Голландский архитектор эрик ван эгераат о реновации и небоскребах москвы
— Над какими проектами вы на данный момент трудитесь? Имеется ли среди них российские?
— Да, имеется. Мы участвуем в реализации двух совсем различных реновационных проектов. Это перестройка бывшей промышленной территории в Новосибирске и возведение малоэтажных жилых домов в Москве.
Оба проекта до тех пор пока находятся на ранних стадиях.
Сергей Пятаков/РИА «Новости» Архитектор Эрик ван Эгераат в собственной творческой мастерской в «Доме на Набережной» в Москве, 2009 год
— Вы реализовали уже достаточно большое количество проектов в Российской Федерации. Увидели ли вы какой-то типично российский подход к сотрудничеству с архитекторами?
— на данный момент, в 2017 году, было бы весьма неумело с моей стороны делать какие-то обобщения на эту тему: через чур очень многое изменилось. Но прежде комментарии о тернистом пути архитектора применительно к последовательности проектов были бы естественны и в полной мере уместны.
Кроме того на данный момент многие мои коллеги из Европы и Азии уверены в том, что трудиться в Российской Федерации непросто. Впредь до недавнего времени для зарубежных архитекторов было привычно создавать потрясающие проекты для России, а позже замечать, как не хорошо их реализуют либо не реализуют совсем.
Но сейчас это все в прошлом. Новая экономическая обстановка вынудила клиентов функционировать осмотрительнее и трезво оценивать выполнимость каждого проекта.
Также, архитектура в Российской Федерации возмужала. Во-первых, русские архитекторы весьма хороши, они замечательно разбираются в мировых трендах.
Как пример возможно привести Юрия Григоряна и его бюро «Проект Меганом», взявшее заказ на проектирование небоскреба «Пятая Авеню, 262» в Нью-Йорке. Пять лет назад в это никто бы не поверил!
Кроме этого, имеется целая школа русских архитекторов (в их числе Тотан Кузембаев), каковые создали национальное направление в архитектуре модернизма — живое, увлекательное и актуальное.
Как Москва росла вверх
Москва всегда была городом горизонталей, а не вертикалей. Путешественники прошлых столетий в один голос отмечали, что город широк, но не высок, словно бы…
15
Во-вторых, показалось поколение молодых архитекторов, таких как Петр Костолов либо Антон Барклянский, с которым мы раньше трудились. Они на практике взяли собственные знания и по сей день создают как раз те лаконичные проекты, которых от них ожидают клиенты.
Не все строения должны быть шикарными. Для людей качество и роскошь прекратили быть синонимами.
Вот из-за чего в Российской Федерации сейчас так много непритязательных дизайнерских проектов в стиле «собери сам». Некоторым молодым архитекторам отлично удаются подобные вещи.
Наконец, начинается индустрия в целом. архитектурные мастерские и Люди в Российской Федерации очень многое обучились делать, причем делать прекрасно. Не все сейчас необходимо везти из зарубежа.
Показались как малые, так и более большие производители, создающие продукты хорошего качества. Сравнительно не так давно я определил о компании, которая делает на заказ поверхности из кориана (акрилового камня. — «Газета.Ru»), так вот, для того чтобы качества я не видел ни в Италии, ни в Германии, ни где-либо еще.
— Изменилось ли в Российской Федерации отношение к архитектуре и к архитекторам, в особенности к чужестранцам?
— Не знаю, возможно ли разглядывать данный вопрос вне неспециализированного контекста. В Российской Федерации, в особенности в Москве, за последние 25 лет случились большие трансформации.
Изменилось и отечественное отношение к качеству муниципальный среды. В новых реалиях нет больше необходимости приглашать широко знаменитого архитектора, дабы он создал потрясающий воображение, но совсем неприспособленный к конкретным условиям проект.
В целом, отношение к архитекторам из-за предела изменилось. Значительно.
Но это было неизбежно.
— В то время, когда вы начинали трудиться в Российской Федерации, в Москве был второй глава горадминистрации. на данный момент его фамилия стала нарицательной, превратившись в обозначение определенного архитектурного стиля, вернее, его отсутствия. Как вы вычисляете, у нынешней Москвы имеется собственный личный архитектурный стиль?
— Я ни при каких обстоятельствах не осознавал критического отношения к эре Лужкова. По большей части все показывают, что за двадцать лет на должности главу госадминистрации города Москвы Юрий Лужков создал в столице условия для обновления, но сделал выговор на заинтересованностях строительного бизнеса, а не на потребностях жителей.
Я не отрицаю, что такая интерпретация вероятна, но это весьма упрощенная версия событий, случившихся в строительной отрасли Москвы.
Сергей Величкин/ТАСС Юрий Лужкову на протяжении визита реконструкции МКАД, 1995 год
Юрий Лужков был деятельным человеком. Лужков дал Москве возможности к росту и обновлению.
На постройку в Москве тратились солидные деньги.
Да, это было сделано в отсутствие последовательного безупречного вкуса и архитектурного подхода, но чего еще вы ожидали от управленца-автоматизатора, не считая как простецкой политики идеи и проведения невмешательства строительства в «русском» стиле в пределах Садового кольца?
Вопреки общему точке зрения, я считаю тот факт, что к 2004 году в Москве строилось больше недвижимости, чем во многих вторых городах мира, громадной заслугой тогдашнего главы горадминистрации. Да, в том месте были примеры и хорошей, и плохой, а также некрасивой архитектуры.
Но так или иначе Москва развивалась. Уровень качества недвижимости неспешно увеличивалось, и этап авантюрного строительства, породивший множество неудачных строений, со временем ушел в прошлое.
То, что тогда считалось нехорошим, на данный момент думается приличным, а время от времени и хорошим.
Не обращая внимания на финансовый кризис, ужасный проект «Москва-Сити» был претворен в судьбу с беспрецедентной скоростью. Оптимален ли он?
Нет! Имел возможность ли он быть лучше? Да, и намного! Будет ли данный проект успешным?
Как ни необычно, да. Он сделает Москву посильнее.
С годами проект «Москва-Сити» будет казаться все более привлекательным, и все благодаря увеличению рабочий активности. Данный центр делает Москву энергичнее и живее.
С Лубянкой сыграют по-большому
Фонтан на Биржевой площади, снятые в аренду музейные экспонаты на Волхонке и подсветка в газонах на Бульварном кольце — «Газета.Ru» узнала, как…
10
Москва стала современным и энергичным городом. Новому главе горадминистрации Сергею Собянину возможно лишь поаплодировать за то, что он понял, что для увеличения рабочий активности нужно развивать публичные пространства.
Таким был его ответ градостроительной политике Лужкова, и это лучший вариант из всех, что он имел возможность выбрать.
— Повлияла ли работа над русскими проектами на отношение к вам со стороны опытного сообщества, учитывая сегодняшнюю обстановку во всемирной политике?
— К сожалению, обязан заявить, что, да, повлияла. Не все одобряют и принимают тот факт, что я трудился в Российской Федерации.
Быть может, в подобном отношении имеется элемент недоверия либо очевидной зависти.
В прошлые времена успешная работа в стране, которая для большинства чужестранцев сейчас остается полнейшей тайной, приводила к недоумению. на данный момент восприятие моих опытных достижений в Российской Федерации никак не связано с тем отношением, которое распространено на Западе сейчас. Текущее положение дел в Российской Федерации воздействует на меня не больше, чем на любого другого человека.
В целом, стало меньше работы, и на меня это также распространяется.
— Что вы имеете возможность сообщить об архитектурных конкурсах в современной России? В какой степени порядок их проведения и уровень результатов соответствуют мировым стандартам?
— Тут имеется одна несложная неприятность. Темы конкурсов, в большинстве случаев, весьма занимательны и актуальны. уровень и Проектные задания жюри соответствуют мировым стандартам. Но реализация проектов-победителей далеко не всегда находится на высоком уровне.
Ни один важный архитектор не начнёт тратить столько времени на работу, зная, что все это может вылиться в долгие битвы за авторство. Оно того не следует.
Я не говорю, что для того чтобы не бывает в других государствах: не везде возможно отладить процесс так, как это сделано в Нидерландах либо Германии, где организаторы каждого конкурса предоставляют победителю гарантии реализации его проекта. Но в Российской Федерации как правило проект-победитель так и остается на бумаге.
Это легко довольно глупо.
— Сейчас основная неприятность Москвы — так называемая программа реновации, обитателей пятиэтажек расселят в новые многоэтажные дома. Что вы об этом думаете?
— Публичный резонанс по поводу судьбы хрущевок понятен.
Тут затрагивается задача, с которой столкнулись многие города в мире: как обновить ветхие дома, снабжающие много людей дешёвым жильем?
Моя карьера началась с разработки ответов для аналогичной программы реновации. Это было в конце 1970-х в Нидерландах, я был студентом, и мы принимали участие в движении против сноса четырех-пятиэтажных жилых домов, на месте которых планировалось выстроить шоссе и небоскребы.
Мы ратовали за то, что фактуру города необходимо изучать, а не уничтожать. Отечественная инициатива увенчалась успехом, и мы выстроили тысячи социальных жилых домов, каковые замечательно вписались в существующую городскую среду.
Урок, что мы вынесли из этого, таков: подобные неприятности нельзя разрешить, применяя один-единственный подход. В Европе имеется множество примеров успешного обновления жилой застройки.
Ответом может стать комбинация разных способов.
— Как вы, будучи автором нескольких строений в ММДЦ «Москва-Сити», оцениваете потенциал небоскребов в столице России?
— По всем мировым стандартам, «Москва-Сити» — самый хорошо застроенный рабочий район в мире. «Ла-Дефанс» в Париже либо «Пекин-Сити» кроме того рядом не находились! Уже сам по себе данный факт приводит к беспокойству.
Высотные строения — хорошие ответы для отечественных городов, поскольку с их помощью городская активность взлетает до максимума. Высотки стимулируют и оживляют города.
В общем и целом все это, само собой разумеется, прекрасно, но имеются и определенные издержки. В частности, появляется огромная нагрузка на общественную собственность и инфраструктуру около, помимо этого, значительно меняется визуальный вид города.
