечественный разговор не с ним, а с его дочерью – Ириной ЧАЗОВОЙ, доктором наук, президентом Российского медицинского общества по артериальной гипертонии, главным внештатным кардиологом страны, директором Университета клинической кардиологии им. А.Л.
Мясникова, входящего в РКНПК. О чём?
— Автор Иван Шмелёв неоднократно сказал об особенной русской сердечности как о высшем выражении национального мироощущения. А всё ли о сердце известно вам, кардиологам?
– К сожалению, не всё. И тайных «сердечных» ещё много. Думаю, и у медиков, и у писателей. С формальной точки зрения сердце – это насос. В вузовских экзаменационных билетах кроме того вопрос имеется таковой: работа сердца как насоса.
Мы говорим о сердце, но мы говорим и о душе. Утверждают, что душа отечественная находится в средостении.
Это пространство между левым и правым плевральными полостями, где находятся разные крайне важные органы. Выходит, что душа отечественная ближе всего к сердцу.
Что ж, правильно: его работа напрямую связана с деятельностью мозга. А мозг – это эмоции, переживания Вот из-за чего люди недобрые, желчные либо находящиеся в депрессии, подавленные, страдающие психологическими расстройствами, значительно чаще умирают от сердечно-сосудистых болезней.
Занимаясь кардиологией несколько дюжина лет, я осознала: сердце подчас ведёт себя непредсказуемо. Мы до сих пор не знаем подлинных обстоятельств сердечно-сосудистых болезней.
Мы лишь предполагаем, не смотря на то, что, быть может, во многом и близки к истине. Я говорю не только об поисках и исследованиях русских кардиологов, но и о итогах зарубежных экспертов: поверьте, я часто бываю за рубежом и прекрасно знаю достижения и проблемы западных сотрудников.
Вот из-за чего и сомневаешься, что в ближайшее время мы с точностью сможем предвещать, у кого и в то время, когда смогут появиться болезни сердца. Быть может, это и хорошо?
Как знать. Но тайны сердца нам предстоит открывать ещё весьма долго.
– О вашем выборе Я грешным делом думал: папа настоял, и вы, что именуется, под козырёк.
–Как бы не так! Он по большому счету умный, прекрасный отец и тонкий человек. Я не помню воспитательных нотаций, строгих назиданий на тему: что такое прекрасно и что такое не хорошо. По большому счету он весьма скромный.
Ни за что не сообщишь, что перед вами нобелевский лауреат, лауреат Ленинской и Национальной премий, кардиолог с мировым именем, почётный доктор наук десятка известных университетов; что созданный им способ тромболической терапии более чем за полвека спас жизнь миллионам больных – у нас и за границей. Но в выборе мною профессии – никакого давления с его стороны.
И с маминой – она также доктор.
А вдруг уж сказать о династии – так эту дорожку протоптал не Евгений Иванович. У меня и бабушка была доктором, а прадед – искусным знахарем-травником: вся округа у него лечилась.
Многих он спас. По всей видимости, настали сроки, и во мне «выстрелил» медицинский ген.
– В собственной книге воспоминаний, выпущенной к 85-летнему юбилею Чазова, создатель пишет, что в юные годы мать довольно часто брала его на собственную работу в сельскую поликлинику. Впечатления той поры остались на всегда.
И данный запах – карболки, йода, эфира А вас папа водил в клинику?
–Это не так-то легко. Напомню, что папа был тогда начальником 4-го Главного управления при Минздраве СССР. Другими словами попросту кремлёвским врачом.
Вот и вообразите на минуточку: отец приводит дочку на собственную работу, а в том месте ставят капельницу главному секретарю ЦК КПСС товарищу Брежневу либо делают укол главе КГБ товарищу Андропову. Вообразили?
То-то же Меня мама часто забирала – в университет кардиологии. А отец
Кого он лишь не лечил! Среди его больных были фавориты многих государств, известные деятели науки, искусства и культуры. У него лечились Константин Симонов, Марк Бернес, Юрий Никулин, маршалы Жуков, Рокоссовский, патриархи Пимен и Алексий II. Кроме того генсек ООН У Тан.
