Иран переориентировал свой «торговый джихад» с дагестана на астрахань — «общество»
Дагестан более не воображает для Ирана сокровища как транспортно-логистический узел. Грузопотоки из Ирана (должность министра сельского хозяйства Ирана официально именуется «министр сельскохозяйственного джихада» — прим. «NOVOSTI-DNY.Ru» ), каковые идут из иранских портов через Каспийское море на север, решено перенаправить в порт Астрахани.
Основная обстоятельство — неудовлетворенность иранцев состоянием морской торговой инфраструктуры Дагестана. В Махачкалинском торговом порту поясняют, что иранская сторона заморозила торговые переговоры с Дагестаном в связи с неопределенностью статуса порта Махачкалы.
Как информируют дагестанские источники «NOVOSTI-DNY.Ru», иранский бизнес привык иметь дело со стабильными агентами, у которых имеется определенная и долговременная чистое бизнес и форма собственности-досье. У морских ворот Махачкалы имеется неприятности и с первым, и со вторым.
В настоящее время порт находится в гос собственности, имея статус федерального национального унитарного предприятия (ФГУП). Наряду с этим с июля прошлого года решается вопрос о полной либо частичной приватизации порта с целью его модернизации.
Вопрос с приватизацией не решен до сих пор. Еще в финише мая 2015 года в целесообразности капитализации порта Махачкалы усомнился председатель совета директоров государственной компании «Транснефть» Николай Токарев.
По словам Токарева, модернизация морского терминала рентабельна лишь в случае четкой определенности ресурсов и товаров, каковые переваливаются через морской терминал Махачкалы. Токарев, в первую очередь, имел в виду нефтепродукты и нефть из России, а кроме этого нефть из Казахстана и Туркмении.
По словам главы «Транснефти», в свете размораживания взаимоотношений Соединенными Штатами и Ираном, не исключено, что в будущем с Ирана всецело снимут торговую блокаду и тогда туркменские партнеры «Транснефти» уйдут из порта Махачкалы в иранский порт Нека, потому, что им так эргономичнее.
Что касается Казахстана, то весной 2015 года нефтяные компании данной государства сократили отгрузку и добычу нефти, и Токарев счел, что так не будет прекращаться и дальше. Исходя из сложившихся условий, глава «Транснефти» считает, что модернизация порта Махачкалы себя не оправдает. «Исходя из этого пока не торопимся.
Пять с маленьким миллионов тысячь киллограм мы через территорию Дагестана в направлении Новороссийска имеем, и этого достаточно», — заявил Николай Токарев в беседе с ТАСС.
«NOVOSTI-DNY.Ru» напоминает, что, в соответствии с одному из замыслов приватизации порта, личный инвестор будет создавать на территории терминала нефтеперевалочную базу. По замыслам, по окончании сдачи объект переходит в эксплуатацию «Транснефти».
Потому, что «Транснефть» весной-летом прошлого года сочла, что для модернизации порта нет благоприятной экономической коньюктуры, вопрос с приватизацией терминала (в очередной раз) был отложен на неизвестный срок.
Неутешительные нефтяные прогнозы прошлого года остудили рвение инвестора терминала и потенциального собственника — дагестанского олигарха Сулеймана Керимова, обладателя компании «Нафта». Само собой разумеется, Керимов официально не отказался от того, чтобы получить в собственность порт и усовершенствовать его инфраструктуру.
Но в начале ноября прошлого года последовательность компетентных источников сказал, что на пути Керимова к порту поднялся второй дагестанский олигарх, Зиявудин Магомедов, обладатель группы «человек» и Сумма из ближайшего окружения Рамазана Абдулатипова. Источники информировали: Керимов в таковой ситуации решил в вопросе порта получать единоличного права собственности на объект, но в случае, если Магомедов будет с уверенностью одерживать верх, не сопротивляться и уйти в сторону. «Керимов, во-первых, не желает конфликта, по причине того, что за Магомедовым стоит административный ресурс в лице правительства Дагестана, — сказал «NOVOSTI-DNY.Ru» информированный источник в Дагестане. — Во-вторых, Керимов имел возможность бы в замысле порта пойти на альянс с Магомедовым, но не желает этого.
Обладатель „Нафты“ не забывает опыт совместных инвестиционных проектов с „Суммой“ в аэропорту Махачкалы и на юбилее Дербента. Роль Магомедова в этих проектах сводилась лишь к осваиванию настоящих денег, каковые вкладывал Керимов».
Дополнительную интригу в вопрос перспективности приватизации порта вносит политическая повестка Дагестана. Дело в том, что в августе 2016 года главе Дагестана исполняется 70 лет, и по закону о национальной работе он обязан подать в отставку.
Отставка Абдулатипова может привести к тому, что экономическая обстановка в Дагестане с приходом на должность губернатора нового человека может кардинально измениться. Для бизнеса это формирует риски по той причине, что в ходе изменения формата политического поля последовательность ликвидных объектов, в каковые ранее были положены живые деньги, смогут перейти в другие руки.
Снова же, смена в Дагестане власти политической ведет к трансформациям в степени влияния на регион дагестанских денежно-промышленных кругов. Фактически любой глава Дагестана опирается на условно «собственного» олигарха, и напротив. «Своим» главой Дагестана для Сулеймана Керимова был предшественник Абдулатипова Магомедсалам Магомедов.
Как уже сообщено выше, Зиявудин его брат и Магомедов Магомед — «собственные» олигархи для Абдулатипова.
