Коллегия присяжных услышала признание никиты тихонова в убийстве станислава маркелова
Второй сутки представления дополнительных доказательств обвинения в ходе по Евгении Никиты и делу Тихонова Хасис начался с демонстрации записи еще одного допроса фаворита «Русского образа» Ильи Горячева, что проходит свидетелем, но лично на совещания не явился. В первоначальный раз Горячев был допрошен в ноябре 2009 года, практически сразу после задержания подозреваемых (данный допрос присяжным продемонстрировали на прошлом совещании, во вторник).
20 апреля 2010 года свидетеля опять позвал следователь Игорь Краснов. На этом допросе фаворит националистической организации подтвердил, что Тихонов и Хасис говорили ему о собственной причастности к убийству журналистки Станислава Анастасии и адвоката Маркелова Бабуровой.
Горячев кроме этого сказал, что Хасис склонна к насилию и угрожала смертью одному из их неспециализированных друзей, а Тихонов дружил с управлением радикальных националистических организаций «Объединенная бригада-88» (ОБ-88) и Blood Honor.
Среди собственных неспециализированных с Тихоновым привычных Горячев назвал фаворита русского отделения интернациональной неонацистской организации Blood Honor Сергея Голубева, по кличке Опер, что разделял идеи Тихонова о необходимости нелегальной войны с совокупностью. Ножевому бою подсудимого учил Егор Горшков, известный как Гуру, в прошлом трудившийся в охранном отряде НБП.
У него кроме этого занималась Хасис, склонная, по словам Горячева, «к неоправданному насилию и террору».
Еще один радикальный националист, отношения которого с Тихоновым Горячев охарактеризовал как «дружеские», – Сергей Никулкин из ОБ-88, которого привычные именуют Сергеем Сергеевичем. Его, кстати, недолюбливала Хасис, сказал свидетель, давая показания следователю Краснову с того же самого стула в том же самом кабинете, где проходил первый допрос. «Неприязнь была обоюдной», – добавил Горячев.
Их неспециализированного с Тихоновым приятеля Сергея Ерзунова (кличка Ой-ей), фаворита правой музыкальной группы «Хук справа», Хасис также не терпела, не смотря на то, что и видела один раз. «Он заявил, что она не похожа на русскую. Почему она много раз угрожала Ерзунову смертью», – сказал свидетель.
По словам Горячева, Опер знал о причастности Тихонова к убийству Маркелова. В то время, когда об этом начал догадываться и Горшков, Тихонов порвал с ним все отношения.
Сам подсудимый на первом допросе также рассказал о убийстве журналистки и адвоката, а позже еще пять раз подтвердил собственные показания.
В то время, когда прокурор Борис Локтионов заявил о собственном намерении огласить перед коллегией присяжных начальные показания Тихонова «в связи с значительными несоответствиями» с тем, что он говорит на данный момент, защита запротестовала. Первым выступил сам обвиняемый, заявив подготовленное еще в феврале ходатайство о том, что на первом допросе и двух последующих оговорил себя.
Следователь Краснов вымогал его, растолковывал судье Александру Замашнюку Тихонов, пока присяжные ожидали в совещательной помещении. «Я подписывал протоколы допросов и соглашался учить их наизусть», – сказал подсудимый. Следователь вместо давал слово снять все обвинения с Хасис, а при неповиновения угрожал послать ее в пресс-хату, детально говоря, как ее в том месте будут насиловать.
Помогал недобросовестному следователю юрист Евгений Скрипилев: он втерся в доверие к отцу Тихонова и к нему самому, а в конечном итоге был заодно с сотрудниками СК, а не защищал клиента, продолжал подсудимый. Юрист Скрипилев пребывал в четверг в зале суда и с интересом слушал заявления бывшего подзащитного.
Скрипилев не вымолвил ни слова: в этом ходе у него нет статуса участника разбирательства, а свидетелем он выступать не имеет возможности, выполняя закон об адвокатской тайне. Экс-защитник Тихонова вышел из положения: он передал письменное заявление для суда, в котором опровергал заявления подсудимого и потребовал привлечь к дисциплинарной ответственности его действующих юристов.
Заявления о собственной предвзятости Скрипилев назвал «шельмованием моего опытного преимущества», а защиту Тихонова обвинил в «личной заинтересованности в данном деле». Кроме этого экс-юрист напомнил, что всегда был готов защищать Тихонова, кроме того безвозмездно, если он откажется от одолжений теперешних защитников и возвратится к начальной линии защиты – признанию вины. «Я готов получать для него утвердительного ответа присяжных на вопрос о снисхождении», – закончил судья просматривать заявление Скрипилева.
Аквариум разразился хохотом: Тихонов и Хасис прибегать к услугам бывшего юриста очевидно не планировали. Подсудимая, в отсутствие присяжных не скрывающая чувств, поддерживала гражданского супруга, срываясь на крик.
«Моему гражданскому мужу, Тихонову, надевали пакет на голову и душили. Избивали, применяя особые приемы, дабы на теле не осталось явных следов.
Угрожали насильственными действиями над его гражданской женой, другими словами мной», – Хасис чуть сдерживалась, дабы не начать колотить кулаком в стекло.