И однако основное, возможно, в другом. В то время, когда Евгений Иванович возглавил основанный им же Всесоюзный кардиологический научный центр (ВКНЦ) АМН СССР, и по большому счету – за время долгой врачебной практики его больными были более 30 тысяч граждан СССР и России.
Цифра, думаю, впечатляет. Именно это, считаю, и воспитывало меня, направляло в выборе профессии.
А ещё – всё та же русская литература. В особенности Михаил Булгаков с его «Записками юного доктора».
– Возвратимся к чазовской династии. Быть может, это и хорошо – в то время, когда тайны ремесла передаются много поколений? Не смотря на то, что иные злые языки
– Ну во-первых, врачевание – не ремесло, а однако мастерство. Во-вторых, эта самая «династийность» разрешает не допустить приход в медицину случайных людей.
Дети докторов знают больничную судьбу не понаслышке, видят, как напряжённо и иногда самоотверженно трудятся родители. И делают осознанный выбор.
Действительно, в этот самый момент случились трансформации.
В случае если прежде более половины детей моих сотрудников шли получать образование мединституты, то сейчас – намного меньше. В массмедиа частенько появляются материалы о промахах и врачебных неудачах.
Их подчас раздувают – до сенсации. Согласна: история медицины – это ещё и история людских неточностей. Прекрасно, осуждайте, но не забудьте поведать и о достижениях. А их много.
В отечественном университете проводятся неповторимые операции, трудятся эксперты мирового уровня, и среди них – известнейший кардиохирург Ренат Акчурин. Он выручает не только молодых, но и пожилых людей, которым полостные операции запрещены.
Доктор наук Акчурин придумал собственный метод – гибридный, и сравнительно не так давно увеличил жизнь 90-летнему человеку. Кстати, отечественный организм вычислен лет на 120–130.
Видите, сколько ещё этому больному возможно радоваться солнцу. К слову, поскольку и академик Чазов – преклонного возраста: 86 лет исполнилось.
Но он бодр, работоспособен и, как и прежде, удачно командует своим детищем – Русским кардиологическим научно-производственным комплексом Минздрава РФ, куда входит и отечественный Университет клинической кардиологии имени Мясникова. А к академику Акчурину приезжают поучиться эксперты из многих ведущих европейских клиник.
Сообщу так: у нас имеется наработки, открытия, каких нет ещё нигде в мире. Но с телеэкрана привычно взывают к благотворителям – просят деньги, и большие, для лечения за рубежом.
Да и все отечественные «богатые буратинки» также увозят капиталы в зарубежные кардиоцентры, вместо того дабы вкладываться в отечественное здравоохранение. Но вот пример.
К нам обратился один больной, пожаловался: сделал шунтирование в Германии, а самочувствие не улучшилось. Взглянули отечественные эксперты и ахнули: шунты пришиты к здоровым артериям!
Так-то К сожалению, мы избаловали отечественных германских сотрудников. У них появилось пренебрежительное отношение: ничего, как говорится, эти русские «схавают».
Основное – дабы деньги платили.
В отечественном университете число успешных так называемых черезкожных вмешательств (не полостных!) значительно выше, чем в лучших германских клиниках. И собственные высокие разработки имеются. Исходя из этого безрадостно и жалко.
Нам одного не достаточно – умения подавать, рекламировать себя. Иначе, не станешь же везде писать, что смертность у нас – всего 0,4% в год. А у кого-то (не буду именовать) – практически 12%
Прибавьте к этому эфирный наркоз известного Пирогова.
– Вы довольно часто ссылаетесь на отца. Возможно, не так из его «великой тени»?
– Вовсе нет. Так как я дама, и у меня нет громадных амбиций. Но в случае если серьёзно, то Евгений Иванович в жизни всего добился сам. И в этом он – пример для подражания.
Оказывает помощь ли мне, что я дочь самого Чазова? В чём-то да, не стану лукавить.
А в чём-то, напротив, – мешает.
