Как камчатка готовится заменять норвежскую рыбу тихоокеанским лососем в репортаже газеты.ru с полуострова
Коренные обитатели Камчатки смогут разделать 70-сантиметровую тушку кеты за несколько мин.. Николай Шишкин, обитатель села Мильково, разрезает рыбину на протяжении хребта, тянет край вверх, с опаской проводя лезвием на протяжении ребер.
Переворачивает рыбу и повторяет процедуру иначе, после этого отрезает хвост и голову и снимает «шкурку» с красным мясом. Из внутренностей Шишкин выбирает сердце, печень и молоку — попался самец.
С головы кеты он срезает чудовищно изогнутые челюсти с острыми зубами — следствие мутации перед нерестом. «Внутренности и кости отдаются псам, и от рыбы остается только челюсти и хвост, все другое употребляется», — растолковывает он. Вечером, передавая рыбку жене, Шишкин говорил о собственных предках, начав историю с фразы: «Мой прадед — вождь племени ительменов».
Его пращуры носили фамилию Мерлин.
Анастасия Берсенева/«Газета.Ru»
Камчатка готовится по окончании запрета на норвежскую семгу накормить тихоокеанской рыбой всю Россию. А старожилы волнуются, что в итоге популяция лососевых будет истреблена.
Из года в год меньше рыбы заходит на нерест в реки: в устье ее поджидают рыбацкие суда, а выше по речному руслу стоят сети местных обитателей, взявших квоту на вылов, в том месте же закидывают крючки браконьеры, добывающие икру.
Река Камчатка, наибольшая на полуострове, на лето делается источником пропитания и дохода населения. Стоящие на дневном солнцепеке у самой кромки реки юные люди закидывают на большом растоянии в воду леску — на ее финише массивный якорек-тройник с большой блесной.
Но мужики не ожидают, что добыча заглотит крючок — идущая на нерест рыба перестает имеется и в итоге умирает в конце собственного продолжительного пути вверх по реке. Браконьеры делают ритмичные перемещения, вытягивая леску и скоро сматывая ее на катушку — так крючки в воде быстро дергаются и цепляют рыбу. «Это подсекало либо живодерка.
Рыбу цепляют за бока, пояснице, хвост. Раны глубокие, и в случае если ей удается соскочить с крюка, то до нереста она не дойдет, погибнет по пути», — говорит Шишкин, что знает, где в большинстве случаев стоят браконьеры, и договорился с ними, дабы на их труд взглянули журналисты.
Нарушители закона просят их не снимать, но, пока они стоят спиной, возможно сделать несколько кадров. За час мужики достали на берег семь штук больших, 60–80 см в длину, рыбин.
Часть они выбросили обратно в воду — это самцы, каковые не воображают для них интереса. Травмированные рыбы еле уплывали прочь от берега.
Самок ожидал удар палки по голове, а после этого их относили в лес, где у браконьеров был тайник. Вечером они вспарывают рыбе брюхо, вынимают икру, а тушки выкидывают в воду.
От жары мужики скидывают футболки и жадно выпивают «Фанту» и «Колу» из бутылок, зарытых для охлаждения в песок в воде рядом с берегом. У одного из них на лопатке громадная татуировка дракона, а сверху надпись на латыни «Живу надеждой». «Лагерная», — поясняет обладатель татуировки, не додавая, за что сидел.
Дома его ожидает супруга. Зимний период он трудится кочегаром.
На вопрос, из-за чего их не устраивает законная работа, браконьеры наблюдают без звучно и с ухмылкой. В отдаленных сёлах не получить за три месяца по 300–500 тыс. руб.
Из «легкого» труда — сбор для местных предпринимателей ягод и грибов по 80 руб. за килограмм, но это дикие камчатские комары и не меньше дикие голодные медведи.
Юрий Кисляк/WWF России
Нужно добавить, что местные обитатели лояльно относятся к браконьерам, именуя их практически нежно «бракоши». «У нас добрая половина деревни бракошит», — говорит Шишкин. Он, как представитель маленьких коренных населений украины, в праве ловить рыбу для пропитания семьи. «Но в случае если я тебе реализую кусок — все, я браконьер», — растолковывает он.