Вот из-за чего высотные строения неизменно должны быть более большого качества, чем жилые пятиэтажки с скверами и дворами либо дачи. Принципиально важно кроме этого ограничивать количество высоток.
Это применимо и в европейском, и в американском контекстах.
Евгений Биятов/РИА «Новости» Вид на столичный интернациональный деловой центр «Москва-Сити»
Не нужно сравнивать Москву с Азией. Азиатский контекст постоянно выделялся на фоне европейского и американского из-за фундаментальных различий в понятии личного пространства.
То количество высоток, которое мы замечаем в Азии, стало бы для Москвы трагедией.
По неспециализированному правилу, число небоскребов не должно быть больше нескольких процентов от общего жилого строительства. В европейском контексте возможно утверждать, что высотные жилые дома — неизменно осознанный выбор без какого-либо давления со стороны.
— Кроме других работ, в ваше портфолио вошел проект «Красный Октябрь»…
— Работа с «Красным Октябрем» — так же, как и прежде часть моего лучшего опыта работы в Москве. Я создал успешные замыслы застройки таких портовых районов, как Оостердокзейланд в Амстердаме (1999 год) и Юберзее в Гамбурге (2003 год).
Оба проекта втрое превышают площадь «Красного Октября», но преследуют ту же цель — интегрировать новые функции в существующую городскую структуру.
Задумки для «Красного Октября» у меня появились еще в 2005 году, но в итоге были использованы лишь чтобы переосмыслить подход к этому пространству. Прежде имелись совсем сумасшедшие замыслы на эту территорию, к примеру, строительство правительственных строений, и другие кичливые и раздутые проекты.
Все они всецело игнорировали саму фабрику и предлагали чуждые ей конструкции.
Мэрия пакует чемоданы
Старое строение Московской думой на Петровке решено было передать прокуратуре, переезд состоится по окончании того, как в том месте закончатся ремонтные работы, поведали…
Мы же нацелились на работу с уже существующими помещениями, но наряду с этим предусмотрели некое количество новых построек. Но кризис 2009 года смешал нам все замыслы. Клиенты поменяли собственный ответ и оптимизировали проект застройки.
В том же, 2009 году мы посетили подобные районы на западе. Многие города удачно справлялись с изменением ветхих промышленных кварталов.
Их завлекали «открытие потерянных пространств и поиск новых уголков».
В следствии мы осознали: серьёзнее всего было понять, что именно мы нашли, и лишь после этого приступать к оживлению пространства и искать методы придать ему сокровище, не портя то, что в том месте уже имеется. Сперва активация, а после этого строительство (нового) — это правило до сих пор превосходно трудится.
Один мой клиент, для которого я строил центр поп-музыки во второй половине 90-ых годов XX века, сообщил мне: «Эрик, знаешь, выпивать пинту пива в новом строении не так прекрасно, как в ветхом!». И он был полностью прав.
Восстановление города к судьбе — это, в первую очередь, открытие «потерянных пространств» и выговор на новые мероприятия, каковые вы имеете возможность организовать в том месте.
При с «Красным Октябрем» комплекс красных строений практически наоборот Кремля уже сам по себе был привлекателен. Но я лично считаю, что ключом к успеху стала доступность. Остров с неповторимым характером, и это видно каждому, сейчас реанимирован и общедоступен.
Очевидно, вы имеете возможность развить таковой район с нуля, но людям потребуется больше времени, дабы принять и освоить это новое пространство. Вот из-за чего я уверен, что обладатели «Красного Октября» не будут торопиться и строить что-то новое, не смотря на то, что когда-нибудь, непременно, это может случиться.
— На какой из городов, каковые вы посещали, больше всего похожа Москва?
— Ни на один! Но если вы настаиваете на ответе, то
для меня это смесь Парижа и Берлина. У Москвы имеется германское упрямство и в один момент беззаботность и элегантность французской столицы.
Да, Москва испытывает влияние Востока, но оно ограничено. И все же при Парижа и всех достоинствах Берлина я предпочитаю Москву.
— Имеется ли у вас любимый уголок либо район в Москве?
— Громадное значение для недавних усовершенствований в Москве имело смещение выговора на публичные потребности города. Улицы опять приспособлены не только для средств и транспорта передвижения, но и для людей, каковые смогут занимать и применять их пространство, наслаждаться нахождением в нем.
В первый раз в современной Москве приоритет в главных частях центра отдается пешеходам. Эта инициатива главы горадминистрации Сергея Собянина по-настоящему все поменяла для Москвы.
Наконец обратили внимание на кошмар непоследовательно припаркованных машин (меры в этом направлении нельзя назвать решительными, но и их выяснилось достаточно). Парки модернизируются, улицы становятся пешеходными, а также на Тверскую в конечном счете вернули деревья.
Так что, да, мне нравится все, что вы имеете возможность сейчас заметить в пределах Садового кольца.
Что касается любимого места в Москве, то не ожидайте на данный вопрос обычного хипстерского ответа в угоду актуальным веяниям. Тут я буду верен себе — это Малая Бронная.
Апартаменты за ? 90 000 000. Кого не коснулась реновация?