Как у всякой неординарной, яркой личности, да ещё вставшей так высоко, у отца много друзей и сподвижников, но хватает и неприятелей, завистников. Особенно это проявилось, в то время, когда затеялась перестройка-пересортица – горбачёвская, ельцинская.
При Ельцине началась показушная борьба со льготами. Ясно, досталось и 4-му Главному управлению.
Вместо того дабы попытаться и подтянуть всё здравоохранение до его уровня (это было тогда вероятно за относительно маленькие деньги), до основания, а после этого А «после этого» и не вышло.
В университете кардиологии я прошла путь от лаборанта до директора – ни одной ступени не перескочила, все «узелки» прощупала. Разумеется, исходя из этого как учёный-кардиолог за рубежом я была более известна, чем дома.
В том месте раньше стали печатать мои статьи – особенно по артериальной гипертонии, лёгочной гипертензии.
– Если не ошибаюсь, Ирина Евгеньевна, это тема ваших диссертаций – и кандидатской, и докторской. Кто дал совет этим заняться?
– Жизнь. По окончании четвёртого курса я проходила практику в районной поликлинике Тульской области.
Под началом врача делала первые операции – ампутация, ушивание грыжи. в один раз обратилась юная дама, которую измучило большое давление. Я самостоятельно поставила диагноз, подобрала лечение. Словом, удалось одолеть заболевание.
Какое чувство я испытывала? Счастье, радость, удовлетворение.
В ординатуре продолжила заниматься данной темой. А по советы моего учителя доктора наук Мухорямова сузила направление – начала изучить лёгочную гипертензию.
И вот ещё из-за чего. Этим тяжёлым недугом по большей части страдали юные дамы, мои сверстницы. И мне было безумно жаль их – смертность практически стопроцентная.
Опуская подробности, сообщу: в Университете клинической кардиологии имени Мясникова были изучены механизмы происхождения заболевания. На базе а также отечественных изучений созданы препараты, каковые помогли больным.
Кстати, с нами трудились коллеги из Германии, США, Италии.
– Что ж, тогда не было никаких санкций
– Дались вам эти санкции! Кстати, в разгар этого западного сумасшествия меня выбрали участником президиума Европейского общества по гипертонии.
И это естественно. Потому что мировое научное сообщество сплочено достаточно очень сильно, и все эти нечистые кровавые политические игры отторгаются медиками (и не только!) всех государств.
– Многие годы вы занимаетесь проблемами артериальной гипертонии. Видитесь с сотрудниками то в Новосибирске, то во Владивостоке, то в Брянске. Проводите, как сейчас говорят, мастер-классы, делитесь богатым опытом, открытиями в данной области
–Видите ли, самые большие открытия были сделаны лет 10–20 назад. Cейчас время их осмысления, развития, введения в медицинскую практику. Чем мы и занимаемся.
В том числе и в рамках национального проекта «Ваше здоровье – будущее России». К сожалению, только 20% россиян смотрят за своим артериальным давлением, остальные легкомысленно относятся к собственному состоянию.
Из этого – инсульты в раннем возрасте, инфаркты, высокая смертность. Не напрасно гипертонию именуют «негромким убийцей».
Но при верном применении лекарств как правило возможно добиться хороших результатов. Об этом мы и говорим на выездных семинарах, в которых участвуют местные эксперты. Приглашаем докторов из регионов на стажировку к нам в университет.
Трудимся, как говорится, и с населением. Принципиально важно поменять психологию, донести до человека: твоё здоровье – не только Божий дар, но и твоя ответственность.
Перед семьёй, родными, перед обществом. Кстати, мы признательны Альянсу журналистов России, что вместе с нами деятельно принимал участие в выездных профилактических рейдах по регионам страны. Отмечу, что академик Чазов был в том месте основной фигурой
– Проект «Ваше здоровье – будущее России», о котором мы уже говорили, появился по вашей инициативе. А каким вы, видный доктор, видите завтрашний сутки страны?
– Будущее отечественное – в внуках и детях. Какими они вырастут, что впитают в сердца и души, таким оно и будет.
Жизнь на всю оставшуюся судьбу | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen
