Как дачники спасают вымирающие деревни
Западные государства прошли этап активной урбанизации к середине ХХ века. Сейчас в Европе прирост муниципального населения приближается к нулю.
Во многих государствах идет активная субурбанизация (переезд жителей в пригороды) и дезурбанизация — оттекание в сельскую местность. А в Российской Федерации до сих пор процесс активной урбанизации длится.
Начался он при Сталине, и к 90-м годам наша страна уже подошла к стадии поляризационного разворота, в то время, когда миграционный прирост больших городов начал замедляться. Но начался кризис.
«С началом 90-х годов в Москве и других больших городах стало тяжело жить из-за безработицы и инфляции», — говорит ведущий научный сотрудник Университета географии РАН Татьяна Нефедова о итогах проекта Российского научного фонда о пространственной мобильности русского населения. И люди в таковой обстановки потянулись к полунатуральному хозяйству, «на огороды», добавила она.
Провинция лечит столицы
Согласно расчетам специалистов, все больше россиян будет лечиться не дома, а ездить для этого по стране. Уровень лечебного и оздоровительного туризма в…
По окончании распада СССР процесс урбанизации возвратился в прошлое русло. Маленький оттекание обратно в деревню наблюдался в кризис 2008 года, но в целом деятельно приезжать в города продолжают и сейчас.
И дело не только в условиях судьбы: урбанизация — это естественный процесс развития страны, что нереально проскочить. А в Российской Федерации он улучшается сильной экономической и социальной поляризацией, при которой обитатели сёл хотят попасть в центры.
Мигранты из столицы
Не обращая внимания на то что за последний год городская недвижимость снизилась в цене практически на треть, приезжим она все еще недоступна, в особенности в Москве. Но удешевление арендного жилья пара облегчило жизнь отходников из малых городов и сельской местности.
Отходники — это люди, каковые получают не в том месте, в котором живут, и довольно часто на большом растоянии от него.
В отличие от них маятниковые мигранты — это те, кто живет неподалеку от города и возвращается вечером к себе. Среди отходников преобладают мужчины среднего возраста.
Их, в большинстве случаев, держат семья, привычка, хозяйство, а работы на месте нет. «Молодежь на ПМЖ», — говорит Татьяна Нефедова.
Сейчас, по оценкам специалистов, в Российской Федерации около 5–6 млн отходников, другими словами приблизительно на уровне дореволюционной России. Довольно часто отходничество — это ступень на пути к переезду в большой город на постоянное место жительства.
Маятниковые мигранты стараются переехать в Москву, и на их место приходят те, кто живут дальше. Так один тип миграции замещается на другой.
Отходники неспешно повышают собственный уровень доходов, находят арендную квартиру и в итоге переезжают в мегаполис, оставляя дом в деревне в качестве дачи. Для кого-то отходничество оборачивается катастрофой: изменяется образ судьбы, они заводят новые семьи и оставляют деревенское хозяйство.
В случае если трудовая миграция делается ступенью для переезда на ПМЖ в город, то дачи — этапом к переселению людей в сельскую местность. «Дезурбанизация происходит параллельно с урбанизацией, не смотря на то, что превалирует второй процесс», — признает Татьяна Нефедова.
Мегаполисы покидают не только из-за экологического стресса, но и из-за безработицы и дороговизны, которая связана с новым кризисом.
Пригороды и более дальние поселки уже деятельно собирают на ПМЖ новых дауншифтеров, фрилансеров,
семьи с детьми, экологических активистов, пенсионеров и не только.
«Первый показатель поляризационного разворота на протяжении урбанизации — это появление людей, каковые желают жить за пределами города круглый год», — говорит Татьяна Нефедова. До тех пор пока эта тенденция начинается отдельными очагами.
К примеру, в Заокском районе Тульской области часть незарегистрированных жителей, каковые живут более года и имеют временную регистрацию, уже достигает четверти населения. Но это район неповторимый — он находится на красивом берегу Оки с множеством благоустроенных коттеджных поселков.
В других районах часть жителей, готовых зимовать в деревне, не превышает 1–3%.
Первомай: с площадей на грядки
Праздник 1 Мая еще со времен СССР считается у нас национальным. Большая часть уже давно принимают его как лишний выходной в году, в…
Но пока массовым данный тренд вряд ли возможно назвать. Фрилансерам нужен хороший интернет, детям — хорошие детские сады, работникам — офис и без того потом.
