Феномен, не имеющий обратного развития
Российский университет истории искусств отмечает столетний юбилей
Из-за чего сейчас русские меценаты не на виду? Путать благотворительность с меценатством не нужно: благотворителю разрешено «подать» и скрыться в яркой дали (дескать, я денег дал, а уж вы делайте с ними что желаете, у меня совесть чиста).
Меценат на такое просто не способен «по определению». Особенно русский, по причине того, что у него «особая гордость».
Персональный вклад
Основной мотив деятельности меценатов был сформулирован Павлом Рябушинским в десятнадцатом веке, в то время, когда русское меценатство стало массовым: «Достаток обязывает». Обязывает к деятельности на благо общества — в этом меценаты видели собственный гражданская обязанность.
На их средства создано образования и учреждений невероятное количество культуры, и в организации подавляющего их большинства меценаты принимали участие лично. Нереально вычеркнуть из истории России имена князя Александра Безбородко и предпринимателя Павла Третьякова — галереи и основателей Академии художеств в Санкт-Петербурге и Третьяковской в Москве, пайщика текстильных пивоваренного общества и мануфактур Козьмы Солдатенкова, ставшего книгоиздателем и наравне с открытием богаделен субсидировавшего создание Столичного Публичного и Румянцевского музеев, и передавшего 20 000 книг, изданных и собранных им, необразованным человеком, в Русского публичную библиотеку, двух Савв — Мамонтова и Морозова, поддерживавших актёров и художников и многих, многих вторых людей, употребивших собственный достаток на пользу культуры, призрения и образования «сирых и убогих».
Это сейчас Российский университет истории искусств (РИИИ), пребывающий на Исаакиевской площади, — учреждение, подведомственное Министерству культуры, часть Русском Академии наук и глубокоуважаемый во всем мире искусствоведческий научный центр. А век назад все начиналось на энтузиазме образованного и состоятельного одиночки — графа Валентина Зубова, потомка нескольких известнейших дворянских родов России, что задумал создать в Санкт-Петербурге подобие флорентийского Istituto Statale d’Arte di Firenze.
С нулевого цикла и до
На деньги Зубова закупалось все, что было нужно для функционирования научно-просветительского учреждения, открытого в марте 1912 года: от книг и библиотечных стеллажей до проекционных фонарей и диапозитивов. Библиотеке граф уделял особенное внимание и, проштудировав описи действующих в Санкт-Петербурге книгохранилищ, собирался восполнить «пробелы», закупая за рубежом издания об мастерстве на «недостающие» темы.
Кроме этого куплены были полные наборы всех больших германских, французских, итальянских и британских изданий.
В Университете истории искусств к 1925 году обучалось около 1000 студентов (к их сословной принадлежности тут постоянно относились снисходительно) под управлением 100 научных сотрудников и преподавателей.
Как раз тут закладывались базы отечественных литературо-, музыко- и театроведения, тут трудился и изучал премудрости культурологии целый цвет отечественной интеллигенции, о чем сейчас гласит памятная доска при входе.
«А ресторан был бы круче»
Пересказывать перипетии, выпавшие на долю Университета с момента основания до ликвидации СССР, — дело продолжительное. Советская власть по-различному в различные периоды истории относилась к университету, но, само собой разумеется, меценатов на Исаакиевской больше не видели.
Приказ о выделении и воссоздании РИИИ в отдельное учреждение был подписан последним советским примьером Иваном Силаевым и воплощен в судьбу министром культуры РСФСР Юрием Соломиным. А вот в начале 1990-х потенциальные «распальцованные» меценаты стали тут оказаться систематично.
Но заходили они в бывшие графские покои вовсе не чтобы чтото дать Университету истории искусств, а с целью забрать само строение.
Вторая волна интереса к строению (не к Университету!) появилась в начале «нулевых». Дом на Исаакиевской оставался все таким же лакомым куском для многих состоятельных людей, грезивших открыть тут ресторан либо казино.
Стойкие сотрудники университета все же дождались лучших времен, на неприятности РИИИ обратили, наконец, внимание власти, его директора Татьяну Клявину позвали в Москву на совещание управления министерства культуры. Тогда же на имя Владимира Владимировича Путина пришло письмо от сына Зубова — Ивана Валентиновича, ответом на которое могли быть лишь уверения в том, что дело его отца не забыто и не будет прекращено.
А в 2008-м министерство культуры России начало выделять деньги на важную реставрацию строения. В первый раз за столетие были приведены в порядок коммуникации, разные совокупности, парадные покои дома Зубовых И совсем сравнительно не так давно РИИИ оснастили в соответствии с последним достижениям IT.
Во искусства и спасение культуры
Но покровителей и меценатов Сейчас иногда приходится днем с огнем искать: в наше время отношение к культуре в обществе складывается неуважительное, сама же мысль создания образовательных и культурных кластеров многим ученым думается неубедительной (вряд ли она разрешит сохранить уникальность входящих в кластеры составляющих). Да и попытки лишения известных учреждений Санкт-Петербурга их исторических строений стали сейчас не уникальностью Вот и было нужно в дни празднования юбилея первому в Российской Федерации Университету искусствоведения принимать не только поздравления, но и «Декларацию в защиту отечественной науки, искусства и культуры», которая отыскала горячее одобрение собравшихся — зарубежных ученых, журналистов и отечественных искусствоведов.
На протяжении Интернациональной научной конференции «Зубовский университет: судьбы, наследие, возможности» классические бесплатные «золотые лекции» в октябрьские дни просматривали Алексей Бартошевич (театровед, Москва), Александр Сокуров (режиссёр, СанктСанкт-Петербург), Патрик Зук (музыковед, Дарем, Англия).
Арт-терапия. Александр Копытин.