Мужики с живодерками вычисляют себя робин гудами, говоря, что иногда отдают пойманных самцов дедушкам и бабушкам, каковые приходят к ним из ближайших сёл. Время от времени к ним приезжает машина с прицепом от органов социальной защиты, и шофер также требует поделиться рыбкой для их ветеранов — и подопечных пенсионеров.
«Отношение к рыбе поменялось, — говорит Шишкин. — В 90-е годы вылавливали самцов. А позже настало голодное время, по полгода заработную плат не платили.
Начали ловить самок, выживали на икре, вот и привыкли. Бракошит молодое поколение, а старое — жалеет рыбу.
Я бы также ловил, но мне жалко вот так».
Он вспоминает, как 30 лет назад косяки кеты шли по реке на нерест с промежутком в пять мин. и вода бурлила от красноперых тел. А позже в устье квоты на вылов увеличили, и рыбы стало меньше.
Ительмен сокрушается: цикл от малька, ушедшего в океан, до рвущегося обратно в верховья рек на нерест зубастого мутанта — пять лет. (Лишь тихоокеанский проходной лосось умирает по окончании первого нереста, в других океанах рыба может сделать пара ходок с икрой.) В случае если на данный момент выловить кету, то будет мало мальков, а через пять лет некому будет возвращаться. «Нужно остановить лов рыбы хотя бы на эти пять лет», — убеждает меня Шишкин. Но, если судить по последним ответам управления страны о запрете на ввоз в Россию норвежской рыбы, этому очевидно не посещать.
У правительства Камчатского края громадные замыслы на тихоокеанскую рыбу — в том месте сравнительно не так давно произошло заседание по вопросам импортозамещения. «Сейчас имеется неповторимая возможность заменить зарубежную рыбопродукцию вызывающего большие сомнения качества на экологически чистого дикого лосося Дальнего Востока», — сообщил помощник примьер-министра Камчатского края Владимир Галицын. К настоящему моменту выловлено уже 112,5 тыс. тысячь киллограм рыбы, что немногим больше, чем за теже месяцы прошлого года.
В мае-июне первой вылавливали чавычу, в июле начинался массовый лов горбуши, а в августе-сентябре ловят самых ответственных промысловых рыб — кету и кижуча. В правительстве края говорят, что уже заключено соглашение между Росрыболовством, Минпромторгом России и Ассоциацией компаний розничной торговли об организации икры поставок и прямых рыбы в магазины без посредников.
На протяжении заседания были озвучены предложения по переориентированию рынка сбыта рыбной продукции на внутренних потребителей.
«Как отметили участники заседания, для этого нужно прежде всего сократить рост тарифов на ЖД перевозки рыбной продукции и создать меры стимулирования логистики доставки рыбы с Дальнего Востока в европейскую часть России», — информирует пресс-служба краевого правительства.
Заместитель председателя Галицын указал на еще один вероятный метод транспортировки — Северный морской путь.
У местных предпринимателей уже создан замысел по смене имиджа Камчатки в глазах материковой России. Они предлагают отправлять продукцию под единым брендом — дизайн и название уже созданы, их на данный момент патентуют.
Имеется предложения и по логистике. «Зимний период отвозить дешевле. Помимо этого, возможно применять морской транспорт — тот, что привозит на Камчатку грузы и возвращается обратно безлюдным, — говорит Роман Руколеев, глава координационного совета Публичного центра стратегического проектирования. — Мы говорили с портом, они согласны, но просят отправлять многочисленные партии».
Наряду с этим предприниматели отмечают странность: на самой Камчатке нет ни одного чисто рыбного ресторана. «Имеется смешанные рестораны, но рыбных нет. Нет тут традиции потребления рыбы», — удивляется арт-директор ООО «Центр инновационного развития Камчатки» Владимир Кириченко.