Но, имеется сведения, что Абдулатипов останется на собственном посту и после достижения пенсионного лимита, то имеется вопреки закону о национальной работе. В любом случае определенности на данный счет до тех пор пока нет.
Неопределенность политическая в Дагестане прямо отражается на инвестиционном и по большому счету экономическом климате. Все это совместно заставляет инвесторов, каковые на данный момент вовлечены в процесс приватизации Махачкалинского порта, не делать резких перемещений, а в случае если более конкретно — выжидать в бездействии.
До тех пор пока инвесторы выжидали, на их пути поднялся неожиданный соперник — Минобороны РФ. 19 апреля 2016 года на заседании Министерства транспорта, связи и энергетики Дагестана обсуждалось распоряжение правительства РФ о передаче части акватории порта в ведение главного армейского ведомства России, с целью базирования в акватории армейских судов.
В связи с этим Минтрансэнергосвязи Дагестана предложило управлению порта Махачкалы перенести выпадающие мощности порта, находящиеся в передаваемой части гавани, на 1200 метров севернее действующей сухогрузной гавани, с переносом зернового терминала, ЖД строительства новых и паромной переправы причалов для судов и генеральных грузов.
Перенос серьёзных перевалочных объектов запланировал на счет бюджета страны. Скорость переноса (более конкретно, создания) новых объектов зависит не лишь от времени поступления федерального транша, но и успешности его освоения.
До тех пор пока точно не решено, кто будет осваивать выделенные Москвой деньги на создание в полутора километрах от действующей гавани нового терминала, следовательно, неясно, в то время, когда эти мощности будут запущены. Также, неожиданное появление «на перископе» Минобороны Российской Федерации внесло неопределенность и в без того «подвешенное» положение порта Махачкалы.
В полной мере логично, что иранцам, каковые шепетильно держат нос по ветру с портом, все это стало известно.
У иранского громадного бизнеса имеется еще одна особенность. Иранцы привыкли иметь дело с такими партнерами, у которых имеется четкие чистое бизнес и гарантии-досье. В силу изложенных выше событий, дагестанская сторона четких обеспечений дать не может.
По части чистоты бизнес-досье у порта также имеется неприятности. Бывший долгий директор порта Абусупьян Хархаров (по совместительству бывший помошник премьер-министра Дагестана) на данный момент официально находится под подозрением по уголовному делу о большом мошенничестве, злоупотреблении служебными полномочиями и отмывании преступных доходов.
Все эти преступные деяния Хархаров в течении многих лет совершал на территории порта, совместно со собственными подчиненными Магомедом и Нонной Трифоновой Эрцаловым, а кроме этого первенствовавшим помощником министра государственного имущества Дагестана Феликсом Алиевым. Судебное следствие по делу «портовой мафии» официально завершилось в финише января 2016 года.
Любопытно, что к бывшему генеральному директору порта Хархарову, главному фигуранту дела, суд не применил ни одной предусмотренной законом меры пресечения, а власти Дагестана не соблюли в его отношении нужной в таких случаях процедуры отстранения Хархарова от занятия госслужбой. По данным «NOVOSTI-DNY.Ru» на финиш января 2016 года, подследственный Абусупьян Хархаров официально занимал должность… советника главы Республики Дагестан.
Совокупность изложенных фактов не содействовала заинтетересованности Ирана в перевалке собственных грузов через порт Махачкалы. Кроме этого сказывался фактор времени, сокровище которого в кризис возрастает в десятки раз.
Возможно смело сообщить: иранцы не собираются ожидать, пока регионы России, каковые предлагают им сотрудничество воплотят собственные задекларированные проекты в судьбу. Исходя из этого, иранские торговые фирмы заморозили проекты по сотрудничеству с портом Махачкалы и переориентировались на более северные терминалы русского Каспия — Астрахань и Олю.
«В отличие от Дагестана, в настоящее время в Астрахани трудится более 200 иранских компаний, и Астраханская область превратилась в собственного рода центр коммерческой деятельности иранцев на юге России», — по данным РИА «Дербент». Источники «NOVOSTI-DNY.Ru» в Дагестане кроме этого додают: не исключено, что охлаждению Ирана к Дагестану «поспособствовала» обстановка с внутренней безопасностью в республике.
Как раз возросшая в Дагестане с финиша декабря прошлого года активность исламистских террористических группировок, а кроме этого нередкие салафитские выступления в различных районах республики, частота которых прямо пропорциональна закрытию салафитских мечетей и арестам самые одиозных салафитских фаворитов. Иран — в основном шиитская страна, а «чистый ислам» — ярый мировоззренческий соперник шиизма.
Иранские предприниматели не желают рисковать не лишь собственными капиталами, но и собственными судьбами. Продолжительное время иранцы разглядывали в качестве собственной инвестиционной площадки Дербент.
Но из-за случившегося в финише декабря 2015 года расстрела визитёров крепости Нарын-Кала в Дербенте ЮНЕСКО заявило Дербент страшным городом для туристов и советовало воздержаться от поездок в том направлении.
В Дагестане с уверенностью утверждают: в ближайшее время (по крайней мере пять лет), иранский бизнес предпочтет иметь дело с кем угодно, лишь не с Дагестаном. по поводу сорвавшихся намечаемых контрактов с Ираном (возможности которых для республики не столь в далеком прошлом обрисовывал глава Дагестана Рамазан Абдулатипов) в республике сейчас шутят: «Как неизменно, все мимо дагов».
Наджмудин Алиев, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»
Операция \