Инфраструктура сельской местности и пригородов не всегда отвечает требованиям людей, привыкших к разнообразию и комфорту выбора города. Исходя из этого в большинстве россияне живут на два дома, беря плюс к муниципальный квартире загородную дачу, куда переселяются в летний сезон и наведываются в праздники и выходные. «В условиях России люди не смогут совместить преимущества муниципальный и сельской жизни в одном жилье», — поясняет Нефедова.
Не остаемся зимовать
Дачи имеется и в Англии, и во Франции, и в других европейских государствах, но таковой массовости, как в Российской Федерации, нет нигде. Тут на одну квартиру в городе-миллионнике приходится приблизительно 40 кв. м дачной площади.
С учетом деревенских домов, приобретённых жителями, часть дачников достигает практически половины муниципального населения страны. В Москве более 3 млн человек имеют дачное жилье, из них 500 тыс. смогут жить в этих зданиях круглый год (численность населения Москвы, согласно данным «Росстата», на 1 января 2016 года образовывает 12 млн человек).
Но кроме того те, у кого дом достаточно утеплен для комфортной зимовки, не спешат в том направлении переезжать. Во многом по экономическим обстоятельствам: жить зимний период в доме выясняется дороже, чем переезжать в городскую квартиру.
Так что зимовать в сельской местности либо пригородах готовы или богатые люди, или те, кто сдает столичную квартиру и снабжает себя за счет ренты. И это отличается от, к примеру, США, где в загородных зданиях живет по большей части средний класс.
Вторая обстоятельство — плотная занятость в столицах. Продолжительно жить в деревне смогут позволить себе только люди свободных творческих профессий либо фрилансеры.
Но и им нужна инфраструктура, интернет, что имеется далеко не в каждом сельском поселении. Имеется жители, желающие сбежать от суеты большого города, но их сдерживает отсутствие рабочих мест в сельской местности.
Жизнь на земле редко окупается, а урожай дачников — скорее хобби, а не средство выживания.
По крайней мере в Нечерноземье. На юге, напротив, многие живут сельским хозяйством. «В том месте смогут держать трех коров: одну для пропитания, доходы от продажи молока второй и третьей оказывают помощь оплатить строительство либо ремонт дома и плату за образование детей», — говорит Нефедова.
Громадная неприятность — это содержание инфраструктуры в сельской местности и пригородах. маятниковые мигранты и Отходники платят налоги в столицу, а вывоз мусора, строительство дорог и т.п. регион снабжает за счет собственного бюджета. И дачники на собственных садовых участках, в большинстве случаев, не регистрируются.
Исходя из этого до тех пор пока региональные власти и городские дробят бюджеты, красивые озёра и леса заполняются мусором от отдыхающих на природе жителей, каковые за его уборку не платят.
Эволюция «хомо дачникус»
Дачная история уходит корнями в Петровскую эру, в то время, когда аристократы обязаны были жить в столицах и ходить на работу, за которую им и давали наделы земли.
При Екатерине II они взяли право уезжать в собственные имения («Жалованная грамота дворянству») на праздничные дни и в летний сезон.
Сперва так жил лишь верховный класс. Неспешно обладатели имений стали нарезать участки и сдавать их в аренду.
И к концу XIX века таковой образ судьбы дошел до разночинцев.
По окончании революции дачную традицию переняла советская партийная элита. С середины ХХ столетия показались ведомственные дачи, сохранившиеся до сих пор.
Они являются относительно громадные участки с двухэтажными древесными зданиями. В 60-х годах стали особенно популярны маленькие садовые участки, где дачники выращивали картофель, овощи, фрукты.
По окончании введения двух выходных дней в том месте дали строить маленькие домики.
Тверь в пропасть
В случае если раньше деревня кормила город, то в нынешней России все напротив: продукты для обитателей умирающих сел собирают москвичы, а после этого добровольцы…
С 70-х годов люди стали покупать более далекие от города дома в сёлах. В 90-х показались коттеджи, среди них и на участках садовых товариществ. на данный момент границы между различными типами дач размываются, и в пределах одного поселка возможно встретить и коттедж, и древесный домик с огородом.