В Москве с интересом смотрят за происходящем на Дальнем Востоке: тихоокеанская рыба вправду вкусна, не смотря на то, что 9 тыс. км в разы повышают цена продукта. «У меня громадные замыслы на камчатскую рыбку в связи с запретом. До сих пор Москва сидела на норвежской и на датской рыбе», — говорит предприниматель Станислав Сабанеев, занимающийся поставками рыбной продукции в рестораны столицы.
Он утвержает, что предприниматели с Камчатки предпочитают отправлять рыбу за предел — в японию и Корею.
«Они пробовали отправлять рыбу в Москву, но столичный потребитель не осознал стоимостей.
Лежит на полке пачка семги «Русское море» за 150 рублей, а рядом пачка камчатского ООО «Витязь-Авто» за 450. Обстоятельство — в расходах на транспортировку.
Помимо этого, цена получения рыбы на Камчатке дороже, чем в Норвегии», — говорит Сабанеев.
А ведь дикий лосось нужнее выведенного на рыбоферме. «Вся импортная рыба — это продукция аквакультуры, фермерский лосось. А он, к примеру, красится.
Раскрывается палитра, как детский веер, и в том месте различные цвета красного — выбирай! В зависимости от того, какой цвет желает потребитель, таким кормом питаются рыбы.
Российская Федерация обожает более красную рыбку, Европа предпочитает бледненький, розовый цвет. Это чистой воды химия, что не хорошо как для здоровья людей, так и для природы, — подчеркивает Сабанеев. — Рыбу держат в сетке в открытых водоемах — в океане либо море.
Исходя из этого все антибиотики, комбикорм, красители, каковые дают фермерской рыбе, уходят в воды Мирового океана. И все слова, что выращивание лосося на фермах оказывает помощь выручать популяцию водных животных, — это полуправда, поскольку на корм лососю уходят тонны второй рыбы, к примеру анчоусов.
И что получается: на тонну фермерской рыбы тратят четыре тонны анчоусов. А на Камчатке вылавливается дикий лосось, тут нет ни одной фермы.
В том месте штук десять больших производителей, а совместно со средними — полсотни фирм».
Имеется еще одна преграда на пути у камчатской рыбы на материк — пограничники, показывает морской специалист, редактор портала «Морской бюллетень» Михаил Войтенко. «Пограничники установили режим, делающий вывоз рыбы с Камчатки на материк для предстоящей поставки на российский рынок продовольствия неосуществимым», — поясняет он. Речь заходит о запрете на пересечение границы России рыболовецкими судами, наряду с этим транспортеры, транспортирующие рыбу, машинально расцениваются как рыболовецкие.
До тех пор пока судно идет до Владивостока, оно пара раз пересекает границу России, а позже обладатели приобретают громадные штрафы — на капитана 50 тыс. руб., на компанию — до 800 тыс. «Неприятность известна в далеком прошлом, и я ее, помнится, освещал неоднократно, но в свете сравнительно не так давно начавшейся борьбы России со всем окружающим ее враждебным миром она получила новый суть, — говорит Войтенко. — Это все напоминает абсурд, дикий абсурд, но, увы, в отечественной самодостаточной стране он в далеком прошлом уже стал действительностью».
До тех пор пока правительство думает, как извлечь пользу из санкций, камчадалы рыбу. Обитатель Петропавловска-Камчатского Сергей каждое лето оставляет детей жене, а сам уходит на предприятие, которое добывает рыбу в лиманах у берега. «С семьей на два месяца ездили на Черное море, возвратились в июле.
В текущем году горбуши было мало, исходя из этого я остался в городе, а в сентябре отправится кета и кижуч, тогда я и уеду», — говорит он. До тех пор пока рыбы нет, Сергей трудится водителем.
На рыбе в хороший сезон возможно получить 300 тыс. либо кроме того больше — до 500 тыс. Возможно кроме того приобрести квартиру, как это уже сделал Сергей. «Честно получил!» — пара раз подчеркивает он, имея в виду, что он не бракошит.
Но в текущем году, как говорят местные, с рыбой не фортануло.
Наибольший архив древних газет в Российской Федерации. Телерепортаж о нас!