Она поведала, что ее саму доставили в строение Следственного комитета (СК) в Техническом переулке с мешком на голове, что сняли лишь на стуле у следователя, предварительно заведя ей руки за пояснице и приковав так наручниками. На протяжении собственного допроса, по словам Хасис, она слышала, как в соседнем кабинете издеваются над Тихоновым.
Сама Хасис наряду с этим не дала никаких признательных показаний, сославшись на ст. 51 Конституции. «Мой отказ, по всей видимости, раздался через чур грубо», – заявила она в суде.
Появлявшийся не таким неотёсанным Тихонов по окончании первого допроса два раза подтвердил собственные показания, а также один раз на месте правонарушения, на Пречистенке. 12 ноября 2009 года, через девять дней по окончании задержания Тихонова и Хасис, к защите обвиняемого подключился юрист Анатолий Жучков, что вместе с сотрудниками Александром Алексеем и Васильевым Никулочкиным сейчас воображает его интересы.
— В общем итоге Тихонов признавал собственную вину на шести допросах, впредь до 2 декабря 2009 года, в то время, когда он дал собственноручные письменные показания. Три последних допроса проходили в присутствии юриста Жучкова, – заявил юрист семьи Маркелова Роман Карпинский, дотошно изучивший дело.
— Моя линия самооговора не зависела от юриста. Я поменял ее, лишь в то время, когда взял подтверждение того факта, что Хасис не отпущена и следователь не выполнил условия сделки, – парировал Тихонов.
— Но потом на допросах в январе, феврале и впредь до апреля 2010 года Тихонов не заявлял о самооговоре: в протоколах говорится, что он «уклоняется от ответа на вопрос о виновности» и обещает «сообщить об этом позднее», – демонстрировал знание дела Карпинский.
В итоге судья Замашнюк решил зачитать присяжным протоколы и продемонстрировать запись с места убийства, где Тихонов подтверждает собственные показания. Но присяжные, которым на протяжении этого продолжительного спора было нужно сидеть в изоляции помещения для совещаний, провели в зале всего мин.
20.
Прокурор Локтионов успел прочесть первый протокол, составленный в ночь на 4 ноября, в то время, когда задержанных привезли из квартиры на улицы Свободы в строение СК. «Я признаю собственную вину в убийстве журналистки и адвоката Маркелова Бабуровой, мотивом послужила личная неприязнь к юристу за то, что он защищал шахидок-террористок, и преследовал моих друзей, а также Александра Паринова», – зачитывал гособвинитель. (Паринов вместе с Тихоновым был заявлен в розыск по делу об убийстве антифашиста Александра Рюхина в 2006 году, с Тихонова обвинения сняты, Паринов в розыске до сих пор).
«Я знал, что Маркелов дает пресс-конференцию по делу Буданова. Это было комфортно, поскольку направило бы следователей по кавказскому следу, – продолжал прокурор цитировать показания. – Я приготовил пистолет «Браунинг» калибра 7,65 мм, что по окончании покинул себе из любви к антиквариату».
Как пояснили «Газете.Ru» после заседания прокурор его коллега и Локтионов Елена Сухова, в момент, в то время, когда было сделано это признание, следователи не имели информации о том, из какого именно как раз пистолета убит Маркелов – Тихонов первенствовал , кто это сообщил.
«Тогда был известен калибр пуль, одну из которых извлекли из головы убитого, а вторую отыскал Орлов. Изъятый у подсудимого «Браунинг» отстреляли лишь в последних числах Ноября, и экспертиза продемонстрировала, что находящиеся в деле пули выпущены как раз из этого пистолета», – сообщил в перерыве прокурор.
Признаваясь в убийстве, Тихонов настаивал на непричастности к нему Хасис: он утверждал, что подготовил и совершил правонарушение в одиночку.
«Убийство Бабуровой было непредумышленным, я убил ее, по причине того, что так оказалось», – зачитывал показания прокурор.
В протоколе Тихонов растолковывал, что, пока смотрел за Маркеловым за много дней до убийства, пара раз видел журналистку, которая обратила на него внимание. Стрелять в нее он не планировал, но в последний момент испугался, что Бабурова его опознает потом.
Под монотонное чтение старшего советника юстиции Локтионова участники процесса не сходу увидели, что один из присяжных падает в обморок. Ефрейтор коллегии – мужчина лет 50 в галстуке и костюме – прикрыл глаза и чуть не упал на отделяющий заседателей от остального зала барьер, но его своевременно подхватили под руки. «Всем безотлагательно удалиться из зала!» – заволновался судья Замашнюк.
Его секретарь уже вызывала «скорую». В пресс-службе Столичного горсуда «Газете.Ru» сказали, что медики пробыли с присяжным около получаса, пока не пришло в норму быстро подскочившее давление. «Сможет ли он принимать участие в ходе дальше, зависит от его состояния организма в понедельник», – сообщили в суде.
Секретарь судьи Замашнюка, проводив в зал докторов, сказала прокурорам и адвокатам, что слушания продолжатся в понедельник, 18 апреля. на данный момент в коллегии 17 заседателей – 12 главных и 5 запасных. За время процесса, что начался 21 февраля этого года, из-за заболеваний и непредвиденных домашних событий выбыли четверо присяжных.
Бабуровы по окончании суда