Правильное число дачников на данный момент возможно выяснить лишь по садовым товариществам — это приблизительно 15 млн семей. Ветхие дачи, дома в сёлах, дома в коттеджных поселках никто не вычисляет. Согласно данным риелторов, под Москвой свыше тысячи коттеджных поселков.
Большая часть — в стадии строительства.
Из Саратова в глушь
Из-за массовой миграции в города сельское население В первую очередь ХХ века сократилось практически вдвое. Депопуляция, со своей стороны, стала причиной тому, что, к примеру, в Нечерноземье до 90% населенных пунктов составляют деревни с населением менее 100 человек, из которых большинство — пенсионеры и нетрудоспособные.
Сельскохозяйственные фирмы в таких районах значительно чаще в упадке либо закрылись, а дороги и другая инфраструктура — в страшном состоянии. Это ведет к тому, что
все, кто смогут, уезжают из деревни. А на их место приезжают дачники.
Действительно, по большей части в летний сезон.
В Москве численность населения в будний сутки зимний период и в выходной сутки летом различается на 5 млн человек из-за мобильности маятниковых трудовых мигрантов, дачников и отходников. Дачные поселки смогут размешаться как в границах городов и сел, так и вне их, являясь бесстатусными незарегистрированными поселками, в которых летом может жить многократно больше населения, чем в сёлах.
К примеру, множество садовых товариществ называющиеся «Дунай» неподалеку от Санкт-Петербурга насчитывает 50 тыс. садовых участков.
Сезонно дачники восстанавливают численность населения поселков. Дачные поселения в Нечерноземье в среднем больше, чем сельские.
К примеру, в Тверской области в сельском населенном пункте живут в среднем 36 человек, а в коттеджных посёлках и садоводческих товариществах — около 100 человек, в Костромской области — соответственно 58 и 83 человека. Кроме того не учитывая жителей, приобретших дома в сёлах, население лишь садовых товариществ и коттеджных поселков может расширить летнее население в сельской местности Тверской области на 44%, в Костромской области — на 18%.
В самые живописных сельских районах, утративших за последние 100 лет до 70–90% обитателей, жители способны летом вернуть число живущих в том месте людей до отметки ХХ века.
К примеру, в Осташковском районе (озеро Селигер) местное население сократилось если сравнивать с финишем XIX века более чем в пять раз. А жители летом смогут повысить колличество обитателей в семь раз.
Великий финал мигрантов
В недалеком будущем число трудовых мигрантов в Российской Федерации очень сильно уменьшится. Таджики стоят в очереди в консульство за справками для выезда на родину…
5
В дальние места жители приезжают для прекрасной природы, отдохнуть от цивилизации. В Костромской области в некоторых поселениях на берегах рек каждый третий дом в собственности москвичам и оживает летом, в более небольших сёлах — до 90%.
А кое-какие деревни по большому счету имели возможность бы провалиться сквозь землю, если бы не дачники. К примеру, поселок Бажино в Угорском районе уже на 100% складывается из жителей.
Но жители стараются избегать закинутых сёл, потому, что дома в том месте начинают разорять. «В случае если в таковой удаленной деревне живет хотя бы пара местных обитателей, грабить не будут — все всех знают, нет посторонних», — поведала Татьяна Нефедова.
Местные сельские обитатели, кстати, к жителям в целом относятся приветливо (61%). Это продемонстрировали социологические опросы, совершённые Татьяной Нефедовой в Костромской области в 2008–2010 годах.
Никто из опрошенных деревенских обитателей не показал открытой агрессии к дачникам, двое были обиженны борьбой в сборе лесных ягод и грибов.
Жители поддерживают и улучшают дома, сохраняя деревни, в противном случае бы их — так вычисляет треть опрошенного населения. Принципиально важно да и то, что жители хотя бы раз в год косят траву около дома, которая, вырастая в человеческий рост и высыхая, делается весьма пожароопасной.
Каждый четвертый ценит общение с приезжими: «Приятные люди, стало радостнее».
Только 3% опрощеных отметили их как покупателей и работодателей местной продукции. Отдельные местные обитатели подрабатывают у жителей при ремонте домов. Но при высокой безработице желающих трудиться руками оказывается мало.
Как раз жители содействуют тому, что последние работящие мужики еще живут в деревне, а не становятся новыми отходниками.
Дом в деревне. ГИБЛОЕ МЕСТО!
